Логик. Серия «Крикун». Книга четвёртая
Шрифт:
Надо сказать, узнал я про него из памяти одного архимага, что поделился со мной своими знаниями. Я ещё расплатился тонной золота, малым катером с двумя каютами, споками для его управления, и объяснил, как использовать порталы. Архимаг сказал, что до меня ему путешественники по мирам не встречались. Врал, как оказалось, была у него такая встреча, нашёл в памяти, просматривая её. Те там обменялись знаниями баш на баш. Эта пожилая магиня и научила его использовать прану для лечения. По сути это как работа целителя, полное восстановление делала. Это все плюсы. Минусов больше. По сути прана, это моя аура, я вырву кусок для собственного выживания, и чтобы прана, ну или аура, восстановилась, мне нельзя использовать магию это время. Примерно в районе года. Помогать заживлению ауры не надо, да и не знаю как, но и мешать тоже, сама восстановится. Так что на год я лишён магии. Это меня конечно могло расстроить, но не особо опечалило, подожду, есть чем заняться. Дальше уже буду восстанавливать всё то, что потерял, если аурного хранилища нет. Скорее всего, как раз нет. Такая спонтанная инициация сметёт всё,
Вскочив, я сразу рванул к выходу, в стороне проём был различим. Причина спешки банальна, выброс подточил стены, потолок, и сыпался песок. Если не дом на меня рухнет, а тот похоже многоквартирный в несколько этажей, то содержимое квартир первого этажа, как у снизу потолок разъест, а там пол. Успел, грохот и волна поднятой пыли догнали меня на лестнице, где я поднимался наверх. Дверь что тут была, крашена толстым слоем коричневой краски, вбита оказалась внутрь взрывной волной, вся пробитая осколками лежала на лестнице, свежая щепа светлела, но я выбрался. Да, под шум стрелкового боя, он ещё не стих. И то что я обнажён, меня не смущало, главное живой. И, наверное, недолго, дымы и пыль меня скрыли, но вдоль улицы било несколько станковых пулемётов, пули так и свистели, да и винтовки работали вразнобой. В стороне я видел, как перебегало улицу шестеро, там дым как завеса, вроде тоже польские солдаты, так двое рухнули как подкошенные, так что пригибаясь, я пробежал у стены дома, внутри которого произошла спонтанная инициация, к следующему, и забежал в его подъезд. Тут дома одинаковые на обеих сторонах улицы, как под копирку, в три этажа, улица брусчаткой отделана, видны огрызки уличных фонарей. Что за город интересно? Поднимаясь по лестнице, та деревянной к слову была, я уже прикинул, что это за война может быть. Недавно перечитывал историю Земли. Для сестричек читал. А не Польский ли поход Красной Армии это? Тот, что в тридцать девятом году был. Месяц точно не помню, но на улице, мне обнажённому, было холодно. Это не последствия Гражданской, когда с Польшей война шла, в истории написано, что Тухачевский там почти миллион бойцов потерял, я видел силуэт танка, что стрелял куда-то по улице, пушка мелкая хлопала. Там броневики были, но танков мизер. И не Вторая Отечественная война. Что-то не то, хотя мало пока видел, поэтому Польский Поход, тут пока основная версия.
Поднявшись на второй этаж, я стал стучаться и звонить в двери, а сам быстро поднявшись выше на площадку, затаился. Одна дверь открылась, старушка осторожно выглянула, потом снова заперлась, три остальные безмолвствовали. На чердаке этого дома явно пулемёт работал, похоже польские солдаты оборону держали. Вернувшись к дверям, я прислушался, в двери старушки «глазка» не было, но уверен, что она за дверью притаилась, чутко прислушиваясь, после этого стал сталистой проволочкой, что зажал в левой руке, подобрал на улице, вскрывать замок. Открыл, оба, тут встроенные, но дверь не открылась. Значит, щеколда внутри использована. Жильцы дома, укрылись пока бой идёт и не открывают никому. Ясно. Поработал со второй дверью. Тут повезло, открылась, вот и скользнул внутрь, я сначала все комнаты изучал, пусто, только стекло выбитое по полу блестит, и от сквозняка шторы шевелятся. Потом изнутри запер дверь и скользнул в комнаты, открывая ящики и дверцы шкафов и комодов. Жаль, но похоже тут среди жильцов только девочки были, одежды для них нашёл разного размера, а мальчишеской нет. Хотя, меня это не смутило. Пусть в основном платья были, но нашёл неплохие штаны, вполне мой размер. Подобрал бельё, трусы и майку. Потом рубаху. Видно, что девчачья, но отложил. Главное мой размер. В прихожей дверь, там кладовка, поискал верхнюю одежду. Нашёл пальто в зелёную клетку моего размера, и вязанную шапку, и ботинки, кожаные и коричневые, а то что они женские, чуть высокий каблук выдавал, а так не понятно. После этого с вещами в ванную. Я уже включил воду, горячей нет, а холодная была. Половина ванной набралось пока я добывал одежду и съестное.
Да, съестное тоже было, немного, но нашёл засохшую буханку, дня два ей, и разные крупы. Вещмешка не было, но уже саквояж матерчатый неплохой присмотрел, всё что можно заберу с собой, а пока грызя сухарь, отрезал от буханки, я уже напился из-под крана, хорошо, что водопровод работает. Так вот, грызя сухарь, перекрыл пока кран, и забравшись в ванную, шипя, ледяная, стал быстро намываться, обмылок и подобие мочалки нашёл в шкафчике, тут же в ванной, и полотенце тоже было. Электричества не было, огарок свечи нашёл и спички, вот под свет свечи и мылся. Дважды намылился, смывая с себя грязь, волосы с трудом поддавались, целая копна на голове, и похоже с живностью. Но отмылся неплохо, полотенцем вытерся, и стал одеваться, уже брюки натянул, рубаху, присел, завязывая шнурки, когда замер, я отчётливо расслышал шум в прихожей. Подтянув к себе кухонный нож, на пальто лежал, погасил свечу, она на раковине стояла, и продолжил одеваться, чутко вслушиваясь в тишину. Да, бой к концу подошёл, отдельные выстрелы звучали, но и только. Вот ещё скрип пола. Значит, не показалось.
Накинув пальто, я натянул шапочку и стал застёгивать пальто на все пуговицы. Ух, теплее стало.
– Вань, ещё в те двери глянь, – расслышал я.
Никак наши? Я толкнул дверь, говоря:
– Не стреляйте, тут только я, больше никого.
В полутёмном коридоре квартиры стояло трое красноармейцев в будёновках, ну точно Польский Поход, видел фото в книге с позирующими бойцами. Двое в шинелях были, один без.
– Ты кто? – спросил один, с треугольниками в петлицах. Это он без шинели.
Вообще с винтовками в таких тесных помещениях не развернуться было, но у сержанта похоже пистолет-пулемёт был, с рожковыми магазинами. Значит использовали их в это время. Странно. А как ныли, что пистолет-пулемётов не было к началу Второй Отечественной войны.
– Наум Захарченко. Сирота.
– А тут что делаешь? – всё допытывался сержант, пока один боец, отодвинув меня, изучал ванную комнату. Из зала вышел ещё один, четвёртый боец, тоже с винтовкой.
– Так сирота, бродяга, у меня одежда обгорела, сюда забрался чтобы помыться и одежду у буржуев найти. Жаль девчачья, но вот подобрал.
– Волосы мокрые, – пощупав мою голову, подтвердил боец, что ванную изучал. – И ванная мокрая.
– В штаб батальона его, пусть командиры решают.
Пошарить по квартире больше не дали, как есть пошёл, нож в ванной остался, вывели и дальше в тыл. Город взят был, как я понял. Да польские солдаты его и не держали, заслон оставили, придержать наступающие советские войска, его и сбили, нанеся удары артиллерией, потом стрелки пошли. Почему артиллерия по городу била, да там польские солдаты умудрились шесть наших танков сжечь и три броневика, вот и снесли там всё. А меня сначала к интендантам, к слову, врач осмотрел и приказал обрить, брадобрей при медсанбате это сделал. Два дня я при медсанбате был, помогал с ранеными, меня хорошо кормили, а потом с санитарной автоколонной в тыл, в Минск. Да, тот бой шёл в пригороде города Вильнюс. Вот что мне удалось узнать. Действительно Польский поход, конец сентября был. Очнулся я на территории польской Литвы, чьё тело не знаю. Да меня особо и не расспрашивали, бродяжка, таких много, вот и отправили нас восьмерых в детдом Минска. Я не против, год где-то прожить надо, а там кормят, какие-никакие развлечения. Хоть что-то. Вот такие дела. Вообще детей без родителей много было, кого дальше отправляли, кого в ближайших детдомах устраивали, но надо отдать должное, детей без присмотра не оставляли. Сам я записался как двенадцатилетний, летом день рождения было. Год уже бродяжничаю. Сам из Клайпеды. Вполне сошло, да и не проверял никто. Колонна ехала медленно, детей по двое рассадили в кабинах машин, строго настрого велев не мешать шофёрам. Со мной девочка восьми лет, тоже в обносках, но они постираны, зашиты, да та и сама приведена в порядок, в бане явно побывала. Тоже обрита. Так и ехали, медленно, но за двое суток добрались до Минска. Железная дорога между городами не работала, мост повреждён, как пояснил шофёр. Ничего, доставили в госпиталь. Кстати, там и ждал представитель детдома, пока шла разгрузка раненых, он нас собрал и повёл уже к детдому. Никто из детей и не думал бежать, а где ещё зиму переживать?
Жаль, я надеялся меня оставят, но на меня завели учётную карту воспитанника, и с ещё пятью десятками таких найдёнышей с освобождённых территорий, отправили дальше в тыл, железной дорогой. Двое в сопровождении, женщина и мужчина. Дорога особо не запомнилась, у нас теплушка, лежал на нарах и тяжкие думы думал. На год я пока завис, но о быте думать не надо, в детдоме перекантуюсь, там дальше видно будет. Главное магию вернуть. Теперь по своему Дару. Да, магию использовать я могу, например, активно месяц, но восстановление ауры замедлится. Года на три, за этот вот месяц. Поэтому только год лучше подождать и дальше свободно Даром пользоваться. Почему думаете я магией и не подумаю пользоваться этот год? Поэтому и детскую сетку буду носить всё тот же год. А как снять, это тоже магические манипуляции, и это скажется на ауре. Я прикинул, первые пробные, проверочные, диагностические плетения буду проводить в начале октября сорокового года. Чуть больше времени дам, но лучше перебдеть. Там дальше видно будет, загадывать не хочу. Сестричкам придётся подождать. Я их найду, но если что с ними сделали, отмстить обещаю. Мне только это остаётся. Если всё в порядке, проверю, и дальше путешествовать, а те пусть живут как живут. Уже взрослые думаю будут.
В Минске нас всего три дня продержали, в баню водили разок, после неё мне выдали совсем другие одежды, не те, в которых я был, а куда хуже, и обувь дрянная. Вот скоты, провели рокировку. Видели, что одет прилично. Вслух возмущаться я не стал, но запомнил. Дальше на поезд, и в тыл. Да, нас хорошо кормили, обильно. Все тощие, с признаками дистрофии, как говорили врачи, что нас изучали. Ничего, справимся. А так в пути по одному или двое с поезда снимали детей, забирали в детдома, не всех скопом в один везли. Москва мимо пролетела, а нас дальше.
***
– Бей! – заорал Валька от ворот, я ловким ударом передал пас мячом нападающему нашей команды, он открыт, это меня трое блокировали.
Уже тот на последней минуте игры, и забил восьмой мяч в ворота противника. Вот и свисток судьи. Восемь-шесть, наша победа. Тяжело далась, противник опытный, по ногам лупил не жалея. Судья на их стороне, попытайся ответить, сразу оштрафуют. Я полузащитником был, хотя тут эти понятия довольно слабо выражены, но играли толково. Ах да, сегодня второе июля сорокового года. Ещё четыре месяца, и можно пробовать вернуть Дар. Ждём-с.