Литва: Великое княжество с королями

Дэвис Норман

В XIX веке часть наиболее богатых и более влиятельных землевладельцев бывшего ВКЛ получила возможность подтвердить свое шляхетство в Геральди­ческой комиссии в Санкт-Петербурге. Не удивительно, что среди них в первую очередь оказались Радзивиллы. Но царские чиновники придерживались жест­ких политических взглядов, и отказы в подтверждениях дворянского происхож­дения были достаточно частыми в то время. Даже имели место конфискации имущества. Немало имений и доходных зданий в городах присвоили российские государственные служащие, а также авантюристы и проходимцы.

В числе таковых нужно прежде всего упомянуть генерала Александра Рим­ского-Корсакова (1753-1840),

который жил в экстравагантном имении Тускула- най под Вильней, и генерала Михаила Муравьева (1796-1866), позже известного как Муравьев-вешатель. который занимал много высоких государственных по­стов и жестоко подавлял местное сопротивление. Муравьев однажды сказал: «То, что русский штык не завершил, завершат русские школы».

Во времена Муравьева самой острой проблемой в российском обществе было крепостное право /попросту рабовладение. — Ред./. В годы Наполеоновских войн этот вопрос ушел на второй план. Но при царе Александре II по прозвищу «Освободитель» (правил в 1855-1881 гг.) эту волнующую всех тем) вновь под­няли. Вместе с другими частями царской империи крепостное право в бывшем ВКЛ отменили в 1861 году. Крестьянство освободилось от феодальных оков, но не от нищеты и отсталости.

Отмена крепостного права означала, что бывшие крепостные крестьяне те­перь сами должны искать себе способы заработка, в том числе в других сферах экономики, приобретать новые навыки, открывать свое дело. Но в реальной жизни все шло слишком медленно. Тем временем народное образование стаю полем битвы различных взглядов и подходов. Царский Официоз видел будущее обустройство государства в дальнейшей русификации, которая включала бы не только обу чение языку Великороссии (Московии), но также преклонение перед особой царя и широчайшее распространение Русской православной церкви.

Люди бывшего Великого Княжества Литовского исчезли из поля зрения в самом конце XVIII века, с кратким возвращением в годы Русской Революции, и вновь появились на поверхности лишь в конце XX века.

В 1989-91 годах мир встрепенулся от сенсационной новости, что западный регион СССР вовсе не является Россией. Новые государства, такие как Латвия, Летува, Беларусь и Украина появились словно ниоткуда. Политические коммен­таторы начали объяснять, откуда же они все взялись.

16. «О, Литва! Отчизна моя!»

Для людей многочисленных провинций Империи стало проблемой то, как учить детей в школе, чтобы не запятнать его амбициями российского госу­дарства. Как поляки, так и евреи открывали свои собственные школы, и с 1840-х годов католические ксендзы Вильни спонсировали начальные классы для литовскоговорящнх детей (тут Дэвис имеет в виду не беларусов, а летувисов.
– Пер.).

Ожесточенные баталии развернулись вокруг судьбы Белой Рутении, чей язык рассматривался как русский диалект и чья православная религия использова­лась как главный аргумент. Полный результат всеобщей русификации сложно измерить. Количество русских, конечно, при этом намного возросло, как и воз­росло число двуязычных людей.

Одна из групп, которую планировали подвергнуть основательной русифика­ции, принадлежала к еврейской коммуне, где русский язык стал заменять род­ной идиш. Этих людей называли литовками, что значит «еврей Литвы — Вели­кого Княжества». Выбор русского языка этими людьми часто оправдывался стремлением уйти из традиционной еврейской коммуны. Эти евреи составили основную часть первой волны еврейских эмигрантов. Религия евреев, тем не менее, оставалась звеном, связывающим этот народ с его корнями, несмотря на то, что многие евреи того времени предпочитали светский образ жизни.

В России не наблюдалась тенденция к закрытию костёлов или синагог. Не­терпение царизма проявлялось лишь в отношении рутенского (беларуского и укра­инского.– Пер.) Греко-Католического Униатства, которое у самих рутенов счита­лось национальным достоянием и главным отличием от других народов. Декрет от 1839 года и вновь изданный в 1876 году запрещал Греко-Католичество и обя­зывал его паству перейти в Русское православие. В ответ на эти меры против своей религии многие униаты уехали в Галицию, находящуюся под властью Ав­стро-Венгрии, где подобные религиозные реформы не проводились. Несмотря на это, основная масса ос талась in situ (лат. «на месте».
– Пер.).

Первые два-три поколения литвинов под властью России можно характери­зовать как пассивных борцов с российскими порядками, хотя порой этот пассив становился весьма активным. Следующие три или четыре поколения жителей бывшего Великого Княжества были глубоко охвачены новыми политическими и национачьными движениями.

Вплоть до 1864 года чувства разочарования усиливала горечь трех проигран­ных восстаний — в 1812 году, в 1830-31 и 1863-64 годах. И в каждом из них поги­бали лучшие из лучших, сражавшиеся с надеждой на то, что Речь Посполитая возродится. Увы. все выходило наоборот — восстания подавлялись, репрессии прокатывались по беларуским городам и весям, а царизм лишь укреплял свои позиции.

В бывших землях ВКЛ появлялись выдающиеся лидеры. Ромуальд Траугут (1826-1864). глава тайного национального правительства, собравшегося в Вар­шаве во время январского восстания 1863 года, был сыном мелкопоместного литвинского шляхтича из Брестского воеводства. Якуб Іейштор (1827-1897), польский шляхтич, который дал вольную своим литвинским крестьянам, пола­гал, что восстание обречено, но все же примкнул к нему. Антон Мацкевич (1828- 1863), позже записанный в литовские (летувисские.
– Пер.) националисты, сра­жался за возрождение Великого Княжества. Зигмунд Сераковский (1826-1864) руководил группой партизан в Самогитии. Кастусь Калиновский (1838-1864), ныне считающийся пионером беларуской самоидентификации, выпуска! неле­гальную газету, поднимая на борьбу население Беларуси. Все они сражались на­прасно. Траугут был казнен за Варшавой, в российской крепости. Сераковский и Калиновский были казнены в Вильне.

Их мечты о восстановлении Великого Княжества умерли вместе с ними са­мими. В эту эпоху волнений и бунтов поэт Адам Мицкевич (1798-1855), рожден­ный и выросший в Новогрудке. в местах, где само название Литва и появилось впервые, посвятил горестные и красноречивые строки почившему ВКЛ. Его эпическая поэма «Пан Тадеуш» (1834 г.) имела подзаголовок «Последний приезд в Литву» и описывала жизнь села во время войны 1812 года. В колоритных крас­ках поэт передает традиции прошлого своей родины, эпох)’ надежд на свободу. Адам Мицкевич писал по-польски и начинал поэму «Пан Тадеуш» строками, став­шими знаменитыми: