Лоенгрин, рыцарь Лебедя
Шрифт:
Через толпу протолкался и встал за спиной короля Ричберт, уже освободившийся от доспехов, словно и не пытался выступить в защиту Эльзы.
Рыцарь Лебедя молчал, раздумывал, король спросил настойчиво:
– Что останавливает тебя, рыцарь?
Лоенгрин ответил со вздохом:
– Долг, Ваше Величество.
– В чем он заключается? – просил Генрих. – Скажи, я король и должен и могу чем-то да помочь!
Лоенгрин покачал головой.
– Мой долг – защищать справедливость по всему свету. Я должен плыть дальше, Ваше Величество.
– Очень благородно, – вставил граф Маргант ядовито, – и оставить после себя девушку с разбитым сердцем.
Все посмотрели на Эльзу. Смертельно бледная, она прижала кулачки к груди и смотрела на Лоенгрина с таким отчаянием, что он смутился и отвел взор.
– Ваше Величество, – проговорил он тяжело, – я паладин.
Король смолчал, не зная, что сказать. Это для рыцаря служба королю и верность даме – цель жизни, а для паладина – детские глупости. Паладины перешагнули такие понятия, как герцогство, королевство, нация, народ: для них существует только Истина, и если она оказывается в лагере враждебной армии, они будут сражаться за ее интересы там, среди противников своей страны. Даже всепобеждающая любовь, как высокопарно говорят о ней менестрели, в глазах этих фанатично преданных поискам Истины всегда проигрывает рядом с настоящей Целью.
Хардвулф и Ричберт смотрели на Лоенгрина с великим почтением, редчайшие из рыцарства удостаиваются такой чести, чтобы стать паладинами, но мечтают о таком пути самопожертвования многие.
Граф Маргант, видя ступор короля, пришел на помощь:
– Доблестный паладин, в твоей власти остановить начинающуюся борьбу за власть в Брабанте! Ты можешь прекратить сражения, спасти тысячи невинных людей!
Лоенгрин спросил коротко:
– Как?
– Своим присутствием, – ответил Маргант сердито. – Без тебя здесь будут гореть города, села и поля, люди начнут прятаться в лесах и жить, как дикие звери в норах, Брабант на три четверти вымрет… как уже было, и только вороны насытятся человеческим мясом так, что не смогут летать… Ты этого не видишь?
Лоенгрин вздохнул так тяжело, словно тащил на себе телегу с камнями на высокую гору.
– Увы, вижу.
– И ты пойдешь искать, – продолжил Маргант при умолкнувшем короле, – где обнажить свой меч, если здесь уже одно твое присутствие остановит любую борьбу за трон?
Лоенгрин снова так долго думал, что Генрих извелся, а Эльза едва не падала в обморок, наконец Лоенгрин произнес с болью в голосе:
– Я не могу решить сам. Я принадлежу Ордену.
Маргант тяжело вздохнул и развел руками, зато король Генрих встрепенулся и сказал живо:
– Отложим решение вопроса! Ты съездишь к своему Мастеру за разрешением. Я уверен, он все поймет и отпустит тебя. Заняв трон Брабанта, ты спасешь многие тысячи человеческих жизней! И, главное, я уверен, ты сможешь править Брабантом мудро и справедливо…
Граф Маргант взглянул на него с изумлением, но Генрих лишь дернул щекой, дескать, не мешай, я знаю, на какой крючок кого ловить, и граф смолчал.
Лоенгрин наконец поднял голову, лицо его побледнело, выдавая внутреннюю борьбу. Все затаили дыхание, даже народ, заполонивший поле поединка.
Все видели, как рыцарь Лебедя медленно повернулся к Эльзе.
– Я отлучусь, – произнес он с сомнением, – на неделю, милая Эльза.
– Я буду тебя ждать! – воскликнула она, заламывая руки, как простая дворянка. – Как я буду тебя ждать!
Он кивнул.
– Хорошо. Согласится мой Мастер или нет, я вернусь с ответом.
– Возвращайся, – прошептала она со слезами на глазах. – Если не вернешься, я… я… умру.
Лоенгрин задумался, Эльза затаила дыхание, наконец он ответил медленно:
– Скажу честно, мое сердце уже принадлежит тебе… Но я на службе… и не волен ее оставить.
Она охнула.
– Но почему, почему?
Он грустно усмехнулся.
– Наверное, потому, что мир еще не таков, каким должен быть. Мы обязаны сделать его лучше.
– Лоенгрин!.. Не покидай меня! Я умру без тебя…
Он вскинул руку, останавливая ее плач и слезы.
– Погоди. Я вернусь и попрошу позволения жениться на тебе.
Она вскрикнула счастливо, ее сияющие, как утренние звезды, глаза обшаривали его смущенное лицо.
– Правда?
– Я это сделаю, – пообещал он.
Все в молчании смотрели, как рыцарь в сверкающих доспехах вернулся к реке, лебедь молча подплыл и красиво развернулся так, что лодка оказалась у самого берега.
Лоенгрин вошел по колено в воду, все дивились, с какой ловкостью и грацией он переступил через борт, лодка почти не колыхнулась, только сильно просела под его весом. Лебедь тут же наклонился всем корпусом вперед, налегая широкой грудью на шелковую шлею, вытянул шею и мощно заработал крупными лапами с широкими красными перепонками.
Граф Маргант заметил:
– Что это не простой рыцарь, можно было заметить по тому, как он прибыл.
– Да, – согласился король и зябко передернул плечами. – Я не представляю, как он держит равновесие! Меня бы сразу кувыркнуло за борт.
– Любой бы уже барахтался, – успокоил граф. – Это же надо – в тяжелых доспехах на таком утлом челне! Любовь к риску? В любом случае – воинская выучка у него выше всех похвал.
Они провожали его долгими взглядами, король сказал раздраженно:
– Хотя бы сел! А то волна в борт или еще что…
Граф посмотрел на него с усмешкой в глазах.
– Что, Тельрамунда сбрасываем с шахматной доски?
– Если этот Лоенгрин вернется, – буркнул король, – то он и будет Тельрамундом. Мне все равно, кто на троне Брабанта! Мне нужно, чтобы в герцогстве был мир. Только тогда и налоги в казну, и людей могу набрать в войско. Да и вообще… Приятнее быть королем в богатой и процветающей стране, чем в нищей и разоренной. Достоинства правителей оцениваются только по этим признакам.