Литконкурс Тенета-98
Шрифт:
Написал тут вчера небольшой рассказик. Когда стало темнеть, зажег свечу. В качестве подсвечника использовал найденный в лесу позвонок лося. Вечер был на удивление тихий: свечу не задувало, даже пламя ее не колебалось. Почитал Дж. Лондона, умышленно выбрав самую страшную вещь: как два золотоискателя оставшись на всю зиму вдвоем в маленькой хижине, сошли с ума и поубивали друг друга. Один помешался оттого, что рядом с хижиной находились чьи-то могилы (однажды ночью в бреду он встал, дошел до могил и улегся на них спать). Другой — по поводу того, что все время стояла безветренная погода и флюгер на крыше не шевельнулся ни разу. Я подумал, что тут тоже неплохо было бы сделать флюгер и еще что-нибудь научное солнечные часы, например.
Я почему-то думал, что дача Блока Шахматово находилась под Петербургом, а недавно узнал, что под Москвой, причем довольно близко отсюда — 50 км. (35 км. от Дмитрова.) Как известно, 73 года назад, в начале лета 1908 года, Блок приехал туда и написал свои знаменитые стихи "На поле Куликовом":
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!
Если покоя и на самом деле нет, то я все равно не понимаю, отчего же так торжествовать по этому поводу? Какой мазохизм, однако! А вообще-то несутся только куры. Куры, а не кобылицы. Курица несется вскачь.
Пейзажи здесь одни из самых красивых в Подмосковье неровная линия горизонта, холмы, покрытые лесом, наползающие друг на друга, как рыбья чешуя. Которые ближе — темные, а дальние — голубоватые, почти неотличимые по цвету от неба. Ничего общего со смертью, пылью, степью и прочими экзистенциальными атрибутами. Ничего общего с ощущением собственной неважности и ненужности перед лицом некоего национально-военно-исторического молоха. Перед лицом истории, состоящей не из человеческих жизней, а из военных доблестей и бесконечной череды битв и побед.
…Не знаю у кого, а лично у меня эта самая фраза "ставить общественное выше личного" вызывала сомнение даже в детском возрасте. Помню, что исполняя пионерскую ритуалистику, все время норовил держать руку (символизирующую общественные интересы) не выше, а ниже собственной головы. Если пунктуально следовать этому лозунгу, то человек, войдя в автобус, должен будет уплатить не 5 копеек, а 5 рублей, а лучше — все 50, или даже 100 — ведь общественная польза от этого лишь возрастает. Впрочем, верхний предел — это, наверное, сумма, после уплаты которой человек начинает падать в голодные обмороки в рабочее время.
Недавно я смотрел по телевизору выступление Евтушенки. Он читал, в частности, свои стихи "Я хотел бы быть собирателем грязных окурков!" ("Можно, конечно, и из этого сделать спорт, — вроде собирания грибов." Эренбург, "Лето 1925 года") И во многих других его стихах проповедуется подобное самоискоренение. Мораль, как известно, должна предписывать человеку воздержание от зла, а в этой интерпретации мораль предписывает нечто совсем иное — причинение зла самому себе.
Лет 10 назад я прочитал повесть, кажется, В. Крапивина. Мальчик, мечтая стать героем, целыми днями ходит по улицам и мучается вопросом: "А смогу ли я?" Ради воспитания у себя силы воли и способности переносить боль он является в стоматологическую больницу и требует вырвать себе здоровый зуб: "Рвите, который крепче!" (Сперва малодушно собирался рвать зуб потоньше.) Из больницы его, конечно же, с позором изгоняют: "У нас не живодерня!" и он снова шатается один по улицам. По чуждому, не понимающему его миру. Город небольшой и мальчик несколько раз проходит его из конца в конец. Потом он созвал своих друзей, вскипятил кастрюлю и публично опустил туда руку.
Не люблю
Вся
все достоинство — в страдании.
(Вересаев, "Живая жизнь")
Я не читаю книг опасных,
я не ворую и не пью.
Но есть ущерб во мне ужасный:
страдать я очень не люблю.
Я от пропятья убегаю,
не режу пяток я ножом
и над землею я летаю,
свой груз отправив багажом.
Ты мне за это плюнешь в рожу.
Ах, прямо в рожу, прямо в рожу!
и мне захочется спросить:
Ах, отчего же, отчего же,
ну отчего же, отчего же
ты, друг мой, так не любишь жить?
май 1981 г.
Третий отрывок из книги "По поводу майского снега"; написан 10 июня 1981 года.
…Люди у него должны поселиться на местности ниже уровня моря и, чтобы их не затопило, они будут вынуждены непрерывно починять окружающие их страну дамбы и плотины. Вот чего выдумал, хрен старый! Я Фауста имею в виду. Поэма Гете. Он под старость лет вздумал заняться выведением идеальной человеческой породы и подразумевал, что от постоянного труда и опасностей люди разом сделаются возвышенными и положительными. Да они там одичают все, разве не ясно? От страдания человек ведь только портится. Портится, что бы вы ни утверждали…
Отдельному человеку жить плохо и страшно, а всем вместе хорошо! Что значит «хорошо» и как может быть всем хорошо, когда каждому плохо? А вот как у него сказано:
Чтоб я увидел в блеске силы дивной
Свободный край, свободный мой народ!
Сука. «Свободный», самое главное. Он еще говорит о свободе. Нет, вы мне расскажите, откуда он набрался столько наглости, чтобы еще и говорить о свободе?!
Они там у него ишачат, как кони, всю жизнь — и это, оказывается, все только ради того, чтобы он их "увидел в блеске". Взошел бы на высокую трибуну и полюбовался бы всей этой хреномотиной: стройные ряды, мелькание лопат, приветственные крики: "Heil Faust!" Ах, ах, какое величественное зрелище! И сам Фауст тоже любезно приветствует "мой народ". Делает ему ручкой «хайль». (Купил он, что ли, его, этот народ, чтобы называть его «мой»? Или, может быть, в карты выиграл?)
Ну вот он и слышит: где-то землю копают. Уже слепой был, а все туда же лез — идеальную породу выводить. Прямо обкакался от счастья — ах, это, наверное, уже плотины начали рыть, как я приказал! А вот держи пизду шире! Это ему, дураку старому, могилу копали! Он же тут через минуту галоши протянул!
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день идет за них на бой!
Я все же полагаю, что этот Фауст на самом деле считал, что на свете вообще не может быть ни свободы, ни жизни и людям следует предоставить взамен какой-то суррогат. "Вечный бой" и тому подобные пакости. Причем, естественно, без их согласия, поскольку если людям все объяснить, то кто ж захочет сам себя обдуривать? Нет, я даже не буду спорить бывают свобода и жизнь или нет, не в том дело… А кто вообще его просил делать человеку счастливо, не спросясь самого человека? Кто его уполномочил? Откуда он знает, будет мне от этого счастливо или нет? Да уж по мне лучше пусть они меня побьют или ограбят, чем будут ко мне лезть со своим счастьем, когда я их об том не прошу… —3.6. П.П.Р.-
("П.П.Р." — идеологические занятия в Советской Армии. Официально расшифровывается "партийно-политическая работа", а неофициально — "посидели, попиздели — и разошлись")
Четвертый отрывок из книги "По поводу майского снега"; написан в феврале 1982 года.
…Майор-замполит сразу же заявил — приглушенным тоном, каким лектора обычно доверяют слушателям сведения "не для печати": "Несколько лет назад еще имелись различные мнения насчет того, возможна или нет третья мировая война, однако в последний год и наши, и буржуазные аналитики все более подходят к выводу, что развитие международной обстановки свидетельствует о том, что в более или менее отдаленном будущем третья мировая война неизбежна."