Лобстер для Емели
Шрифт:
Глава восьмая
– Неприятная ситуация, – сказал Степан, беря чашку с кофе. – Наталья согласится рассказать Валентине, что видела на веранде? Это, наверное, снимет подозрения об отравлении.
– Нет, – ответила я. – И мы не можем пока ничего сообщить Рыжовой, потому что не имеем никаких доказательств адюльтера. Я верю Носовой, она очень нервничала, когда рассказывала про шалости на веранде. И с ее террасы действительно великолепно видно открытую часть дома Ксении. Но это просто слова! Расскажем матери Егора, что видела Носова, Валентина кинется к Наталье за подробностями, а та побоится портить отношения со свекровью Анны, соврет: «Ничего
В дверь постучали, потом она чуть приоткрылась, раздался голос:
– Степан Валерьевич, можно?
– Входите, Олеся, – разрешил муж.
В кабинет, чуть сгорбившись, вошла девочка лет четырнадцати. Школьница оказалась очень худенькой, почти прозрачной. В руках, которые по толщине походили на веточки кустарника, она держала здоровенный ноутбук. Широкие джинсы и безразмерная кофта ей совсем не подходили – в такой одежде кажешься тоньше. Волосы незнакомка заплела в две тощие косички, смахивающие на крысиные хвосты, а на лоб спускалась густая длинная челка, которая делала ее похожей на пони.
– Виола, знакомься, – улыбнулся Степан, – наш новый заведующий отделом компьютерных технологий Олеся Петровна Калинина.
– Очень приятно, – кивнула я, старательно скрывая удивление.
Степан взял подростка на одну из ключевых должностей агентства?
– Олеся, надеюсь, вы подружитесь с Виолой Таракановой, – продолжил муж. – Она опытный детектив, по совместительству моя жена. А еще под псевдонимом Арина Виолова пишет увлекательные детективы.
– Книги этого жанра лежат вне сферы моих интересов, – заявила девочка. – Да и после изучения нужных для работы источников времени на белиберду не остается. Но если одно из условий работы у вас чтение произведений супруги владельца агентства, то хочу напомнить, что при найме на службу я подписывала договор, в котором нет параграфа о необходимости становиться фанаткой писателя Арины Вилкиной. Прежде чем начну доклад о том, что удалось выяснить за короткое время о семье Лариных, хочу прояснить ситуацию. Я не могу и не хочу брать в руки криминальные романы, считаю данный жанр жвачкой для мозга, а его обожателей – людьми, которые не знают, что такое настоящая литература. Если я обязана изучать бульварное чтиво, то увольняюсь сию секунду. Если нет, то остаюсь в вашей конторе, но вы не принудите сотрудника восхвалять свою супругу!
Я растерялась. Понятно, что мне следует ответить, но как отреагировать? Уточнить, что автор не Вилкина, а Виолова? Оправдываться перед тинейджером не хочется, говорить всем известную истину, что литература делится на жанры, тоже не с руки. Объяснять, что работаю для развлечения читателей, не стоит. Посоветовать школьнице сходить к доктору, пусть тот выпишет ей таблетки от хамства и микстуру, которая оживляет хилые ростки хорошего воспитания? Ну уж нет, этим пусть занимаются родители чада.
– Пьеса «Гамлет» Шекспира вам знакома? – поинтересовался Степан у юной грубиянки.
– Естественно, – процедила обладательница густой челки, – великолепное произведение!
– А ведь это детектив, – усмехнулся мой муж. – Принц ищет убийцу своего отца. «Преступление и наказание» Федора Достоевского тоже криминальный роман – убита старуха процентщица. «Мертвые души» – расследование мошеннических действий. Вы читали перечисленные книги?
– Естественно, – повторила Олеся.
– Поздравляю, вы любите детективы, – засмеялся Степан.
– Это гениальные произведения! – ринулась в бой Калинина. – Поэтому сомневаюсь, что Арина Вилкина достойна хотя бы чистить обувь данных авторов.
– О! – воскликнул Степа. – Значит, вы, Оксана, интересовались творчеством моей супруги.
– Нет, конечно, – скривилась девушка. – Кстати, я Олеся. Если трудно запомнить имя человека, с которым общаетесь, советую запечатлеть его на листке и держать перед глазами. Неправильное обращение говорит о вашем пренебрежении к собеседнику!
Степан кивнул, быстро нацарапал что-то на бумаге и протянул ее хамке.
– Прошу вас.
– Что это? – фыркнула та.
– Арина Виолова – вот что написано на обложках книг моей супруги, – объяснил Дмитриев. – Не Вилкина. Держите записку неподалеку от себя и посматривайте на нее в процессе нашей беседы. Иначе и я, и Виола подумаем, что вы, Олеся, пренебрежительно относитесь к госпоже Таракановой. Вопрос: вы читали детективы Виоловой?
– Уже ответила, – скривилась школьница, – нет и не собираюсь. Не ем дерьмо на обед и не забиваю дерьмом голову!
– Но тогда почему вы уверены, что ее произведения плохи? – прищурился Дмитриев. – Не зная текста, нельзя делать выводы. Это нелогично!
– Женщина, которая не имеет высшего образования, работала уборщицей, а потом удачно вышла замуж за богатого бизнесмена, априори не способна выдать на-гора удобочитаемый мною текст. Хотя ее могут любить толпы людей, с которыми она близка ментально, – отрезала Олеся. – Так я ухожу, или мы забываем про бульварные тошнотные книжонки?
Степан взял бутылку с водой и начал медленно откручивать пробку. Я решила вмешаться в диалог:
– Госпожа Калинина! Степан Валерьевич не предлагал вам брать в руки мои книги. Представляя меня, господин Дмитриев упомянул, что его супруга – автор криминальных романов. Никто не собирался заставлять вас читать произведения, от которых у вас начинается обратная перистальтика. Вы не так поняли владельца агентства. Если та же обратная перистальтика возникает у вас при взгляде на меня, то я здесь ни при чем. А вам надо подумать, комфортно ли вам работать там, где постоянно появляется женщина, которая вызывает у вас уже дважды упомянутую обратную перистальтику.
– Обратная перистальтика? – заморгала Олеся.
– Сейчас объясню непонятное выражение, – улыбнулась я. – Вы утром поели. Через энное время после завтрака из желудка в кишечник начинает поступать переваренная пища. Она продвигается естественным путем по кишкам, превращается в фекалии и покидает тело человека тем путем, который Создатель придумал для эвакуации наружу отходов жизнедеятельности хомо сапиенс. Это нормальная перистальтика. Обратная случается, когда вы беременны, сильно обозлены, беспредельно нервничаете или по другим причинам. Пища у вас из желудка не продвигается в кишечник, она опять поступает в пищевод. И вас, пардоньте, тошнит! Несетесь в сортир, и еда вываливается в унитаз не так, как задумано нашим Создателем.
– Ваше решение? – подхватил Степан. – Пирожок у вас сейчас катится вперед естественным путем или просится на выход иначе? Если без экивоков: работаете или прямо сейчас уходите?
«Пони» скользнула по мне взглядом, и я снова улыбнулась.
– Разрешите доложить по сути заданных мне рабочих вопросов? – осведомилось юное создание.
Степан показал на длинный стол, за которым он проводит совещания.
– Устраивайтесь и начинайте.
Глава девятая