Лоенгрин, рыцарь Лебедя
Шрифт:
Он перешагнул через борт, лебедь тотчас же торопливо заработал лапами с красными растопыренными перепонками. Лодка начала быстро удаляться.
Со стороны замка долетел отчаянный крик. С каменного ограждения высокой башни женщина в белом платье и с развевающимися золотыми волосами сделала шаг вперед, раскинула руки.
На миг всем почудилось, что вот сейчас взлетит и помчится за сверкающим рыцарем, настолько легка и трепетна ее фигура. Широкие рукава платья распахнулись, как лебединые крылья, но в следующее мгновение она стремительно понеслась навстречу каменным плитам двора.
Женщины с плачем отворачивались и прятали глаза у мужчин на груди, рыцари угрюмо сжимали кулаки, только Ортруда торжествующе расхохоталась.
Тельрамунд с трудом оторвал взгляд от башни замка. Никто не сдвинулся с места, а он, тяжело шагая, подошел к мальчику. Тот вскинул голову и с вопросом в глазах посмотрел на великана. Тельрамунд опустил огромную ладонь на его пушистые светлые волосы, но сам уже смотрел вслед быстро исчезающей вдали золотой ладье.
– Может, и рано приходил, – прорычал он, и голос его был подобен грому, – но все-таки… все-таки не зря.
Никто не шевелился, а он преклонил перед мальчиком колено и сказал тем же страшным голосом:
– Перед всем рыцарством Брабанта заявляю… герцогство принадлежит сыну Готвальда, вот этому малолетнему Готфриду! И приношу ему клятву верности.
Ортруда вскрикнула в ужасе:
– Что ты говоришь, опомнись!
Он рыкнул злобно:
– Молчи, женщина, или пожалеешь!.. Я сам прослежу, чтобы права Готфрида не нарушались. Воспитать его сумеет Перигейл, а я буду ему таким же щитом, как его отцу, герцогу Готвальду. Мои дети будут служить Готфриду, как я служил его отцу. Порукой мой длинный меч и моя подпорченная, но все еще живая честь.