Литконкурс Тенета-98
Шрифт:
— Да ну, неудобно
— Бросьте. Его наверняка об этом спрашивает всякий встречный и поперечный, так что не Вы первый — не Вы последний.
Капитан Синдбад тем временем сам подошел к нам.
— Ну, вот. Теперь три часа пути — и Карфаген. А пока можно расслабиться. Выпейте чаю.
Стюарды с молниеносной быстротой организовали на корме чаепитие: развернули богатый восточный ковер, вынесли блюда с разными восточными же сладостями, под которыми (сладостями) впоследствии обнаружилась чеканка исключительно тонкой работы, расставили пиалы и чайники. Все с удовольствием расположились.
— А скажите, капитан, — обратился к Синдбаду Сквозняк, — почему Ваша компания
— Вы давно последний раз перечитывали «Одиссею», молодой человек? Вспомните, Одиссей ведь воспользовался услугами феакийцев, чтобы добраться наконец до Итаки. Они уже тогда были искусными мореходами, правда, то, что описано у Гомера — в точности так мы движемся сейчас — все-таки преувеличение, в те времена современные способы судостроения и судоколдования еще не были разработаны.
— Попутно хочу предвосхитить вопрос, который наверняка вертится у вас на языке, — продолжал капитан, — Да, я — тот самый СиндбадМореход, чьи путешествия отчасти описаны в сказках.
— Но отчего Вы поступили на работу в судоходную компанию? Ведь если верить сказкам, Вы — большой авантюрист по натуре. Не скучно? — спросил Джефф.
— Ну, знаете, в те времена, когда я начинал, нельзя было не быть авантюристом. Но вспомните: большинство моих приключений носило скорее характер злоключений, хоть и удавалось в итоге выбраться. А здесь- Немножко скучновато, конечно, зато спокойнее. Впрочем, я на этой линии только потому, что она сравнительно новая. Моя основная обязанность — разработка и первоначальная, так сказать, обкатка новых маршрутов. Так что скучать на самом деле не особенно приходится.
Шумел вспарываемый бушпритом воздух, вспененные гребни волн стучались в днище, плескались сопровождавшие паром дельфины, выделывая разные акробатические номера. Над седой равниной моря гордо реял глупый пингвин, словно сильною рукою в небо брошенный булыжник, прямо будто угодил я на студенческий капустник. Или нет, пожалуй, море было не седым — лазурным, впрочем, это не так важно. Кроме того, еще одно отличие от ситуации с буревестником: небо было ясное, только кое-где на бирюзовом фоне виднелись мелкие перистые облака, да еще среди них летело что-то, оставляя белый облачный след. Будь мы в технологическом мире, было бы понятно: самолет. Будь мы в Княжестве Московском, тоже было бы понятно: один из дружинников князя, или сам князь, или моя ненаглядная теща — Баба-Яга — направляется в ступе по своим делам. На худой конец, будь мы в степях под Киевом, тоже было бы понятно: субмарина "Князь Аскольд". С ней, кстати, отдельная история.
В 1516 году подводная лодка "Князь Аскольд" приняла в запорожских степях неравный воздушный бой с экадрильями драгунметельщиков речепосполитского короля Витовта, совершавшего бросок на юг (оказавшийся, кстати, для него последним!) и собиравшегося отхватить солидный кусок от Галицкого и Киевского княжеств. Тридцать лет назад ее нашли и отреставрировали энтузиасты-историки из Киевского университета, при всемерной поддержке киевского княжеского дома, потому как к вящей его славе, и с тех пор князь Всеслав XXII редко когда упускает случай поднять над рубкой "Князя Аскольда" рядом с флагом Черноморского флота свой личный штандарт.
Но здесь, над Южным средиземноморьем, кто бы это мог быть такой летучий?
— Кто это там летит? — спросил я Синдбада.
— Ифрит. Границы патрулирует. Теперь почти приплыли, через пятнадцать минут — Карфаген. — V-
Карфаген! Город, легендарный и сам по себе, и как столица Магриба — легендарной таинственной страны, населенной народом самых могущественных волшебников, уже узнавших ответы
Эти строчки я впоследствии на досуге вычитал в туристическом проспекте, оставшемся у меня среди прочих сувениров. Мне кажется, они здесь уместны: хоть есть в них некоторое (очень небольшое!) преувеличение и некоторый излишний (очень большой!) пафос, представление о Карфагене они дают. Это действительно город садов и дворцов, а кровли городских построек действительно из чистого золота, что стало возможным благодаря повсеместному использованию философского камня — несбывшейся мечты алхимиков в мире, тогда еще не сделавшемся технологическим.
Вообще, строительство дворцов — национальное хобби магрибских джиннов, и этому хобби они предаются со всей страстью. Тысячелетняя практика способствовала развитию филигранного умения и утонченного вкуса, в котором самым невообразимым образом сочетаются и строгие классические линии, и разнузданная роскошь.
Впрочем, разглядеть это нам удалось лишь мельком, пока «Офир» подходил к порту. Пришвартовались мы к уединенно расположенной в уголке огромной гавани маленькой пристани, выстроенной из зеленого мрамора и обставленной с расточительностью, достойной лучшего применения. Уж не ошибся ли капитан, подумал я. То, что пристань так богато убрана — еще куда ни шло, мало ли, вдруг здесь так принято, я ведь не видел других причалов, но группа встречающих явно к нам никакого отношения не имеет! Шесть ифритов в богатом, шитом золотом обмундировании (о том, что это именно какая-то униформа, можно было догадаться лишь по одинаковости нарядов) стояли по стойке "Смирно!" двумя шеренгами вдоль длинных сторон необьятного ковра, расстеленного прямо на брусчатке причала, а в дальнем конце коридора, образованного этими шеренгами, седьмой ифрит, судя по превосходящему остальных богатству одежд — старший в этом подразделении, тоже вытянулся в струнку и лихо отсалютовал своим кривым ятаганом, когда мы ступили на пристань.
— До свидания! Да пребудет с вами удача! — напутствовал нас с парома капитан Синдбад.
— Удачи и Вам, капитан, — ответили мы. Хотя, какая там удача, если начинается все с какой-то явной неловкости и недоразумения. Эти люди на пристани кого-то ждут, и миновать их нет никакой возможности, разве что вплавь. Судя по действиям старшего ифрита, те, кого они встречают, вот-вот будут здесь, иначе с чего бы тогда ему салют отдавать? А тут мы мешаемся
— Добро пожаловать в Магриб, — обратился к нам старший ифрит, прошу вас следовать за нами.
— Спасибо на добром слове, но тут явная ошибка, разве только у вас так обставлено прохождение таможни
— Ошибки быть не может. Вы прибыли из Трои на пароме «Офир» на личную пристань султана. Под имеющееся у меня описание вы также подходите, да пошлет вам судьба тысячу лет счастья. Значит, именно вас пятерых мне приказано доставить во дворец султана со всяческим почтением и удобствами. Взойдите же на этот коверсамолет, он вас домчит в мгновение ока.
— Что, Ифан, нас фызыфают на кофер к начальству?