Логика прыжка через смерть
Шрифт:
Еня всегда ходил на собрания и в церковь, вызывался добровольцем на уборку и обеззараживание территорий, участвовал в зянятиях по обороне от условного противника, голосовал открытым голосованием и обязательно за, еженедельно отмечал себя в списках органов порядка, имел две следилки – одну в спальном доме, а другую в музее, – в день каждого из госпраздников выходил на улицу и кричал, как сильно он предан национальным приоритетам, и исполнял многие другие необременительные обязанности – исполнял примерно, в назидание недисциплинированным осианам.
Спичечное мастерство, которому Еня был по-настоящему предан, состояло в постороении домиков, изб, коттеджей, церквей, соборов, замков, дворцов, сараев и заборов – в построении их из одних только спичек. Таких спичечных экспонатов музей имел уже четыре тысячи восемьсот сорок восемь. Четыре тысячи восемьсот сорок девятый, к сожалению, погрызли крысы – этот экспонат Еня клеил клеем собственного производства, клей оказался сьедобным и вот вам результат. У крыс, попробовавших клея, сразу возникала зависимость и они лезли в дом Ени, рискуя жизнью, чтобы пропробовать заветного вещества еще хотя бы раз. В доме Ени (а так же в музее) отбоя не было от крыс, потерявших всякий стыд и разум. В крысоловки они не попадались, потому что не интересовались едой и потому что были слишком умны. Некоторые крысы приводили с собой крысят и заставляли их попробовать дурманного зелья; крысята ложились на спину и дергали ножками, зато, когда вставали, у них был звериный блеск в глазах. И не одну взрослую крысу мог загрызть такой крысенок, если взрослые крысы мешали добраться до банки с клеем.
Короче говоря, уже добрая половина крыс в Ыковке была наркоманами (а остальные старались ими стать), а всему виной неосторожность Ени, любителя спичечного искусства. Даже сейчас, когда вся живность покинула Ыковку, крысы остались и не прекратили своих набегов.
Поголовье крыс в Осии постоянно расло. Эти разумные зверьки оказались неуничтожимыми и очень изобретательными по части способов выживать. Борьба с крысами велась в Ыковке уже несколько веков. И люди, и звери совершенствовались в этой борьбе. Как только люди находили новый удивительный способ уничтожения крыс, животные заставляли их об этом пожалеть. Никакие яды ыковских грызунов уже не брали, – пережив экологический коллапс, они изменились не меньше, чем люди, и приобрели полную нечувствительность к вредным веществам.
Некоторое время их пытались извести механическими способами, но в ловушки попадали только самые бестолковые, а самые разумные всегда выживали. В результате через несколько десятков крысиных поколений грызуны сравнялись в интеллекте с трехлетним ребенком и (как показывали наблюдения зоопсихологов) были способны даже к элементарному абстрактному мышлению. Они выбирали для жизни такие объекты, куда человек не мог проникнуть (внутренности правительственных компьютеров, например), имели простое разделение труда: на нянечек, воспитателей, воинов, старейшин и информаторов; загрызали бесполезных стариков и воспитывали бесстрашную и жестокую молодежь; ничего не боялись, действовали непредсказуемо и вдохновенно. Достижением последнего десятилетия были автоматические крысоуничтожители. Уничтожители представляли собою мелких, но очень юрких роботов, которые проникали в норы и уничтожали всех грызунов на своем пути. Крысы приспособились и к этому: они организовались в отряды под руководством старейших (в отрядах поддерживалась строгая иерархия) и начали нападать на людей. В одной Ыковке погибло семеро, а в районе около семидесяти.
Цифры не так уж и велики, но крысы никогда не выбирали жертву случайно – гибли в основном дети работников службы дератизации, то есть главных крысиных врагов.
Как только уничтожители были отозваны, нападения на людей прекратились.
На каждое новое наступление человека крысы отвечали контрнаступлением – они выводили из строя правительственные компьютеры, лишали поселки связи, портили системы коммуникаций, разгерметизировали подземные хранилища газа, нападали на больницы и родильные дома. Они добились того, что на крысу, идущую по улице, никто не нападал. Машина притормаживала, давая крысе перейти дорогу. Человек, увидевший крысу, пожирающую припасы, не бросал в нее камнем или палкой, а только кричал и махал руками. Люди стали считать, что обидеть крысу – плохая примета. Своего обидчика зверьки запоминали и преследовали его до тех пор, пока он не садился на поезд и не уезжал в дальние края. Но и в дальних краях такого иногда находили. Зоопсихологи объясняли усиление крысиных позиций тем, что грызуны мутировали в начале прошлого века и резко повысили свою жизнеспособность. Наступление крыс было медленным, но поступательным и бесповоротным, как наступление ледников. Однажды завоеванную позицию они никогда не сдавали. Процесс шел так медленно, что люди и не замечали, что с каждым годом позволяют грызунам все больше. Крысы заставили уйти из Ыковки все оставшиеся животные виды. В поселке осталось лишь несколько домашних кошек и собак.
15
– Приехали, – громко сказал Пша. – Сейчас я тебя прощаю, молодой человек, а в следующий раз оштрафую. Попробуй только выйти за стену без разрешения! Я все-таки начальник отдела безопасности. Мое дело следить, чтобы все были живы. А с кого спросят, если звери тебя слопают?
– А они разве едят людей? – спросил Коре.
– Не едят, конечно. Зачем же им есть, – загадочно ответил Пша.
Он подвел Запорожец к ограде, нашел табличку под сиденьем (такая знакомая табличка: улыбающийся черный череп с костями), повесил табличку на заднее стекло Запорожца. Вытащил из-под забора провод, отрегулировал напряжение и подсоединил провод к корпусу машины.
– Во! – сказал Пша. – Теперь снова будет шестьсот двадцать вольт! Пусть кто только попробует машину тронуть!
– Я вижу, ничего не изменилось, – сказал Коре.
– Конечно, не изменилось, – ответил Пша и вошел в дом.
Все есть в поселке Ыковке, все как у людей: есть водокачка, есть три теннисных корта и четыре игрока, которые садятся писать пульку после каждой третьей партии; самого разговорчивого игрока зовут Борей, есть два магазина и театр, в который наведывается труппа из города, в ту труппу сбежал от родителей Анников Ашка, родители возвращать его не стали, без Ашки легче жить; есть своя самогонщица (определите ее, если нужно, по столбу дыма над крышей), самогонщица – специалист по теологии, и есть алкоголик, правда, только один.
Алкоголика зовут Пша.
Ни в трезвом, ни в пьяном виде Пша не мешает жить окружающим. Самым злокозненным его поступком за всю жизнь была, смешно сказать, синусоида в метро.
Математическая точность той синусоиды была подтверждена двенадцатью свидетелями происшествия, а особенно свидетельницей Рисенковой, которая наблюдала Пшу с близкого расстояния. Рисенкова есть специалист по тригонометрическим функциям и методике их преподавания, так что в ее словах сомневаться не приходится. По словам этого свидетеля Пша вышел из электропоезда и пошел по пустой платформе в сторону ступенек. Как специалист по тригонометрии, Рисенкова сразу отметила, что траектория идущего представляет точную синусоиду с максимальным отклонением метра полтора. Свидетель с интересом ждала самого ответственного момента – восхождения по лестнице. Ей хотелось увидеть, как Пша упадет и в какую сторону, и скатится ли, а если скатится, то не сломает ли себе что-нибудь. Но Пша вступил на лестницу без колебаний, хотя его движение вперед и замедлилось. К несчастью, в этот момент подошла следующая электричка и выпустила следующую порцию людей. Один из людей – старичок в шляпе – попытался поддержать Пшу, но Пша отмахнулся. Старичок упорствовал, заглушая добротой тихий голос разума; он взял Пшу за куртку и слегка потащил; Пша снова отмахнулся, но не удержал равновесия и упал прямо на старичка, изрядно того примяв. Кто людям помогает, тот тратит время зря, – так пела известная героиня сериала.
Имеет Пша машину – не бог весть какая машина, всего лишь зеленый Запорожец и то старый, но Пша бережет машину как зеницу ока. Так в Ыковке и говорят: «пусть сбережет тебя судьба, как Пша бережет Запорожец». И правильно говорят. Область интересов Пши – гражданская оборона и техника безопасности на задымленных объектах. А Запорожец – это самая известная марка машины в Осии – Запорожец стали выпускать в две тысячи семидесятом и назвали его так из уважения к нацтрадициям: была, говорят, такая же знаменитая марка и сто лет назад.
Вернувшись, Пша решил немного выпить. Тонкой струйкой текла вода из крана и плясала в этой струйке мелкая грибная очистка (Пша жил один и грибы чистил собственноручно), играл блик солнца на потолке, играл, отраженный неровной водной поверхностью, и было так хорошо на душе, так хорошо, что, воробей, влетевший в веранду, чирикал о невозвратном детстве, муха, чертившая круг у лампы, зудела о потерянном счастье, рекодерик, оставленный включенным, бубнел о последней любви стихами Тютчева и голосом дородной немолодой дивы.