Лизочкино счастье
Шрифт:
— Не забыла, — отвечала Лиза, которая ужасно волновалась всю дорогу за завтрашний день.
— И тебе не страшно? — допытывалась у неё Марианна.
— Ах, страшно, — чистосердечно призналась Лиза. Она, действительно, очень трусила завтрашнего представления.
— Я понимаю тебя, — сочувственно проговорила Марианна, — я так же боялась, как и ты, когда в первый раз играла добрую фею в Золушке. А потом понемногу привыкла. А знаешь ли, — помолчав немного, снова проговорила она, — как я перестала бояться?
— Нет, не знаю.
— Весь мой страх миновал, когда
— О, да, — произнесла чуть слышно растроганная Лиза. — Какая же ты добрая, Марианна, и как я люблю тебя за это!
— Нет, ты не знаешь меня, я вовсе не добрая, тебе это только так кажется, Лиза, — покачала головкою девочка. — Вот Мэри я бы не перекрестила ни за что, потому что терпеть её не могу. А тебя мне жаль. Мне легко здесь живется, потому что со мною мой брат, который в случае надобности и защитит меня, и поговорит со мною обо веем. А ты совсем одинока и такая еще тихонькая и кроткая. Тебя каждый может обидеть. Знаешь, что я придумала: хочешь, я буду твоей сестрой, а Витя твоим братом? Он так же будет заступаться за тебя, как и за меня, и мы все трое будем делиться всем, что у нас есть. Хочешь?
— Конечно, хочу, — радостно прошептала Лиза, — конечно, хочу. И как мне только отблагодарить тебя за это, Марианна?
— Никак не надо меня благодарить, — возразила та, — потому что никаких благодарностей не может быть между сестрами. Я ведь предложила тебе быть моей сестрой. Только ты подвинься немного и дай мне место в твоей постели, а то мне что-то жутко здесь на новом месте. Я порядочная трусиха, знаешь ли! Можно лечь с тобой рядом?
— Конечно, можно, — поторопилась ответить Лиза и отодвинулась в самый дальний угол постели.
Марианна перепрыгнула к ней со своей кроватки и, спрятавшись под одеяло, обе девочки крепко поцеловались в знак заключения новой, неразрывной дружбы между ними.
Минут через 15 они крепко спали безмятежным, без всяких грез и сновидений, детским сном.
ГЛАВА XVIII
Первый выход
Огромный театр сиял огнями. К подъезду то и дело подкатывали экипажи, подходили пешеходы, и нарядная и скромная публика со смехом и шутками скрывалась за тяжелыми дверьми театра.
На большой афише, прибитой к дверям, было написано крупными буквами, раскрашенными в красный, синий, зеленый и желтый цвета:
Если б скромная, маленькая Лиза видела, как самая избранная публика теснится у афиши, читая её имя, она наверное бы страшно оробела. Но к счастью, Лиза ничего не видала и не слыхала, потому что сидела перед зеркалом в маленькой уборной и подставляла безропотно свою золотистую головку искусным рукам Люси, которая заплетала её густые волосы в две ровные толстые косички.
Лиза была уже одета в простенькую коричневую, нарочно заплатанную во многих местах, юбку и синюю кофточку с продранными локтями, какие носила бедняжка Золушка по желанию её мачехи.
— Ну, Эльза, ты готова? — раздалось с порога, и Григорий Григорьевич просунул голову в дверь Лизиной уборной. — Помнишь все мои наставления? — спросил он, — главное: говори громко и внятно, чтобы тебя было слышно от первого до последнего ряда в зале. Постарайся не робеть. Роль ты знаешь отлично и ведешь ее превосходно, только не смущайся и не бойся. Ведь ты, надеюсь, не трусишь?
Лиза, конечно, боялась, как и всякая другая боялась бы на её месте, но, из страха рассердить строгого режиссера, ответила, что она нисколько не трусит.
— Ну, то-то же, — подхватил тот. — Я знаю, ты у меня молодец! Помни одно: бояться будешь, — все дело испортишь.
— Нет, нет, я не буду бояться, — поторопилась подтвердить девочка.
— Ну, вот и прекрасно, — похвалил ее Григорий Григорьевич. — А теперь пойдем. Слышишь, звонят? Через 5 минут начало.
И, взяв трепещущую от волнения Лизу за руку, Томин повел ее на сцену.
— Губернатор приехал, сам губернатор сидит в ложе! — кричал, весь запыхавшийся и красный, как рак, Павел Иванович, внезапно появляясь откуда-то. — Ну, Лизочка, — обратился он к девочке, — и счастье же тебе такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Сам губернатор приехал посмотреть, как ты будешь играть. Право!
Но Лизе было решительно все равно — будет или не будет ее смотреть губернатор, так как она даже плохо понимала, что это была важная особа, и только усиленно оглядывалась по сторонам, отыскивая Марианну, которая обещала придти и перекрестить ее перед выходом на сцену.
Ровно за две минуты до начала пьесы Марианна появилась откуда-то в белом нарядном платье доброй волшебницы и, быстро осенив Лизу крестом, прошептала:
— Ну, дай тебе Бог успеха. Я уверена, что ты сыграешь отлично и Мэрька лопнет от зависти.
— Я ужасно боюсь, — прошептала взволнованная Лиза, — так боюсь, что у меня и ноги трясутся, и зуб на зуб не попадает.
Действительно, девочка не переставала дрожать, как в лихорадке.
— Э, пустяки! — вскричала Марианна, — новенькие всегда трясутся до первого выхода; у всех…
— Марианна, прочь со сцены! Сейчас начинаем, — раздался строгий окрик Григория Григорьевича, и девочка, не докончив фразы, в одно мгновенье юркнула за кулисы.