Литературный навигатор. Персонажи русской классики
Шрифт:
Другое дело, что смотритель не хочет непредвзято посмотреть окрест себя, чтобы сквозь «социальную» жизнь увидеть более глубокие ее уровни. Или хотя бы допустить возможную случайность, счастливый поворот судьбы. Он как бы врастает в образ страдающего отца, в прямом смысле слова «упивается» своей печалью, так что рассказчик спешит отразить героя в очередном литературном зеркале, на сей раз – кривом. Несколько театральный жест пьяного смотрителя, «живописно» отирающего слезы «своею полою», сравнивается с поведением «усердного Терентьича» в «прекрасной балладе Дмитриева» («Карикатура»).
Пока смотритель ждет, что события выстроятся в последовательность, «досказанную» его картинками, свободный поток жизни компонует все по-своему. Вопреки «картинкам» и в соответствии с духом Евангелия. Рассказ о
Сложная организация образа Самсона Вырина предполагала возможность его восприятия и в чисто «литературном», и в религиозном, и в сугубо социальном ключе. Именно социальную маску «маленького человека» Вырина использовали писатели и критики ранней «натуральной школы» (так, Макар Девушкин в «Бедных людях» Ф.М. Достоевского читает «Станционного смотрителя», как бы узнавая в Самсоне Вырине своего предшественника).
Барышня-крестьянка (20 сентября 1830 г.)
Алексей Берестов – молодой герой повести, по окончании университета не получивший отцовского благословения на военную службу, а к статской не имеющий охоты. Он приезжает в родное отдаленное имение Тугилово, где влюбляется в соседку Лизу Муромскую. Открывшись рассказом о «байроническом» герое Сильвио («Выстрел»), «Повести Белкина» завершаются новеллой, один из двух главных героев которой пытается сыграть роль, построенную по тому же литературному сценарию.
Отец Алексея Берестова, Иван Петрович, тезка Белкина и подчеркнутый русофил, успешно хозяйничает на своей суконной фабрике и терпеть не может соседа-англомана Муромского. Сын, напротив, подражает героям новейшей английской словесности. Он, как денди, отпускает усы, всегда мрачен и разочарован, толкует об утраченных радостях и об увядшей юности, пишет письма некой Акулине Петровне Курочкиной для передачи загадочной А. Н. Р.; носит черное кольцо с изображением мертвой головы. А со своим псом, которого зовут именем героя романа Ш. Нодье «Сбогар», разговаривает по-французски… Но в том и разница, что Сильвио, лишенный культурно-бытовых корней, опасно заигрывается в романические игры. Алексей, напротив, остается «пылким малым» с чистым и очень русским сердцем; сквозь его английскую «бледность» проступает здоровый деревенский румянец, на что обращает внимание служанка героини Настя. (Она же не читательница романов, откуда ей знать, какую маску носит барин, да с ней Берестову и нет нужды церемониться.)
Но полуигровым «байроническим» сюжетом, в который превращает свою жизнь Алексей, дело не ограничивается. Есть еще и «шекспировский» сюжет, в котором он обречен участвовать. Берестов-старший враждует с соседом, Григорием Ивановичем Муромским, который, будучи истинно русским барином, тоже играет роль англомана. Иноземные пристрастия соседа должны навести читателя на пародийную параллель (одновременно с войной Алой и Белой Розы и с враждой семейств Монтекки и Капулетти в трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта»). Тем более что у Муромского растет дочь Лиза, в которую не может не влюбиться представитель враждебного родового «клана» Алексей Берестов. (Он вообще игрив и влюбчив.) Но и этого мало; Лиза затевает с Алексеем игру в пасторальный сюжет. Она предстает перед ним в обличье крестьянской девушки; позволяет ему, как барину, «развивать» и «образовывать» себя – и тем самым освобождает его и от «байронической», и от «шекспировской» ролей. Почувствовав новый для себя вкус к естественности, Алексей Берестов уже не может и помыслить о другой избраннице. А потому, когда Берестов-старший и Муромский внезапно примиряются и начинают вести дело к сватовству своих отпрысков, Алексей почти готов переступить через социальную черту, разделяющую их с «крестьянкой» Лизой. То есть разрушить карамзинский сюжет о бедной Лизе, жениться на девушке из другого сословия, доказав, что и дворяне любить умеют. К счастью, такой подвиг от него и не требуется; достаточно и того, что он обнаружил в себе изначально естественное, здоровое в своем «митрофановском» простодушии начало.
Явившись к «барышне» (которую
Лиза Муромская (Бетси, Акулина) – семнадцатилетняя дочь русского барина-англомана Григория Ивановича, промотавшегося и живущего в отдалении от столиц в имении Прилучино. Создав образ Татьяны Лариной, Пушкин ввел в русскую литературу тип уездной барышни. Лиза Муромская принадлежит к этому типу. Она тоже черпает знания о светской жизни (да и о жизни вообще) из книжек, но зато чувства ее свежи, переживания остры, а характер ясен и силен.
Отец зовет ее Бетси, к ней приставлена мадам мисс Жаксон (игра на франко-английской тавтологии), но она ощущает себя именно русской Лизой Муромской, как ее будущий возлюбленный, сын подчеркнуто русского помещика Берестова Алексей ощущает себя персонажем новейшей английской словесности. При этом они помещены в рамку «шекспировского» сюжета – родители молодых людей враждуют, как семейства Ромео и Джульетты. А значит, Лиза заранее отделена от Алексея, только что приехавшего в отцовское имение. Правила приличия не позволяют знакомиться с посторонним юношей; конфликт отцов исключает возможность «легальной» встречи. Выручает игра; узнав, что ее служанка Настя запросто ходит в берестовское Тугилово («господа в ссоре, а слуги друг друга угощают»), Лиза Муромская тут же придумывает ход, который позволяет ей ускользнуть из пределов «шекспировского» сюжета в пространство сюжета пасторального. То, что этот «ход», в свою очередь, повторяет традиционное комедийное переодевание барышни в крестьянку (ближайший источник – комедия Мариво «Игра любви и случая» и скроенная по ее сюжетному лекалу повесть г-жи Монтолье «Урок любви»), дела не меняет. По чужой «канве» Пушкин вышивает свои «узоры» – как сама жизнь всякий раз вышивает новые «узоры» человеческих чувств по канве привычных обстоятельств.
Переодевшись крестьянкой, Лиза является в тугиловскую рощу, где гуляет с собакой молодой барин. Лизина природная смуглость сродни простонародному загару; Алексей верит, что перед ним – Акулина, дочь «Василья-кузнеца». (Имя Акулина не только пародийно противопоставлено домашнему прозвищу «Бетси», но и намекает на таинственную «Акулину Петровну Курочкину», которой пишет «романические» письма Алексей.) Лиза легко справляется с ролью и даже заставляет Берестова «выучить» ее грамоте, ибо при всей условности, всей театральности переодеваний, эта роль «природной русачки» ей сродни. Разница между русской крестьянкой и русской уездной барышней – чисто сословная; и ту и другую питают соки национальной жизни.
Сама по себе роль «переодетой дворянки» имеет европейское происхождение (об источниках см. выше). Но это неважно; Пушкин не случайно маскирует «иноземные» источники, указывая читателю на ближайшие русские параллели. Уже само имя героини предполагает «крестьянский» поворот сюжета: «и крестьянки любить умеют» (Н.М. Карамзин. «Бедная Лиза»). Этого мало; писатель заставляет мнимую крестьянку Лизу читать Алексею по складам еще одну повесть Н.М. Карамзина – «Наталья, боярская дочь»; он тихо посмеивается над возникающей двусмысленностью.
Но недаром повести предпослан эпиграф из поэмы «Душенька» И.Ф. Богдановича: «Во всех ты, Душенька, нарядах хороша». Обстоятельства (родители молодых людей внезапно примирились; старший Берестов с сыном являются в Прилучино с визитом; Алексей не должен узнать Лизу Муромскую – иначе интрига самоуничтожится) заставляют Лизу разыграть совершенно иную роль. Барышня, до сих пор игравшая роль бойкой русской крестьянки, принимает «иноземный» облик во вкусе французского XVIII века (смуглость скрыта белилами; локоны взбиты, как парик Людовика XIV, рукава – как фижмы у т-те де Помпадур). Ее цель – остаться неузнанной и не понравиться Алексею, и цель эта достигнута вполне. Однако автору (и читателю!) она по-прежнему нравится; любые переодевания, любые игровые маски лишь оттеняют неизменную красоту ее души. Души русской, простой, открытой и сильной.