Ливонская ловушка
Шрифт:
Встав с ложа, постеленного для него в доме Лембита, Уго выбрался наружу и направился к шатрам, размышляя, как лучше преподнести мергеровцам новость о предстоящей свадьбе. Само по себе это вполне соответствовало обычаям – невест молодые ливы подыскивали в соседних, а иногда и в отдаленных деревнях, и ярмарка в Ире подходила для этих целей как нельзя лучше. Но вместе с сообщением о свадьбе надо было рассказать и о предстоящей великой битве, и о том, что поведет объединенные силы ливов пусть не как главный военачальник, но как командующий главным отрядом именно он, Уго.
Первым навстречу ему из шатра выбрались Вальтер и опекающий его Иво, и при виде их
– Мы беспокоились о тебе, – поприветствовал его Иво. – Все старейшины вернулись к своим, и только ты остался в доме Лембита. Говорят, ты должен нам сообщить нечто важное.
– Не сейчас. Мне надо поговорить со скоморохом, – остановил его Уго. Он поманил за собой Вальтера и, не обращая внимания на разочарованный вид Иво, пошел по аллее мимо шатров к пробуждающейся к жизни ярмарке.
– Послушай, скоморох…
– Может быть, ты все-таки не будешь называть меня скоморохом?
– Что? – от удивления Уго даже остановился и посмотрел на своего спутника. – Но разве ты не сам говорил, что ты…
– Миннезингер. Или менестрель, если тебе удобней. Это совсем не то, что скоморох. И еще у меня есть имя.
– Вот как? Но разве ты не мастер веселить народ?
– Смотря что понимать под весельем. Я могу играть на гитерне и на флейте. Я пою песни, которые сам слагаю, о прекрасных дамах и о героях, о сражениях и наслаждениях. Я собираю истории и легенды и передаю их другим, в песнях или в сказаниях. Но я не пляшу и не кувыркаюсь на потеху публике, как это делают скоморохи на ярмарках.
– О прекрасных дамах? – озадаченно повторил Уго. – Это как?
– Ну… – Вальтер огляделся вокруг, губы его тронула довольная улыбка, и он указал на опушку леса.
– Ты слышишь, как поет соловей?
– Слышу, – подтвердил Уго. – Все птицы поют летом. Когда они замолкают, значит, кто-то крадется по лесу и надо быть начеку.
– Может быть. Никогда не думал о них с такой точки зрения. Это хороший образ, надо будет его применить… Извини, это я о другом. Соловьи поют, чтобы привлечь внимание подруг, с которыми они хотят – как бы это попроще сказать – хотят завести общее гнездо.
– Понял. Когда мужчина собирается привести к себе в дом жену, он делает невесте подарок, а потом ты поешь на его свадьбе. Так бы и сказал.
– Я не это хотел… Но, наверное, можно выразиться и таким образом, – с облегчением согласился Вальтер.
– Вот и прекрасно. Значит, ты сможешь сыграть и спеть на моей свадьбе. Сама свадьба пройдет в Мергере. Но сегодня брат невесты устраивает по этому поводу пир.
– На твоей свадьбе?! – изумленно воскликнул Вальтер. – Но ты… Но я… И пир будет сегодня? Почему ты не сказал этого раньше, когда мы шли сюда, чтобы я приготовился? Я мог сочинить песню, мне даже интересно сделать это на языке ливов. Как выглядит твоя невеста? Откуда она родом? Я хотел бы увидеть твою невесту, чтобы лучше понять ее образ. Как ее зовут?
– Я не помню, как ее зовут, – смущенно признался Уго. – Кажется, брат не назвал ее имени, или я его не услышал. Иногда мое левое ухо… Но это неважно. Последний раз я привел жену в дом много лет назад и не очень помню, как это было. Нужно, чтобы ты мне помог. Мне нравится твое предложение о песне. Ах да. В прошлый раз я подарил своей жене красивое ожерелье на шею. Она была очень рада. Пойдем, поможешь мне. Ты, похоже, лучше разбираешься в женских делах.
Ярмарка оживала. Накануне покупатели больше присматривались,
– Я знал, что ты придешь. Не знал только, кто будет первым – ты или чужеземец.
– Чужеземец?
– Курш. Знатный воин, ходит со свитой. Говорят, сам Лембит встречал его с уважением.
– И он тоже хотел эти…
– Шахматы.
– Я согласен, – без дальнейших раздумий сказал Уго. Накануне он долго обсуждал с ювелиром и Вальтером достоинства игры, крутил в заскорузлых пальцах удивительные фигурки костяных воинов, взвешивал их в руке и только что на зуб не попробовал. Мудрый человек никогда не кинется в сделку, очертя голову. Поэтому в решающий момент он сам себе задал заготовленный впрок вопрос: для чего ему, седовласому мужику, нужны детские игрушки, и к великому разочарованию ювелира сказал, что еще подумает над его предложением. Но все это было вчера, когда он и представить себе не мог, что окажется вдруг женихом молодой красавицы, зятем вождя ливов и воеводой целого войска! С этого момента он ощущал себя так, словно в груди его кипит огромный котел и пар из-под крышки рвется наружу, требуя немедленных действий. Быстрых, решительных, точных.
– Согласен на что? – переспросил ювелир.
– На обмен.
– Обмен – великое дело. – Торговец провел рукой, приглашая внимательней обозреть его достояние: золотые и серебряные кольца, перстни с цветными камнями, цепочки, бусы, медальоны, фигурки из слоновой кости, серебряные кубки и тарелки. – Каждая из этих вещиц – изделие искусных мастеров. Некоторые сделаны совсем недавно и стоят столько, сколько стоит металл, из которого они изготовлены, и столько, сколько надо заплатить мастеру за его работу. Другие вещицы попали сюда из дальних краев. Они украшали руки вельмож или покоились на груди знатных дам, их дарили и отнимали, за них сражались и умирали. За каждой стоит давняя история, а история стоит дорого.
– К чему это ты клонишь? – насторожился Уго.
– Когда сразу два покупателя, каждый из которых великий человек в своей стране, хотят одну и ту же вещицу, цена ее возрастает. Одной твоей бляхи на цепочке недостаточно.
– Но ты сам предложил такой обмен!
– Верно. Только это было вчера. Ты же не можешь сердиться из-за того, что сегодня светит солнце, хотя вчера шел дождь. Так и тут. Вчера мы могли поменять бляху на шахматы и закончить на этом. А сегодня…
– Что?! – Уго надвинулся на ювелира, и тот испуганно отступил назад. – Вчера не было дождя. А эта бляха принадлежала великому германскому воину. На ней крови больше, чем на всем твоем товаре. Не стоит добавлять к ней еще. Мужчина не должен отступать от своего слова. По нашим законам это карается смертью.
– Но…
– Ты пытаешься спорить с командиром главного отряда ливов?
Ювелир протестующе вскинул руки.
– Какой спор! Я и не думаю ни от чего отступать. Мне просто хотелось поговорить с мудрым человеком. Это нормально между людьми. Вот и ваш молодой спутник… Я уложу ваши шахматы в эту шкатулку и заверну в кусок кожи, чтобы их удобней было взять с собой в дальний путь. Шкатулка и кожа будут моим даром великому вождю ливов.
– Подожди. Прежде чем укладывать в шкатулку, ты должен научить меня, как ими пользоваться. Назвать их имена, рассказать о том, что они умеют.