Ливонское наследие
Шрифт:
Для него все стало понятно — таким перекрестным браком русский царь не только притягивал Ливонию к себе, но и Данию. Две союзных страны на разных краях Балтики, с родными братьями на тронах, самый настоящий шлюз для России. Политическая и экономическая перспектива от такого альянса огромной ценности. Причем продублированная, с огромным резервом прочности. Ставящая королей, датчанина Фредерика и ливонца Магнуса, как суверенных монархов, как бы на уровень ниже. Причем, князь Владимир Старицкий будет им приходиться зятем, но одновременно являться Магнусу тестем, вот такое хитросплетение.
Узда мощнейшая, что тут скажешь! И накинута
— Ты не думай, ваше величество, ущерба для твоей чести нет никакого. Вы с братом короли «божьей милостью», а Владимир Андреевич единственный в Русском государстве удельный князь, и на своих землях является самовластцем, — Адашев уже несколько раз специально выделил голосом титул Старицкого, видимо думая, что Магнус принимает того за подручного князя. Но в этом то и была огромная разница — двоюродный брат царя был полунезависимым правителем. Его отец несколько лет безуспешно боролся за царскую власть с Еленой Глинской, когда вдова была регентом во время малолетства Иоанна Васильевича.
Объяснения Адашева дали ему спасительную передышку на раздумья. Магнус все время морщился, а боярин с князем решили, что он недоволен оказанной ему честью, решив, что жених и тесть не соответствует для владетельных особ уровнем.
— Мы с братом должны познакомиться с женихом сестры, — сразу было нельзя принять условия, нужно потрепыхаться немного, набить цену, как говорится. — Если сговор меж нами будет, то он принятым может только королем Фредериком. Но и я дам своему венценосному брату свое согласие — как только стану королем Ливонии, и моя страна будет пребывать в мире с царем Иоанном Васильевичем.
Точки были расставлены — мир, потом свадьба — а как иначе, если война формально идет, и заключено лишь перемирие. Московиты переглянулись — довод был ими принят, потому что разумный.
Магнус тем самым подытожил предложение о женитьбе, и сейчас машинально взглянул на свой роскошный герб под герцогской короной, что был размещен на стене в главном зале Хапсальского замка. Подумал, что теперь придется немного изменить, причем в гораздо лучшую сторону, и под королевским венцом. Да и флаг нужно вывесить на главной башне другой, куда без него королевству.
— Не думаю, что княжна дурнушка, как оговаривают ее поляки, — от его слов бояре встрепенулись, что боевые жеребцы, но Магнус тут же «съехал» с опасной темы. — Врут, поди, дети очаровательны. Но ей надо еще лет восемь, чтобы могла выполнять супружеский долг. А до той поры обязуюсь хранить целибат, и кроме княжны ни на ком не женюсь, и о том дам поручительную грамоту царю Иоанну Васильевичу. Прошу простить, вот только я не совсем уверен, что удельный князь сможет дать, достойное короля, приданное за своей дочерью.
— Государь Иоанн Васильевич собственных дочерей не имеет, и княжну держит близ сердца своего, как родной отец, — Адашев выбросил козырь, и Магнус напрягся, понимая, что теперь последуют «плюшки». И тут надо будет смотреть, не «надкусанные» ли они или «черствые» — любое умаление чести брат Фредерик просто не примет.
— Взяв в супруги царскую племянницу, тебе, королю Магнусу, государь Иоанн Васильевич отдаст все занятые ливонские земли, и не будет требовать никакой выплаты Юрьевской дани. Грех великий
— О чем мы с Алексеем Федоровичем, — вклинился князь Курбский, — переговоры с твоими доверенными людьми вести сможем, мир на этих условиях подписать немедля!
Магнус чуть ли не содрогнулся — такой немыслимой щедрости от царя он никак не ожидал. Не только мечты и чаяния осуществил, но еще больше сделал. Ведь теперь вся торговля с Московским царством будет идти исключительно через Ливонию, а это означает, что в руке его окажутся все ганзейские города, которым придется с ним самим договариваться. И прибылью в делах делиться, а иначе никак. И все иностранные торговцы, англичане, голландцы и прочие тоже от его согласия зависеть будут.
Да на таком посредничестве такой «жирный» процент в казну капать начнет, что процветание с изобилием начнутся. И сейчас главное самому в войну с поляками не влезть, и царственного тестя от нее хотя бы на несколько лет удержать…
Глава 43
Никогда еще Ревель не встречал никого из правителей с таким ликованием — горожане просто обезумели от радости, и лезли поцеловать не то, что длань, край сутаны молодого епископа, которого уже все почитали за своего легитимного короля. И случись сейчас «демократические выборы» на безальтернативной основе открытым голосованием, стопроцентный результат был достигнут. Любого оппонента просто бы в клочья разорвали, скажи он что-нибудь плохое про датского принца.
Да, Магнус сильно рисковал, как азартный игрок, когда два месяца тому назад отправил приглашения на коронацию во все протестантские страны. Ведь откажи Рига или Ревель, то ситуация стала бы для него крайне паршивой. Но нужно было поторопиться и все заранее сделать, причем в глубокой тайне, пока в «игру» не вмешались поляки, и не смешали терпеливо раскладываемый пасьянс. А ведь еще оставались «вне игры» император и римский папа, которым вводимые епископом новшества явно бы не пришлись по вкусу. Но успел, имея за спиной лишь поддержку орденского капитула и магистра Фюрстенберга, причем цели их, к счастью, совпали.
Рыцарям, что решили остаться в ордене, совсем не улыбалось, как тевтонским собратьям из Пруссии, убираться из ставших почти «своими» ливонских земель куда-нибудь во владения императора, где были сильны позиции католиков. Да и Реформация уже сильно затронула верхушку капитула, не говоря о простых «братьях». А так удивительная веротерпимость принца сыграла им на руку — ведь он не стал устраивать гонений или запрещать мессу, как делали иной раз протестантские правители. Наоборот, дал крестоносцам приют и защиту, и оставил им кое-какие замки и земли, при этом разрешив принимать в ряды «братьев» всех христиан.