Литературная Газета 6495 ( № 21 2015)

Литературная Газета Литературка Газета

– Так можем ли мы прийти к ситуации, когда русский или русскоязычный ребёнок в школе Татарстана будет изучать русский язык в равном объёме с детьми из Москвы или Нижнего Новгорода?

– Можем. Если будем учитывать статус языков при организации образовательной деятельности. Русский язык в качестве государственного языка РФ в основной части образовательной программы – и во второй части при выборе родного языка тоже учитывать русский. Такой подход не нравится коллегам из Северной Осетии и Татарстана. Их основной аргумент в том, что тогда все дети при выборе родного языка будут выбирать только русский. Что ж, если захотят – значит, будут выбирать. Конечно, легче всего сказать, что все должны, обязаны знать, изучать тот или иной язык. Но язык без мотива невозможно заставить выучить. Как пример: английский в советской школе. Его стали учить и знать только тогда, когда это стало действительно востребованным.

– Но в республиках ведь повышают мотивацию… Например, делают доплаты учителям татарского.

– Да, но это же опять

искусственные меры. Мотивировать может экономика. За татарским языком в российском государстве не стоит экономика, хотя я иногда слышу, что Татарстан открываются в Турцию. Ведь в Татарстане для поддержки и развития татарского языка было сделано много, и не только в сфере образования. Сегодня татарский язык в ряде районов республики (Арском, Кукморском, Балтасинском, Муслюмовском) является административным языком. Его положение в этих районах упрочилось. За два десятилетия в республике сформировался рынок татароязычной прессы, открылись телеканал «Татарстан – Новый век», радио. Для работы на государственной службе знание татарского языка в республике является одним из ключевых факторов уже давно, а теперь в качестве мотивации населения предлагается ввести 15-процентную надбавку к зарплате за использование татарского языка в работе. Речь идет в первую очередь о бюджетных организациях, в основном из сферы услуг. Также с сентября 2014 году во всех детских садах обязали обучать детей татарскому языку. Все детсады должны в игровой форме помочь ребенку выучить, как минимум, 160 татарских слов. Для воспитателей открывают специальные курсы по изучению татарского языка. Бесплатные курсы для всех желающих изучать татарский язык работают в Казанском университете уже несколько лет. В 2014 году в Казани открылся первый Национальный центр образования – комплекс, состоящий из школы, детского сада, музеев и кружков, где преподавание ведется на татарском языке. В 2013 году за счет республиканского финансирования запущен проект онлайн-занятий по татарскому языку, к которому можно подключиться из любой точки мира и 10 тысяч человек могут одновременно учиться. В системе общего образования все без исключения обучающиеся обязаны изучать татарский язык или в статусе родного, или в статусе государственного языка республики.

– А зачем дополнительно оговаривать статус русского языка как родного, если уже есть русский государственный?

– А потому, что если законодательно установить право изучать русский язык в статусе родного – то его можно будет изучать и в качестве государственного языка РФ, и в статусе родного. Хотя, разумеется, у тех, кто выберет родным татарский язык, русского будет меньше. И здесь необходимо сказать о терминологии. У нас часто используют советское понятие «язык межнационального общения». Но тогда не было государственного языка. Я везде пишу, что русский язык, являясь государственным должен обеспечить всем гражданам России, конкурентоспособность на всей её территории, а функцию общения он выполняет на территории СНГ. Так должно быть – но на деле, часто приходиться сталкиваться с тем, что даже люди из верхушки исполнительной власти в субъектах не понимают смысла некоторых русских слов. Удивительно – но факт.

– Но почему федеральный государственный образовательный стандарт изучения языков сейчас выглядит так, без фиксации русского языка в статусе родного?

– Наверное, потому, что разработчики стандарта продолжают руководствоваться старыми советскими стереотипами и не учитывают содержание 68 статьи Конституции РФ. В стандарте, как и в советское время, используется понятие «русский язык и родные языки». В этой формулировке русский язык противопоставляется родным и, следовательно, родным не может быть. В стандарте также используются довольно сомнительные понятия «русский неродной» и «родной нерусский». И пока эти понятия не были введены в стандарт, коллеги из Татарстана отказывались его поддержать. Парадокс заключается в том, что все законодательные и нормативные правовые акты, разрабатываемые на федеральном уровне должны согласовываться со всеми субъектами федерации. Но то, что разрабатывается на республиканском уровне – ни с кем не согласовывается.

– А почему так мало недовольных выступает против этой системы?

– Запуганы. В Татарстане многие родители запуганы. Мне были звонки, родители рассказывали, как их ребёнка ставят на общую линейку, унижают перед всеми ребятами. Какой родитель захочет такого для своего ребёнка? Поэтому они пытаются приспособиться, родительские школьные советы работают чаще всего по принципу «я войду в совет, только чтобы моему ребёнку было хорошо».

– Но тогда, при таком подходе, даже если предположить, что русский ребёнок добросовестно выучит татарский язык, разве он встроится в существующую систему связей?

– Конечно, нет. Куда бы вы ни пришли – вы в республиканском управлении русских практически не увидите. Это проблема кадров. Так было и в Якутии, когда мы туда приезжали. С начала 90-х годов в республиках осуществлялась определённая кадровая политика. Федеральный центр практически кадровой политикой не занимался, а вот в субъектах было именно так. И на Кавказе, и где угодно создавались все условия для того, чтобы русские уезжали. Почему? Потому что в сознании многих управленцев доминирует идея филологов: если создать оптимальные условия для развития родного языка, изменив языковую среду, т.е. уменьшив сферы функционирования литературного русского языка, то родной язык будет развиваться. Но это неправда. Язык

будет развиваться, если будут экономические факторы, стимулирующие формирование положительные мотивы к изучению языка. А с этими факторами сейчас проблема, что греха таить, даже для русского языка. А вот в субъектах власть просто шантажирует свой народ. Язык – это тот рычажок, с помощью которого завтра региональная власть будет переизбираться, играя на этнических чувствах. Это самое простое. Это гораздо проще, чем заниматься экономикой.

– А что возможно скорректировать в языковой политике на федеральном уровне?

– Для начала необходимо скорректировать понятийно-терминологический аппарат. Исключить противопоставление «родной» и «русский», так как русский язык также является родным. Необходимо также в законодательной норме ряда республик вывести русский язык из статуса государственного языка республики, сняв функциональное равноправие государственного языка Российской Федерации с государственным языком республики. Восстановить конституционную норму русского языка в статусе государственного языка Российской Федерации.

Беседовала Татьяна ШАБАЕВА

Продолжение дискуссии в статье Вячеслава Ар-Серги

Мнения собеседников могут не совпадать с мнением редакции.

Теги: филология , русский язык

А родной – стать чужим...

Фото: РИА «Новости»

Публикуется в авторской редакции без сокращений

Начну с того, что вспомню свою студенческую фольклорно-диалектологическую экспедицию. Да, так ни много и ни мало назывались в наши времена выезды студентов-филфаковцев в далёкие районы - глубинки – для сбора фольклорно-языкового материала среди населения. Для нас, будущих удмуртских филологов, это имело огромное значение – буквально как посвящение в Филологию. Ценность этих полевых экспедиций была весьма высокой, и, наверное, именно от этого в новейшие времена, они были упразднены в филфаках – по крайней мере, мне так сказали. Мол, денег нет[?] А по мне это смотрится так: подобные студенческие экспедиции, возглавляемые доцентами и профессорами филологии, были полезнейшим делом, а нынешние времена сразу ставят жирный крест на всём полезном, предоставляя "зелёный свет" многому другому – ненужному и вредному. А ведь юные филологи неимоверно мужали на таких экспедициях, которые зачастую слагались по самому нужному маршруту – до самого себя, до корней своих и до истоков Родины своей… Но не об этом сейчас речь… А о том, что мы – группа студентов-филологов Удмуртского госуниверситета оказались прямо-таки на земле филологически обетованной – с точки зрения удмуртского фольклора и диалектологии. Этим райским местом для нас стала деревня Большой Карлыган (по удмуртски – Заны), расположенная на самом восточном конце Марийской Республики. Чуть ниже её по карте – уже Татарстан с его Балтасинским районом, а ещё повосточнее – чересполосица Кировской области с переходом на Удмуртию. Карлыган – особое, буквально намоленное место для удмуртов, это – один из первоцентров удмуртского просвещения ещё с царских времён…Но и не только удмуртов, но и марийцев, татар. Не буду вдаваться в исторические доказательства уникальности Карлыгана – доверьтесь моему слову или Интернету.

Итак, раннее утро в Карлыгане – большой, старинной, богатой деревне с прямыми улицами и высоченными осокорями по обочинам дорог. Выходя из магазина, по местному – сельпо, я примечаю троицу милых карлыганских бабушек – моложавых, бодреньких, чуть озорных, но и не без должного степенства в осанках. Их разговор был экспрессивен, порывист и фактурен. Бабушки нетихо обсуждали новость о том, что вчера в их клубе (мало уступающем городским ДК) произошла стычка молодых людей из-за их неразделённой любви к одной местной пассии, поневоле ставшей яблоком раздора для местных егитов. Бабушки, рассказывая об этом, пришепётывали, цокали языками, подталкивали друг друга в бока – но деликатно, хлопали себя по ляжкам, охали и ахали, поминутно поправляя на своих милых головках несбившиеся беленькие платочки. При всей высоте температуры их обмена мнениями относительно свежей деревенской новости, касающейся важнейшего аспекта их жизни – воспитания подрастающего поколения, виделось, как бережно и любовно эти бабушки относятся друг к другу. Это просто читалось в их жестах и глазах, ей-Богу. Видно, знали они друг друга с рождения и не могли уж обходиться одна без другой – ну, ни денёчка. Одеты они были простенько и опрятно – теплые кофточки, на ногах – блескучие татарские галоши – новые, не без шика. А я стоял в шагах десяти от них, под отцветшей сиренью, и не мог даже ноги сдвинуть с места – как громом пораженный, ей-Пра. Бабушки – удмуртка, татарка и марийка, каждая говорила на своём языке и каждая из них понимала речь своей товарки с лёту, без перевода! И всё это – на оживлённейших нотах, без никакой заминки в голосе и преград в интонации. Наша удмуртка знала языки своих соседок свободно – марийский и татарский и считала это совершенно само собой разумеющимся, а татарка и марийка в свою очередь отлично понимали её. Но каждая говорила на своём родном языке, убеждённая, что её отлично понимают – что так и было!