Логово порока
Шрифт:
На самом деле машина была базовой, самой дешевой; в линейке корейской марки ниже стоял только убогий «Гётц».
Когда-то я остановился на этой модели лишь потому, что при моем росте в ней удавалось ездить, не сдвигая водительское сиденье до заднего дивана.
Высшая комплектация была чистой случайностью; мне просто показали «навороченную» машину и предложили доплатить сверх рассчитываемого, я согласился.
Сейчас я подумывал о переходе на более высокий уровень, но на комбинации
А Денис таял от моего «Акцента», готов был любоваться всякий раз, когда мы встречались во дворе.
Я смотрел на него, как на заигравшегося ребенка.
Наконец, перепробовав все стеклоподъемники и попереключав ксеноновые фары, он заглушил двигатель и выбрался из-за руля.
– Слушай, а ты что тут делаешь?
Я наконец удивился.
– Насколько помню, по субботам ты всегда в саду. Или тебе на работу?
– Сегодня свободный день, – ответил Денис. – В саду предки. Я пока здесь, не поехал.
– Ну так поехали вместе, – предложил я. – На моей машине. Садись за руль, отведешь душу. Оттуда вернешься с ними.
– А у тебя что, нет никаких дел?
– Какие могут быть дела в выходной у неженатого человека?
Я сладко потянулся, подставив лицо еще теплому осеннему солнцу.
– Есть, конечно, кое-какие планы. Но прокатиться туда-сюда не помешает.
– Прокатиться здорово, – согласился Денис. – Но если честно, я тут не для того, чтобы завидовать твоей машине.
– А чему завидовать? Вот положа руку на сердце и отложив в сторону навороты. «Акцент» останется «Акцентом», даже если на него поставить двигатель от «Феррари» и коробку от «Хаммера». А ты на своей должности рано или поздно сможешь взять «Генезис» с дилерской скидкой.
Настроение, как всегда в начале выходных, было превосходным; хотелось шутить.
2
– На самом деле, Шурец, у меня к тебе дело, – заговорил приятель, не приняв тона. – Очень важное.
– И какое?
– Ты же знаешь Аньку?
– Аньку? – перепросил я.
О женщинах мы с Денисом никогда не разговаривали; я даже не знал, есть ли у него постоянная девушка.
Бросок темы с машин на землю удивил.
– Ну да, мою сестренку.
– А, ее… – я кивнул. – Знаю, конечно. Ну, то есть вижу иногда, знаю, что твоя сестра. Только как зовут, не помню, никогда не общался.
Сестре Дениса было года двадцать три.
С его слов я знал, что она где-то учится заочно, где-то работает – причем не кассиршей в «Полушке».
Это была невзрачная девушка – не высокая и не низкая, не полная и не худая, не симпатичная и не отталкивающая, не белокурая, а какая-то белесая – никакая по всем параметрам.
Проходя по двору, Аня не поднимала головы, точно чего-то стеснялась.
В
– Ну и что твоя Анька? – уточнил я. – Попросила тебя остаться, поучить вождению по пустому городу?
Умение водить машину в наше время виделось атрибутом, обязательным даже для такого несуразного создания, как Денисова сестра.
– Учить ее не нужно, она сама кого угодно научит, – ответил приятель. – Водит, как черт, только денег на машину нет. Сама столько не зарабатывает, у предков есть, но не дают. Они у нас старорежимные, говорят – вождение это баловство для девчонки. Пусть варит суп и лепит пельмени.
– Идиоты твои предки, – вырвалось у меня. – Извини, погорячился.
Мои родители были еще хуже; им бы хотелось, чтобы я ходил пешком, но привозил внуков на трамвае.
К счастью, я мог с ними не общаться.
– Не извиняйся, все совершенно верно, – он покачал головой. – Если бы эта дура вышла куда-нибудь замуж, я бы заставил их разменять квартиру. Выломил бы себе однушку хоть в Деме, никогда бы больше не видел их огородные рожи.
Любовь приятеля к своим родителям не отличалась от моей.
Все-таки мы принадлежали к одному поколению.
– Если ты съедешь, мне станет тебя не хватать, – сказал я.
– Все это еще не скоро. И сейчас дело не в предках.
– А в чем?
– Видишь ли, Шурец…
Денис посмотрел в небо.
Там, высоко-высоко, плавали две хищные птицы, обычные в этих местах.
–…Мы с ней поспорили.
– О чем?
– Ну…
Он опять помолчал.
–…Дело непростое вообще-то.
– Простых у нас и не бывает, – подбодрил я. – Давай, рассказывай.
– Ты Аньку знаешь, но ее не знаешь.
– Что ты имеешь в виду. Как именно я должен ее знать – не знать?
– У нее пунктик.
– Какой?
Наш разговор, состоящий из ультракоротких вопросов и ответов, со стороны, конечно, напоминал беседу слепого с глухим.
Но Денис никогда не болтал не по существу.
Вероятно, его проблема была нешуточной; он просто не знал, как к ней подойти.
– Что она некрасивая, никому не нужная, никто на нее второй раз не взглянет и все такое прочее, полный набор.
– Ну…
Я вздохнул.
Недавно мы с Аней ехали в одном лифте.
Она стояла, прижавшись к стенке кабины, напряженно смотрела в пол, молчала так громко, что у меня звенело в ушах.
За четыре этажа подъема ко мне перетекла странная тоска.
С ней, определенно, что-то было не так.
–…Красавицей ее, конечно, не назовешь, но разве в красоте суть? – я пожал плечами. – На самом деле мне ее жалко. Молодая, вся жизнь впереди, а ходит, как тень отца Гамлета.
– Вот-вот, я то же самое говорю. Она вон блондинка, натуральная. Другие красятся-красятся, ничего не получается. А у нее все само собой. И тоже недовольна. Твердит, что вот если бы была брюнеткой и с ногами на десять сантиметров длиннее, вот тогда можно было жить. А так…