Лизочкино счастье
Шрифт:
— Ну, Эльза, а ты на место. Помни же: ты больше не Лиза Окольцева, а бедная Золушка, которую всячески притесняет злая мачеха. Садись сюда и бери в руки веретено, — говорил ободряющим голосом Григорий Григорьевич, усаживая девочку на скамейку.
Лиза двигалась, как в тумане, и бессознательно опустилась на указанное место.
Прошла минута… Продребезжал звонок — и занавес с тихим шуршаньем взвился кверху.
Первое, что бросилось в глаза Лизе, это — темное пространство, в котором виднелись только сотни человеческих голов с глазами, направленными
Жутко становилось девочке под этими взглядами. Если бы не страх перед наказанием — она бы бегом бросилась со сцены, чтобы уже никогда не возвращаться сюда.
Но в ту минуту, как малодушный порыв страха охватил все маленькое существо Лизы, она услышала шепот, ясно доносившийся из-за кулисы:
— Ну, не робей и начинай с Богом!
Лиза покосилась немного в ту сторону, откуда слышался шепот, и увидела Григория Григорьевича, который крестил ее издали и ободряющее кивал ей головою.
Лиза никогда не замечала такого доброго и ласкового выражения на всегда холодном и строгом лице своего начальника. Это придало ей храбрости, она как-то стряхнула с себя разом ненужный страх и заговорила сначала тихо и робко, потом все громче и смелее.
В первом действии пьесы Золушка трогательно жалуется на свою судьбу. Мачеха и её дочери держат ее в черном теле и не дают ей ни минуты отдохнуть от работы.
Своим нежным, кротким голоском и прелестным личиком, полным ангельской доброты, Лиза очень подходила к роли несчастной, обиженной Золушки.
— Так, так, отлично, хорошо! — доносился до неё из-за кулис тот же одобряющий шепот Томина, и это одобрение окончательно прогнало страх девочки.
Когда нарядная, блестящая добрая волшебница (которую изображала Марианна) внезапно предстала перед глазами Золушки, чтобы превратить ее в прекрасную принцессу, и Лиза увидела милое, улыбающееся ей нежно и ласково личико её названной сестры, боязнь и страх её пропали совершенно и девочка громким и твердым голосом произнесла, обращаясь к доброй волшебнице:
— О, милая крестная, как я рада, что ты пришла ко мне! Мне не с кем поделиться моим горем.
— Поделись им со мною, крестница, — ласково отвечала Марианна-волшебница и быстро прибавила шепотом, чтобы слышала одна только Лиза:
— Не бойся, идет отлично.
Когда лохмотья Золушки спали при одном прикосновении волшебной палочки, и Лиза появилась перед публикой в белом нарядном платье, затканном яркими звездами, с двурогим месяцем на золотистых кудрях, тихий шепот одобрения пронесся по зале.
— Что за прелестная девочка! — ясно слышалось из крайней ложи, где сидел, окруженный детьми, высокий, красивый старик в генеральской форме.
Лиза знала, что это ложа губернатора—первого лица в городе, и ей стало очень приятно от его похвалы.
Первое действие кончилось. Занавес опустился под громкие, шумные аплодисменты публики. Слышались веселые, восторженные детские голоса:
— Ах, как хорошо! Что за прелесть эта Золушка-Эльза! Как она играет!..
Лиза не успевала выходить на
Лишь только она вошла в уборную, чтобы поправиться и приготовиться ко второму действию, чьй-то сильные руки подняли ее с полу и кто-то осыпал её лицо самыми нежными поцелуями.
— Лизочка, деточка моя! Как ты прекрасно играла. Спасибо, что поддержала старого директора! Я не ошибся в тебе… Я увидел сразу, что ты талантливая маленькая девочка и вырастешь на радость и счастье твоей маме и всем нам.
— О, Павел Иванович, — могла только выговорить Лиза, — без вас, ваших уроков и занятий Григория Григорьевича я не могла бы произнести не слова на сцене.
— А Мэри-то, Мэри, видела ты ее? — лукаво подмигнул старик, сделав такую смешную гримасу, что Лиза весело рассмеялась.
— Нет, не видела. А что?
— Да она со злости разорвала атласные туфли, в которых должна появиться гостьей на балу короля, когда услышала все эти аплодисменты и крики.
— Бедная Мэри, ей не легко! — прошептала Лиза, разом сделавшись серьезной.
— Вот нашла кого жалеть! Злая, скверная девчонка и поделом несет заслуженное наказание. Однако, пойдем. Сейчас надо начинать 2-е действие.
Когда Золушка-Эльза вышла на сцену, изображавшую теперь внутренность королевского дворца, бал был в полном разгаре.
Мэри, танцовавшая в разорванных туфлях в первой паре с прекрасным королевичем—Костей Корелиным, окинула Лизу сверкающим ненавистью взглядом. Еще бы! Ей было от чего злиться и ненавидеть Лизу. Когда играла она, Мэри, никто не хвалил ее так, как хвалили новенькую, никогда публика не устраивала ей, Мэри, такого шумного приема, как этой «ничтожной девчонке» — как называла она Лизу.
— Что, Мэринька, плохо твое дело? Разбила тебя новая Золушка в пух и прах, — насмешливо произнес Витя, улучив удобную минуту.
— Еще увидим — чья возьмет, — сердито буркнула себе под нос взбешенная Мэри, — еще увидим!
— Да что уж там видеть еще, — не унимался мальчик. — И видели и слышали и без того отлично. И знаешь ли, что тебе остается делать? — собирать свои пожитки и ехать восвояси в Петербург.
— Это не твое дело, прошу меня не учить, я знаю сама, что мне надо делать! — шипела Мэри и с пылающим лицом отошла от Вити.
Лиза в своем нарядном костюме, под звуки красивой бальной музыки, совсем позабыла в эту минуту, что она не кто иная, как маленькая бедная девочка, и невольно вообразила себя сказочной принцессой, которую должна была изображать.
Да и в самом деле, разве с нею не случилось так, как может случиться только в сказках? Ее — бедную, голодную девочку — одели, обули и приютили добрые люди. Мало того, все были так ласковы к ней! Ее хвалили и восхищались ею…
«Вот, если бы мама увидела меня в этом платье, с этим золотым месяцем на голове, — наверное бы она не узнала своей прежней скромной девочки», — думалось Лизе, и ей стало грустно, что она не может поделиться своим счастьем со своей далекой мамой.