Лоенгрин, рыцарь Лебедя
Шрифт:
Сэр Артурас пробурчал:
– То-то он так старается…
– А что? – спросил сэр Микаил. – Достойная цель. И всем понятная. А не называть свое происхождение… Может быть, он и вовсе сын беглого преступника? Вора?.. Сын убийцы и шлюхи, потому так ревностно оберегает эту тайну?
Сэр Артурас сказал предостерегающе:
– Тихо, доблестный друг. А то и вам придется прикидываться смертельно пьяным.
– Я не стану прикидываться, – проворчал сэр Микаил. – Я прямо так в глаза и скажу…
– Потому
Он внезапно прервал разговор, ринулся навстречу высокому статному рыцарю, что отличился в конных состязаниях.
– Простите, доблестный сэр, – вскричал он с восторгом, – не вы ли тот знаменитый Гандергейт, который отличился на Баварском турнире, выбив из седла самого Черного Герда?
Рыцарь с достоинством поклонился.
– Имею часть им быть.
– Великолепно! – сказал Артурас обрадованно. – Это великая честь – видеть такого знаменитого бойца! Я уверен, что и завтра вы себя покажете с таким же победным блеском!
Сэр Гандергейт с достоинством наклонил голову.
– Спасибо. Я буду стараться.
– Вы явно знатный турнирный боец, – сказал сэр Артурас. – Это чувствуется в каждом вашем движении. Вы наверняка побывали на многих турнирах…
Сэр Гандергейт ответил сдержанно:
– И во многих одерживал победы.
– Я так и думал, – обрадовался сэр Артурас. – А скажите, пожалуйста, встречался ли вам на турнирах рыцарь по имени Лоенгрин?
Гандергейт задумался, покачал головой.
– Нет, не припоминаю.
– Точно?
Гандергейт кивнул:
– Точно-точно.
– Может быть, вы просто забыли?
Гандергейт взглянул на него высокомерно.
– Меня не так уж часто били по голове, – сказал он, – чтобы отшибить память. Рыцарей я всех помню, даже самых мелких… из тех, конечно, кто участвовал в схватках. Любителей выпить и погулять я не запоминал.
– Спасибо, – сказал Артурас обрадованно, – вы меня просто ошеломили.
– Не за что.
– Есть за что, – возразил Артурас.
Кресло Лоенгрина как герцога и хозяина Брабанта, который принимает турнир и оплачивает все расходы, во главе главного стола, рядом блистающая красотой Эльза, возле нее затмевающая всех дикой красотой графиня Ортруда, надменная и величественная, в то же время настолько царственная, что многие рыцари, прибывшие издалека, принимали ее за герцогиню, супругу знаменитого Лоенгрина.
Сэр Перигейл спросил свистящим шепотом:
– Ваша светлость, как насчет завтрашнего дня?
– Буду зрителем, – пообещал Лоенгрин.
– Ваша светлость, – сказал Перигейл с укором, – а как же вскинутое победно копье, которым сокрушен противник, этот победный крик, что сам исторгается
– Ну, – проговорил Лоенгрин, – с этим сравнится разве что… хотя зачем сравнивать? Давайте я вам сам налью, доблестный сэр Перигейл!
Глава 17
К неудовольствию Перигейла, Лоенгрин так и не принял участия в турнире. Злые языки тут же разнесли весть, что рыцарю Лебедя просто не позволили выступить из-за его низкого происхождения. Как известно, хорошие новости ползут черепахами и чаще всего не доползают, а недобрые – летят птицами и достигают самых дальних мест: Эльза тихонько плакала, не показывая это молодому герцогу, а когда вернулись в Анвер, там их встретили сочувственными взглядами и подавленными вздохами.
И в тот же день к воротам замка подъехала группа всадников, Лоенгрин узнал во главе отряда графа Тельрамунда. Один из рыцарей протрубил в рог, требуя открыть ворота.
Лоенгрин вышел на балкон, отсюда видно, как сэр Перигейл раздает распоряжения воинам, все разбегаются по местам споро и без лишних движений. Лучники на стенах оставили свое оружие и взяли арбалеты, так как среди прибывших двенадцать рыцарей, закованных с головы до ног в прекрасную сталь, и столько же оруженосцев, у которых доспехи почти такие же.
Эльза воскликнула в ужасе:
– Чего он прибыл?
Лоенгрин ответил нехотя:
– Обязан. Хотя я тоже предпочел бы, чтобы он… оставался у себя. Но это могут расценить, что я его боюсь или хотя бы опасаюсь. Прости, я оставлю тебя на время.
– Ты куда?
– Надо встретить, – ответил он. – Увы, долг…
Когда он спустился в зал и вышел во двор, Тельрамунд и его рыцари уже слезали с коней.
При виде герцога рыцари повернулись к нему и почтительно преклонили колена, а Тельрамунд выждал, когда герцог приблизится, и тоже склонился в жесте вассала.
– Ваша светлость, – прорычал он мощным голосом, – я прибыл… дабы лично принести… клятву покорности.
Лоенгрин ответил сдержанно:
– Очень хорошо, граф. Встаньте, коней ваших накормят и напоят, а для вас всех в зале накроют стол. Присягу принесете на полный желудок. Надеюсь, он это выдержит.
Тельрамунд поднялся, мрачный и угрюмый, как обросшая мхом скала, за ним поднялись и его рыцари. Лоенгрин смутно подивился, что Ортруда не вышла приветствовать мужа, потом решил, что поступила мудро. Ее присутствие усилило бы напряжение, при женщине мужчины всегда ведут себя более неуступчиво друг с другом, безрассудно идут на ссоры и стычки…