Литературная Газета 6256 (№ 52 2010)
Шрифт:
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Эпитафии
Литература
Эпитафии
Огни
На 88-м году жизни скончался писатель-фронтовик, Герой Советского Союза Владимир Васильевич Карпов. Его война началась в 1942 году на Калининском фронте, где он командовал взводом пешей разведки в составе штрафной роты. В 1947 году окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе, в 1954-м – Литературный институт им. A.M. Горького. Работал в Генштабе, в военном училище. Командовал полком, был начальником штаба дивизии. Работал заместителем главного редактора журнала «Октябрь», в 1983–1986 годах – главный редактор журнала «Новый мир». С 1986 по 1991 год – первый секретарь правления Союза писателей СССР. Награждён многими орденами и медалями. Лауреат премий Государственной, им. А.А. Фадеева, Министерства обороны СССР.
Всё творчество Владимира Карпова обращено к теме Великой Отечественной войны. Среди его произведений – «Командиры седеют рано», «Взять живым!», документальная повесть «Полководец», «Расстрелянные маршалы», «Генералиссимус» и другие.
В книгах «Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира» и «Маршал Жуков. Опала» Карпов исследует взаимоотношения полководца со Сталиным как Верховным Главнокомандующим, с другими руководителями государства и армии, с подчинёнными ему командирами и политработниками. Столь масштабная тема, отмечали критики, оказалась автору по силам потому, что он прошёл огни и воды – ГУЛАГ, фронт, штрафную роту…
В одном из последних интервью «Литературной газете» Владимир Васильевич вспоминал: «Рад, что никого не предавал, не подличал, жил честно. Защищал Россию – и на войне, и в мирные дни как военный и как писатель. Это важно».
«ЛГ»
На том берегу...
«Пядь земли» – называлась прославившая его повесть.
Это была так же, как и следующие книги Григория Бакланова, драгоценная п я д ь п р а в д ы среди разливанного моря барабанной трескучей лжи.
Правды, обжигавшей болью за героев и мучеников минувшей войны, представших в баклановской прозе такими, какими были, без прикрас, – например, вновь и вновь подымающимися в атаку через «выметенное пулемётным огнём», всё в мёртвых телах поле…
И правды, исполненной гордости за ровесников, у которых «с обветренного и грубого лица» глядели ещё «детские глаза», а подававший команды голос порой пускал петуха, но у кого в пору горчайших испытаний и бед поистине «душа разгибается в полный рост». За тех, кто остался т а м «навеки девятнадцатилетними» (название одной из его повестей).
«…Заполненный товарищами берег» – озаглавлена баклановская статья о «Василии Тёркине», растрогавшая великого поэта, которого он и в этом случае процитировал («И кроясь дымкой, он уходит вдаль, заполненный товарищами берег» из стихотворения «В тот день, когда окончилась война»).
Теперь уже и сам он на том берегу, и больно ранит воспоминание о совсем ещё недавнем, еле шелестящем, гаснущем голосе в телефонной трубке…
Но во всём, что написал и сделал Бакланов, слышатся твёрдо и даже задорно сказанные им однажды в трудный час, не отступая со своей п я д и з е м л и, слова:
– Вы не волнуйтесь, я выстою здесь. Выстою!
Андрей ТУРКОВ
Прощай, сказочник
Автор сказки «Ёжик в тумане» скончался в Москве на семьдесят первом году жизни от воспаления лёгких.
Писатель-сказочник, поэт, сценарист Сергей Григорьевич Козлов известен также как автор историй о львёнке и черепахе. По его сценариям сняты мультфильмы «Трям! Здравствуйте», «Зимняя сказка», «Осенние корабли» и другие. В прошедшем году он стал лауреатом премии им. Корнея Чуковского. Сергей Козлов похоронен на Троекуровском кладбище.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Золото Рейна
Литература
Золото Рейна
Евгений РЕЙН
«Прости нас, Миша!..»
Давным-давно, в конце пятидесятых годов, в Ленинграде все литературные гонорары выдавались через одну кассу. И находилась эта касса на третьем этаже Дома книги на Невском проспекте. Как раз в альманахе «Дружба» напечатали несколько моих детских рассказов, и я вместе со своим приятелем Виктором Голявкиным, тоже опубликовавшимся в этом альманахе, направился в Дом книги за деньгами.
Перед кассой стояла солидная очередь, и мы с Голявкиным пристроились в её конце. Как вдруг я заметил, что в этой очереди перед нами стоит Михаил Михайлович Зощенко. Я никогда его раньше не видел, но прочёл множество его рассказов и повести, и даже отдельное издание
«Голубой книги», и почитал его за великого писателя. А узнал я его по нескольким портретам, что попадались мне в его книгах и в старых журналах.
Сомнений быть не могло – перед нами стоял живой Зощенко. Выглядел он плохо: был бледноват, и я бы сказал, насуплен, но я знал обо всём, что произошло с ним после ждановского постановления 1946 года, и этому его пасмурному виду нисколько не удивился.