Литжурнал «Бродячий заяц» №7 «Ангелы прощаются с зимой»
Шрифт:
•
«Нота»
гонца – на плаху, птицу – на весы, а елка снова не пролезла в залу,
кристаллик льда закованный в часы, подводит год к спортивному финалу.
среди подарков – нужные слова, среди желаний – глупости и шутки,
трубят с балконов ангелы стола, живой гарнир бежит навстречу утке,
от ожиданья стонет детвора, спешат часы, зашкаливают стрелки,
хозяйка домa говорит – пора! и достает парадные тарелки,
где
где старший сын торопится домой, а младший брат меняет положенье
луны и звезд – ладьи и короля – закинув голову за край вселенной,
на вечный бал сошедшей с корабля, с неясной болью в чашечке коленной,
натанцевалась? музыка зовет, и продолжает вальсы и гавоты,
как нет конца у праздничных забот и в партитуре нет последней ноты.
•
Марина Планутене
«Снегопад на Мясницкой»
Снегопад на Мясницкой.
Сонный каменный лев
Улыбается из-под снежных бровей.
Силуэты домов не видны,
Только тихие крупные хлопья,
И сквозь снег – запах кофе.
Где-то там золотые драконы,
Киноварью расписаны стены,
Иероглифы, вазы...
Редкий встречный
Возник и исчез,
Запорошен.
Эти лица,
Старушка и девочка с зайцем...
Как же я не узнала!
•
«Тишина»
. . . . . . . . . Максиму Перминову.
Кто сказал что тишина беззвучна...
Слушаю и слушаю её песенку...
•
« * * * »
Сосновый лес торжественней собора,
Орган стволов звучнее.
Здесь тихий зов невидимого Бога
Слышнее.
•
«Вечер»
Дети вырастут,
Жизнь пройдёт,
А мы останемся
Слушать флейту,
Смотреть на облака,
Хранящие свет.
•
Марина Планутене «Декабрь. Шиповник».
Акварель, гуашь, картон.
Мария Маркова
« * * * »
Снилось: книгу открывала.
Свет, сквозящий из щелей.
Кто поправил одеяло
детской памяти моей?..
Сон пришёл – глубок и ровен.
Синий снег и санный путь.
Перекатывалось слово,
забывалось как-нибудь.
Из глухой и тёмной ночи
сосны рыжие росли.
Я – росла. Болела очень
где-то на краю земли,
в воздухе, густом и гулком,
в паутине льдистых рек,
где над спящим переулком
падал мелкий-мелкий снег.
С чайной ложечки поили.
Дух анисовый витал
облаком домашней пыли
над горою одеял.
И в луче всегда скользила
лодочка, плыла ко мне.
Бабушка меня носила
на руках своих во сне.
Дом кружился, всё звенело.
Поезд шёл, и пел хрусталь.
Детское смешное тело
уплывало в лодке в даль.
(Неуклюжие болезни,
белый жар и шёлк седин.
Звякни ложечкой железной
и прижми к своей груди.
Посиди со мной немного,
одеяло подоткни.
Под Угодником и Богом
шли неторопливо дни.
Я ли выросла и ты ли
вдруг состарилась совсем?..
Вроде бы всю жизнь прожили
в золотом своём овсе,
в яблоках и зверобое,
в чайных блюдечках, в снегу.
В сени вышла за тобою,
но коснуться не могу…).
Кто поправит одеяло,
лучшее из одеял?..
Снилось: книгу закрывала.
Свет потом всю жизнь сиял.
•
«Ангел»
В этой комнате на самом дне
долгий день сворачивает кольца.
Сквозь незримое стекло оконца
всматриваться в скопище огней
городских и думать, как пройдёт
этот год по улицам вечерним,
и со свитой загулявшей черни,
втягивая дряблый свой живот,
ввалится в какой-нибудь кабак.
Ночью же на ёлке вспыхнет ангел,
маленький, ручной, бескрылый ангел,
путеводный золотой маяк.
•
Андрей Аю
«На Рождество»
На Рождество Христово так холодно, что жуть,
И я как арестованный, на снег в окно гляжу.
А там – красы рубиновой стоит рябины куст.
А здесь стихи Марины - рябиновы на вкус
Как драгоценным винам, пришёл и им черёд –
Всяк на Руси безвинно из их печали пьёт.
И всяк слезинку вытрет, припомнив поутру:
«Ещё меня любите, за то, что я умру».
С морозом, со стихами, с рябиной на окне
Так этот день стихает, и горько в тишине