Логово Костей
Шрифт:
— Я… — начал было Селинор, — я не хотел тебя огорчить. Конечно, я все рассказал ему. У нас с ним нет секретов друг от друга. Я всегда знаю, что думает мой отец, ибо он высказывает все свои мысли, не таясь.
— Это тебя не извиняет, — сказала Эрин. — Мог бы удержаться от болтовни.
— Я стараюсь завоевать его доверие, — возразил Селинор. — Как я могу рассчитывать, что он будет доверять мне свои сокровенные мысли, если я не доверю ему свои? Если он сошел с ума, я должен знать об этом. Мне нужны доказательства.
— Ты отправился в Гередон, чтобы шпионить для него, — сказала Эрин. —
— Конечно, нет, — ответил Селинор, — но он должен думать, что да.
— А как же я? — спросила Эрин. — Он послал тебя разузнать о моем происхождении. Или твой отец потребовал от тебя чего-то еще? Быть может, он велел тебе ухаживать за мной?
— Теперь ты говоришь безумные вещи! — раздраженно сказал Селинор. Он отступил на шаг и потряс головой.
— Ты думаешь, я спятила? — сказала Эрин. — Раньше ты говорил, мол, по-твоему, твой отец сошел с ума. Значит, все сумасшедшие, кроме тебя?
— Теперь ты сама встретилась с моим отцом, — сказал Селинор. — И что ты думаешь? Безумен ли он? Или он новый Король Земли? Может ли быть, что он действительно тот, за кого себя выдает?
— Я думаю, — сказала Эрин, — что твой отец или сумасшедший, или в нем поселился локус.
— А как же Ореховая Женщина? — спросил Селинор. — Она — Охранительница Земли, и она подтверждает его рассказ и поддерживает его.
— Не знаю. — У Эрин кружилась голова. Ее тяжелый взгляд остановился на Селиноре. — Минуту назад я задала тебе вопрос. Ты не ответил.
— Какой вопрос?
— Я спросила: велел ли тебе твой отец ухаживать за мной?
— Что это за вопрос?!
— Честный, от самого сердца. Ты сказал, якобы у вас с отцом нет секретов друг от друга. Будешь ли ты иметь секреты от меня? Скажи мне, велел тебе твой отец ухаживать за мной?
Селинор был жалок. Она видела, он изо всех сил старался улыбаться в ответ на ее обвинения. Некоторое время он стоял, пристально глядя на нее, на его лице попеременно отражались печаль и волнение.
— Да, — наконец признался он. — Он считает, что я должен ухаживать за тобой. И — было бы хорошо, если бы ты и в самом деле находилась в кровном родстве с Габорном.
Эрин отвернулась; даже по ее спине, словно окаменевшей, было видно, как она зла.
Селинор положил руку на ее плечо.
— Но я не поэтому хотел тебя, — сказал он. — Я хотел тебя потому, что ты сильная, умная и красивая. Как только я тебя встретил, я безнадежно влюбился.
Он повернул ее к себе, и она подумала, что он говорит искренне. Она пристально смотрела на него и пыталась понять: что он за человек? Решится ли она когда-нибудь открыть ему свои мысли?
Нет, решила она. Я не смогу.
Зато она сможет убить его.
Лишь одно удерживало ее: она не знала, кто из них опаснее — отец или сын.
Вечером Эрин Коннал отправилась на обед в самую верхнюю комнату Башни Ветра, находившуюся высоко над равниной. Шесть сотен ступеней вверх по лестнице.
Поднимаясь на очередную продуваемую ветром площадку, Эрин проходила мимо бойниц. Через них можно было посмотреть вниз.
К югу отсюда много веков назад Великий Разлом расколол землю на две части, и Ворота Ворона находились на самом краю пропасти. С этих величественных высот можно было любоваться зелеными долинами Белдинука. Древняя дорога, петляя, взбиралась на утес к воротам города.
К тому времени как Эрин добралась до комнаты Андерса под самой крышей башни, она успела разглядеть все на много миль вокруг. Вокруг башни свистел ветер, и молнии змеями чертили небеса.
Когда Эрин и Селинор вошли, Андерса не было в комнате. Стол был накрыт, как для роскошного пира, но Андерс ушел. Дверь была распахнута, а он стоял снаружи, и ветер трепал его волосы.
Увидев Эрин и Селинора, он усмехнулся и вернулся в комнату.
— Я наслаждался видами Белдинука, — сказал он, — как, наверное, делал Сендавиан в давние дни. Я и вообразить не мог, что один из ветророжденных, каким был он, захочет вот так стоять в ночи. Ну, давайте обедать.
Король уселся за накрытый стол в центре комнаты и отрезал себе кусок жареной оленины. Все время обеда он молчал и не смотрел ни на Эрин, ни на Селинора, которые обменивались взглядами.
Это молчание тревожило Эрин.
— Отец, — сказал Селинор спустя несколько минут, — ты ведь хотел поговорить с нами?
Король Андерс взглянул на него так, словно забыл, что они тоже находятся в комнате.
Он сумасшедший, подумала Эрин.
— Говорят, за обедом не следует обсуждать дурные вести, — ответил король, беря вилку, — дурные вести плохо перевариваются.
— Плохие новости? — спросил Селинор.
Андерс прожевал кусок оленины, кивнул, но не сказал ни слова. Он смотрел на свой обед так пристально, словно репа или глоток вина могли помочь ему найти ответ на вопрос. Наконец, он продолжил есть.
Желудок Эрин ссохся от голода, поэтому она поела совсем чуть-чуть. Когда король закончил трапезу, все отодвинули тарелки.
Король Андерс улыбнулся — но в его взгляде, обращенном к сыну, заметно было огорчение.
— Как тебе известно, в прошлом я вел нечестную игру с Габорном. Я позвал вас двоих сюда — я позвал сюда Эрин, — чтобы иметь возможность оправдаться.
— А в чем состояла нечестность игры? — спросила Эрин.
— Я отправил послание Королю Лоуикеру Белдинукскому и посоветовал ему остерегаться мнимого Короля Земли. Также я плел интриги с Интернуком — для захвата Мистаррии, и оба эти государства обещали мне поддержку. Остальные были более сдержанны и не спешили броситься на защиту справедливости, хотя, как вы могли заметить, много иноземных лордов вступило в мою армию. Только одного человека я не пытался втянуть в мою войну — Раджа Ахтена, потому что я боялся, что даже моих сил не хватит, чтобы спасти его. Но с тех пор как Земля призвала меня стать ее королем, в сердце моем растет беспокойство. Вы видите, каждый мужчина, каждая женщина, каждое дитя теперь драгоценны для меня. Каждый человек. Однако я поднял многих правителей на войну с Мистаррией. Не имея даров, которые защитили бы их, люди Мнстаррин обречены. Я надеюсь только на то, что мы придем туда раньше, чем враги Габорна, и таким образом изменим ход сражения.