Литконкурс Тенета-98

Автор неизвестен

Посреди привычной толпы

Вижу только локти и спины,

Я устала носить цветы

На растерзанных зверем могилы.

Вячеслав Егоров

Сборник стихов

* * * * * Все прояснится в безмолвии. Падают капли дождя… Сотканы стебли магнолии Из голубого огня. Мир там по прежнему огненный… Шорохи мыслей поют. Свет, одиночеством вспоенный, Тенью весны обовьют. * * * * Молитвенное, царственное небо…. Крылатый ангел в изумрудных снах Витал над пропастью, касаясь краем неба… Он крыльями качал, волну вздымая И вглубь летел, паря средь облаков… Огненный обруч колыхал пространство… И демон тьмы дышал среди снегов…. Пройдя сквозь знойные, душистые потоки, Крыло сомкнул средь голубого дня И ввысь упал, блистая опереньем В хрустальном перезвоне бытия… * * * * Прозрей в глубинах самого себя! Узнай природу солнечного света. Прочти страницу ветхого завета И вспомни то, что было до тебя. Войди в пространство светлою тропою. Пойми природу снов и стань собою, Лишь там следи за внешнею судьбою… И мир раскроет краски пред тобою… * * * * Я умер для себя. Живу в других. Не надо мне каменьев дорогих, Колец не надо золотых и нежных. Я соткан весь из голубой одежды… Открылись мне неведомые знаки, И драгоценны в них одни лишь злаки. Я видел там бескрайние просторы, Где в розоватой дымке тают горы, Чарующие музыкой потоки Воздушных струй…, Где статные иноки возносят молебен. Я поднимался высоко в вершины, Смотрел на белоснежные седины, И созерцал поля, луга, леса И дивным взглядом

видел небеса. Они сгущались как-то по иному, Как будто, мне казалось, что слепому Видится лучше все это… И снова Я погружался в созерцание дней, Что в моей жизни были всех родней, Я видел счастье тысячи людей, Их радости, страдания и светлей Мне душу озаряло… Я вспоминал иные города, В которых я не буду никогда, И жизнь простых людей, Ушедших в вечность, Где музыкою тает бесконечность. Их жизнь в веках, покрытых слоем пыли, Которую давно уже забыли, И вспоминают изредка в картинах, Где мужество виднелось в гильотинах, Стальных кольчугах и литых мечах, И мшистых, посеревших кирпичах… Я видел счастье, внутреннее счастье… Меня во всем… Всего во мне… Гармонию… Единство… * * * * Покой безмолвный… Навсегда со мной. Он мой… Рождая муки бытия, Легла душа моя, Где я… Обрел себя через покой… Раскрылись лепестки моих одежд Вечной весной… Один с собой… «Оно» со мной… И мягкий зной… Я стал собой Среди чужих… И голос мой Пролился… Среди горных скал, Где смех пропал… Я видел Мыслей водопад, Взглянув назад… Он все бурлил… И был вдали… И весь в пыли… Прозрачный Ил Внешнего дня Исчез как я… * * * * Переливы струн хрустальных В Зазеркалье проливались… Блики горных водопадов С тонким звоном рассыпались… Легкий шепот, шорох леса Шелестит колючей шалью… Лен искрится перламутром, Серебристою вуалью… Светлый цокот пен зеркальных Зажурчал прозрачной зыбью… Жемчуга ланит астральных Заиграли сладкой трелью…. Запах волн лазурных тает, Тихо плещется… Струится… Сон коралловый сверкает… В глубине во льды вливаясь… * * * * Странно было… в день ненастный Видел сон прекрасный, ясный. Видел блики жизни прежней… И струился из одежды свет Небесный, неземной! Там лазоревый, хрустальный Храм стоял и рядом пальмы Колыхались предо мной В свете жизни неземной… Колыхались так печально, Что заплакал мир астральный, Закружился мир астральный В красках вихрей предо мной!.. Так зовуще, тонко, нежно, Так печально, безмятежно Снова блики жизни прежней Показались предо мной… Сон струился зеркалами, Видел голубое пламя, Чистое, святое пламя Колыхалось предо мной В свете жизни неземной… * * * * … фонтаны задумчиво царили в голубом небе. … фиалки распускались тонкими, красочными бутонами в феерии рос. … плавная, вздымающася колоннада звезд обливалась прохладными, льющимися струями виодяных вихрей! ….призрачной луной парили над звездными караванами голубые птицы! — шали водянистых вихрей дрожали пушистым дыханим голубых озер… … райские трели осыпались перстами трепетны усыпальниц!.. … алмазные сандалы парили, сверкая хрустальными мечтами в пириловой тишине небесного дворца! … лились потоки витановых лучей, ликуя о тайне! * * * * Линии красок бегут по волнам. Линии жестов текут по стволам. Линии огненных, розовых вед Тихо струятся нам вслед… Щеки морозны и дни холодны. Трелью небесной поют две струны. Радуга северных, радужных лет Тихо запела нам вслед… Ветер морозный танцует, любя. Ветер небесный, танцую и я!.. Пепел умов нескончаемых толст Красками светлыми вносим на холст. Танцы и песни! Зажглись фонари. Гул поднебесья зовет в алтари. Реки небесные светом текут, Светом танцуют. В свете поют. * * * * Я как феникс из пепла Воскресаю опять, Чтобы снова рождаясь, Снова вновь умирать. Я купался в каньонах Всех грехов и потерь. Я страданием каленый. Я «санньясин» теперь. Глаза выжжены зноем, Белым солнцем степей. Видел часто лишь зло я. Вижу свет я теперь. Часто к телу привязан, Я боялся всего. Снова узел развязан. Я боюсь одного… Чтобы страсти слепые Не метались во мне. Чтобы дни роковые Не прижали к стене. Чтобы мог я, как прежде, Созерцать красоту. Чтобы стихли надежды…, Чтобы чувствовать ту, Что манит меня взглядом Из лучащихся глаз!.. Ту, что видел я рядом И не помню сейчас… В крае дивном, далеком Я бродил с ней в ветрах. Я был в белой одежде… Она в синих цветах. Мы смеялись в закатах Бриллиантовых дней, Это было когда-то… В пору ясных огней. Мы смеялись и пели В сферах тонких лучей, Наслаждались свирелью В свете дивных ночей. Помню: тиха, прозрачна Глубина ее глаз Меня чем-то манила… Ах, не помню сейчас! Были светлые тайны В тех мирах у меня. Был я обликом ранний… Дух крылами звеня! А она, как царица, Обнимала меня… Как две вольные птицы Мы парили, звеня! * * * * Ты не есть это тело. Ты не есть этот взгляд. Ты немного узнаешь, оглянувшись назад. Время тает рекою над твоею судьбою… Ты увидишь другое, скинув плащ-маскарад… Мир обмоет водою, всей прохладой речною. Будут только томиться тени… Всей водой ключевою, на предгорьях зимою К водопадам уходят олени… В потаенных станицах на закатах синицы Выбирают веселые тени… Колесо колесницы, что нам изредка снится… Вымывает нам душу из пены… ** * * * * Где-то щебечут птицы, Где-то… Где-то златые спицы К нам на порог звон являют… В золоте дождя. Где-то свой лик являют, Где-то с небес слетают птицы… В серебре дождя. В тонком, астральном мире, В свете, в иной картине Тает… Голубой магнит. о Плещутся в перезвоне, В тонком, хрустальном троне Блики… Нежных янтарей. Светлые дни мелькнули, Ласково тень плеснули Феей… Дымчатых огней. В тайне полетов лунных, В стане существ разумных Время… Ласково поет. Собраны все крупицы, Ищущих единицы… В райском тумане сомнений Ландышем звенят! … * * * * Мягко подпрыгнув, плавно коснулся… Тот увернулся, и улыбнулся, Тихо пригнулся… Тот вдруг качнулся И растянулся, мягко сползая, Осознавая — шансы неравны В этом движении… * * * * * Никому не верю. Верю только Богу. Верю только Богу. Он воздаст дорогу… Он разрушит образ " Мира состояний" Он подарит благость В глубине сознания… В этом мире трудно Жить определенно, Обливаясь потом, В муках мы рождены. Разрывает душу Будда совершенства! Потрясение дарит Высшее блаженство…. Внутренне отдавшись, Погружаем душу В глубь осознавания, «Я», " «мое», разрушив… Где нас жжет дыхание Бога у порога, Где "я"-мысль рождалась, Там и Имя Бога. * * * * * Тишина… Уединение… Истины прикосновение В ясном солнышке, согретое лучами… Синева небесных трелей Ветхих мотыльков пастели На туман в ночи летели И напели: — Пух пустынный, лебединый Заскользил в ночи невинный И утих в тумане синем У перины… Золотой, жемчужно-белой, Где-то просвистели стрелы, Чей-то крик в душе поспелой, Уцелелой… Колыбельное, земное, Видишь озеро немое? И прозрачное, святое Пеленою… Лед покрылся И пролился… Серебрился И явился… Над застывшею водою. * * * * * Любовь — это сердце, в котором Рождались навеки мы. Видать, непохоже все это на сон. Это происки тьмы. Зарею с востока все души в тела продлены… Играет в иллюзиях сна торжество Тишины. И снится мне день: бесконечный, лазоревый день, Что здесь я брожу и что чувства мои это тень. Я вижу объекты, которых в помине и нет И вижу проекты волнующих, радостных лет! И снится мне жизнь, на которой мне продлен билет И мир разноцветный, в котором я здесь или нет?… Сознанье как образ, творимый секундно во мне, А где? Что со мной? Весь горю в непонятном огне… Сознание ли я? Но какой-то хоть дайте ответ! Меня в этом нет, но быть может разрушен ответ? Меня в этом нет, но быть может огромен ответ?! А грезы кружатся и падают подле меня Подле меня… Но кто я?! — беспредельный костер бытия… И Дух мой встревожен и страшно, но верю Тому, Кто в каждом мгновении родился… — Ему Одному. Меня там не будет, но все же пребуду там я. Меня там не будет, но всюду во всем это я…. * * * Осознавание себя, где имя дня и ночи исчезает, Мне часто светом душу озаряет и, сомневаясь, жду. Дождусь ли я?… Источник вечным миром осеняет: — войди! войди!.. и тихо совершает свой звездный

путь. А я смотрю — причудливой игрою течет вся жизнь И вне законов суть….Окинув взглядом все, что было свыше, Все тише, тише… Звуки возвещают в святой капелле! Зримо, в тонкой сфере вершится круг событий И тюлени восходят по снегам в свои купели… Смотрю в себя, гляжу: одно блаженство Царит внутри! и страх в себе не дремлет, Он таится и таит мгновения, магией линз околдовав меня… В тюрьме, что видим третьим, ясным глазом, Томятся все… и нет пути к экстазу! Я исчезаю, но поверьте мне. Я просыпаюсь в этом долгом сне Для откровений… в тишине- весне.

Оксана Замятина

Олле

— ОЛЛЕ--1.-

Утро было тяжелым. Господи, где я? Ах, да. Это, видимо, последний кабак, в котором я вчера пытался забыть впечатления от работы. Давно у нас не было таких заданий. Тем более, что делать пришлось совсем не то, что собирались. Нас вызвали на обезвреживание террористической группировки, но поздно. Террористы успели взорвать машину с детьми почти на наших глазах. Полиция в этот раз выступала щитом между людьми и этими подонками, а мы занялись детьми. Двое еще подавали некоторые признаки жизни — их отправили в реанимационный центр. Остальные восемь…. Было даже трудно понять, где что. Почти упаковав все, что от них осталось, я получил указание пропустить в оцепление представителей института жизни и по возможности помочь им во всем. Представителем оказался обычный, ничем не примечательный мужчина средних лет, какая то пешка, так как он, передавая нам сообщения, полученные по телефону, удивлялся, похоже, не меньше нас. В результате, я отобрал у него трубку и разговаривал напрямую с человеком, представившимся как мисс Сайл. Она сказала, что один из отделов института хочет попробовать сохранить жизнь этим детям, и что от того, насколько быстро и точно мы выполним то, что она говорит, зависит останутся ли они живы. Если бы я не получил указания по своей линии, я бы просто посчитал ее ненормальной, так как с моей точки зрения о жизни этих детей речь вообще не шла. Но мое начальство обычно не шутит. Нас просили рассортировать останки по восьми мешкам таким образом, чтобы, по возможности, в каждом мешке были части тела только одного ребенка и залив это все раствором, содержащимся в машине, в которой приехал их представитель, как можно скорее отправить в институт жизни. Этой сортировки и не выдержали мои нервы. Очень тяжело вглядываться в кусок мяса и пытаться представить, что это за часть тела и кому она принадлежит, даже если перед тобой фотография. Хорошо, что хоть у кого-то хватило ума не привлекать к этому родителей детей, иначе сумасшедшие дома в этот день сильно бы пополнились. Когда все закончилось, я взял выходные и пошел по кабакам. Где-то здесь я сейчас и нахожусь.

Кто-то тряс меня за плечо и что-то говорил. Какие то слова утешения. Не ужели я умудрился рассказать о вчерашней работе. Похоже, рассказал, так как меня заставляли смотреть телевизор. Да, это была пленка с записью вчерашнего дня. Снимали, правда, откудато издалека и видно было плохо, но и этого было достаточно, чтобы волна тошноты подкатила к горлу. Я хотел отвернуться, но вдруг на экране показалось новое действующее лицо — забинтованная с ног до головы девочка. Это лицо мне было знакомо, по этой фотографии мы с Берком складывали вчера останки в один из пакетов. Слух и соображение вернулись так резко, что стало больно. Диктор сообщала, что, по крайней мере, один из детей, пострадавших в катастрофе останется в живых, и что Институт жизни продолжает работу с остальными. В радостном гомоне, похоже, не участвовал я один. Только начав падать, я понял, что умудрился вскочить на ноги. Бармен, подхватив меня, сочувственно поставил передо мной стакан.

После того дня я часто заходил в этот кабак. Подружился с барменом-владельцем этого кабака. Грейс был крепким, не старым еще мужчиной. Приглушенный свет, спокойная обстановка, необычные посетители — все успокаивало, отвлекало от повседневных забот.

Сегодня я сюда пришел по делу. Уже две недели я следил за молоденькой девчушкой. На первый взгляд она ничем не выделялась из общей массы. Короткая юбка. Слегка растрепанные волосы. Но она исчезала в тупиках и освещенных местах, где, казалось бы, нельзя было ни скрыться, ни спрятаться.

Началось все прозаично, с получения задания. Оно было достаточно простым: охрана здания, посетителей и денег в самом престижном игровом доме. Собственно говоря, мы там даже не были особенно нужны. Проверка при входе с помощью личностных детекторов исключала "случайных посетителей", а те, кто мог бы справиться с охранной системой, не стали бы ссориться со всей руководящей верхушкой. Это было развлечение для высшего круга, где проигрывались острова и маленькие страны, а группировки, какими бы они крупными не были обычно не лезли в политику. Игра в тот вечер шла по крупному.

В мои обязанности входил контроль над сохранностью сейфа. С моей точки зрения, это было ненужной, однообразной и несложной работой, но поручения бывали и более странными. Положено проверять сейф раз в полчаса, значит проверяй. При третьей проверке сейф встретил меня открытой дверцей и первозданной чистотой всех отделов. Через две минуты все было оцеплено. Все обыскано и пересчитано, включая персонал и девушек. Из помещения никто не выходил, но ни денег, ни отпечатков пальцев, ни следов взлома замков. Служба первый раз была поставлена в тупик. Из-под носа у удвоенной охраны, через усиленные двери с кодовыми замками, из сейфа, уведена огромная сумма наличных.

"Пострадавшие" разъехались быстро и с шутками. Нас же ожидала завтра головомойка, поэтому наша веселая компания решила утешиться в ночном клубе. Расслабиться не удавалось. И вдруг мое внимание привлекла одна из девушек. Та самая, которая была на вечере в игровом доме. На все вопросы отвечала не задумываясь: Да. На вечере была. Да, заказ получили через мадам. Да, можно проверить. Да, обыск помнит. Нет, никаких претензий нет. Мало ли чего случается на ее работе.

— Макс, да отвяжись ты от нее. Мы сюда не за этим пришли. Или у тебя новый способ веселить девушек? — Берк, как всегда, разрядил обстановку.

Ребята продолжали веселиться, а я никак не мог понять, что мне показалось странным. Зря говорят о вреде спиртного, после определенной дозы на меня сошло прозрение, или затмение, как шутит Берк. Это была другая девушка. Очень похожая на ту, но другая. Даже не знаю, как объяснить. Заговорив с ней на вечере, я был поражен не столько красотой, как интеллектом и каким то внутренним светом. Я еще подумал тогда, что ей здесь не место. Потом азарт игры и последующие события стерли эту мысль. А теперь она снова всплыла. Но в девушке сидевшей передо мной ничего этого не было. Обычное кукольное лицо, тусклые глаза. Глаза! У той были какие то необычные глаза, с необычным стальным отливом.

Судя по задушевному разговору с Грейсом. Она здесь постоянный посетитель. Странно. Что я не видел ее раньше. С друзьями Грейса лучше разговаривать прямо

— Леди, (обращение ничуть не удивило ее), я хотел бы получить от Вас некоторую информацию, за которую, естественно, хорошо рассчитаюсь.

Взгляд, полученный мной в ответ, мог бы убить на повал. Но после переглядывания с Грейсом сменился на доброжелательную улыбку. Видимо, я здесь на хорошем счету.

— Моя информация дорого стоит и, обычно, я говорю только то, что мне хочется, но мы можем договориться. Вы выписываете чек на любую сумму, а я говорю, то, что с моей точки столько стоит. — Даже обворожительная улыбка не смогла полностью скрыть ехидство.

— 1 $

— Меня зовут Олле.

— 10 $

— Мне 22 года, я совершенно свободна и ни на кого не работаю.

— 100 $

— У меня высшее химическое, физическое, биологическое и медицинское образование.

— 1000 $

— Я приемная дочь Эйла.

— ???????

— Но к его бизнесу не имею никакого отношения.

— 10000 $

— Я не знаю, кто вы, но у вас либо очень много денег, либо вы очень во мне заинтересованы. В любом случае, я умываю руки

.

И она исчезла так же, как всегда, будто растаяла. Только на стойке остался лежать последний чек.