Лобстер для Емели
Шрифт:
– Здравствуй, красавица, – раздалось слева.
Я повернула голову и ойкнула. А вы бы как отреагировали, увидев на нижней ветви большой старой ели… русалку?
– Не бойся, девочка, – заговорила басом морская жительница. – Я добрый! Исполню твои желания. Не все! Одно! И только хорошее. Денег не прошу!
Я обрела дар речи:
– Добрый день! Всегда считала, что русалки девушки, а вы определенно мужчина, с бородой и усами.
– Еще хвост в наличии, – перебил меня этот некто. – Ты права, русалки женского пола. А я русал! Принц! Если хочешь заключить со мной брак, придется постараться расколдовать сына короля! То есть меня!
Ситуация
– Спасибо за предложение, но я давно замужем.
– Это никому не мешает! – воскликнул русал. – Супруг дома, а я здесь, и ты тут.
Я начала медленно отступать. Понятия не имею, что происходит, но парень похож на ненормального.
– Ты куда, красавица? – донеслось с ели. – Зайди в избу! Закажи приключение, тебе понравится! Касса работает, в ней Баба Яга сидит. Ау! Стой!
Я побежала к машине, села за руль, поехала и вскоре успокоилась.
Оказавшись у магазина, заметила, что у входа стоит полная женщина. Увидав, что я вышла из машины, она крикнула:
– Купить чего хотите? Давно не работает сельпо.
– Спасибо, – ответила я. – Подскажите, где живет Наталья Ивановна Носова?
– Красноармейская улица, восемь, – тут же ответила тетушка. – Ее дом сразу опознаете, он ярко-розовый! Наташка с причудами, выкрасила избу так, что сруб на поросенка похож. Но она хорошо зарабатывает, может себе позволить потом поменять цвет. Вы машину на площади оставьте, пешочком недалеко. Улочки узкие, точно заденете забор, если поедете, царапина останется.
Глава шестая
– Проходите, пожалуйста, – смущенно улыбнулась худенькая женщина. – Маргарита Михайловна предупредила, что приедете. Ой, никогда вас живьем не видела! Только по телевизору несколько раз.
Всегда, когда слышу от кого-то фразу «живьем не видел», мне хочется ответить: «Мертвьем определенно буду смотреться хуже». Но вслух пока еще ни разу так не высказалась.
– Проходите в комнату, – продолжала тем временем хозяйка. – Чайку выпьете? Испекла шарлотку.
– С удовольствием, – ответила я и потрясла головой.
Левое ухо определенно плохо слышит.
– Неудобно получилось, – вздохнула Наталья, когда я оказалась за столом. – Никогда не сплетничаю. Чужие дела – это чужие дела. Кто что делает, меня не касается. Поучать других прав не имею. А уж сплетничать и подавно не стану. Просто обидно за Нюшу до слез стало. Мы с ней в одном классе учились, хорошо жизнь подруги знала. Да и как в стороне оказаться? Село маленькое, на одном конце в доме чихнешь, на другом тебе из избы пожелают: «Будь здоров». А Нюша самая близкая соседка! Как ее отец за топор схватится, девочка к нам, плачет, просит мою маму: «Тетя Вера, спрячь, меня папа убить пообещал за то, что опять его бутылку вылила». Их дом из окна был виден. Сейчас новый стоит, там эта падаль обитает. Теперь в Горкино только мы с Ксенией постоянно живем. Остальные приезжают на лето, иногда на зимние каникулы с детьми. А в нашем с Нюшкой детстве в каждом доме семья жила большая, детей много было.
Я решила направить речь Натальи в нужное мне русло:
– Вчера по телефону…
– Слава богу, мобильный всегда при мне, – перебила Наталья. – На работе была. У Валентины Тимофеевны дома мобильная связь хорошо работает, тут вообще почти не тянет.
Я поняла, что предстоит долгий разговор, и снова начала:
– Вчера по телефону вы сказали, что знаете женщину, к которой Егор Иванович ходил, так сказать, в гости.
Хозяйка отрезала одну треть от пирога и положила мне на тарелку.
– Сейчас объясню. У Анны есть сестра. Отец у них один, матери разные. Нюшенька старше, Ксения намного младше.
– Приятно иметь близкую родственницу, – улыбнулась я и добавила: – Хочется узнать имя любовницы Егора.
Хозяйка села напротив меня и подперла кулаком подбородок.
– Уж простите! Суматошно выражаюсь. Стыдно, что язык распустила, Маргарите сдуру брякнула. К тому же впервые с писателем беседую. Аж страшно! Вы для меня небожитель, человек из другого мира.
– В моей жизни были разные времена, – остановила я хозяйку. – Несколько лет я работала уборщицей. И то, что сейчас пишу детективы, не ставит меня выше остальных людей. Кроме того, я не принадлежу к каннибалам, не являюсь людоедом – с какой стати вам меня опасаться? Шарлотка у вас замечательная!
– Всем нравится, – улыбнулась Наташа. – Кроме яблок, кладу в нее мелко порезанную курагу и изюм, поэтому очень вкусно. Начну сначала! Расскажу спокойно.
– Спасибо! – обрадовалась я и услышала историю.
Носовы жили счастливо. Папа не пил водку, даже к пиву не прикасался. Мужчина работал шофером, получал хорошую зарплату, все деньги вкладывал в дом, в жену, в дочку. У Наташи не было ни братьев, ни сестер. Родительская любовь и забота целиком доставались только девочке.
А в соседней избе дела шли иначе. Там тоже подрастала малышка Анечка, но ее все звали Нюшей. Вот этому ребенку не повезло по полной программе. Ее родители Елена и Петр крепко дружили с бутылкой, не имели хорошей работы. Единственная их трудовая деятельность – наняться собирать на колхозном поле клубнику или пристроиться куда огород вскопать. Долго на одном месте пара не задерживалась. Получив первую зарплату, они веселились несколько дней, потом как ни в чем не бывало приходили на работу и узнавали, что уволены за прогул. В холодильнике у Тукиных всегда сверкали голые полки. Спасибо добрым людям, они отдавали Ане вещи, которые сносили их дети. Летом Елена впускала дачников. Те быстро понимали, что хозяева заслуженные алконавты, но поделать ничего не могли, потому что заплатили вперед за все лето.
Когда Нюше исполнилось пять лет, Елена пропала. Петр заявление в полицию не относил, жил по-прежнему. Когда кто-то спрашивал, куда Лена подевалась, муж отвечал нецензурной бранью, а потом объяснял, что супруга удрала с каким-то военным, которого Тукины впустили переночевать за плату. Папа и мама Натальи жалели дочь непутевых соседей, вот та и прибилась к их дому.
Когда Наташе исполнилось десять, умер ее отец. Денег в семье почти не стало. Мама служила поденщицей в разных местах, держала корову, коз, кур, выращивала овощи. На зиму закатывались шеренги банок, сушились всякие травы, в подполе лежали картошка, свекла, морковка, лук.
– На земле с голоду не умрешь, – говорила Вера Петровна.
Наташа, а вместе с ней и Нюша, никогда не голодали. У старшей Носовой еще была швейная машинка, поэтому обе девочки ходили в красивых платьях. И никто не понимал, что наряды сделаны из рубашек покойного мужа Веры.
Потом вдова сдала на лето дом двум подругам – Маргарите Михайловне Птичкиной и Валентине Тимофеевне Рыжовой. У последней был сын Егор, по возрасту чуть старше девочек. Женщины стали постоянными дачницами, приезжали много лет подряд. Потом Егор влюбился в Нюшу, та ответила взаимностью. Сыграли свадьбу.