Логово «вепря»
Шрифт:
К несчастью, сам Азимов не мог на него ответить и только день за днем уговаривал поторапливавших его политиков набраться терпения и подождать еще, поскольку он не верил, что достигнутые договоренности и обещанные партнерам деньги можно просто так взять и предать забвению.
Ох, уж эти политические деятели эмиграции! Кто бы только знал, сколько сил и нервов они отнимали. Но никогда нельзя сказать об этом вслух, поскольку вокруг чужие уши, а злые языки непременно донесут твои высказывания до тех, о ком ты говорил. И после нечего удивляться случившимся с тобой неприятностям —
В тот день Азимов как всегда вышел после завтрака на утреннюю прогулку и неспешно направился по своему обычному маршруту: по набережной вдоль канала.
Погода стояла просто чудесная: небо голубое, бездонное, без единого облачка. Ласково пригревало осеннее солнце, уже растерявшее пылкий жар лета, и Мирзо с удовольствием подставлял ему лицо. Конечно, это далеко не щедрое солнце его родины, но и не тусклое северное светило, едва согревающее покрытую снегами землю.
Да, в Москве уже мог выпасть снег, а от партнеров по-прежнему ни слуху ни духу.
— Салам, Мирзо-джон!
Услышав приветствие на родном языке, Азимов обернулся и привычно растянул губы в улыбке: годы дипломатической работы сделали свое, и он приучился часто и всем подряд улыбаться, хотя делать это, как правило, совершенно не хотелось.
Чуть в стороне стоял окликнувший его человек. Явно европеец, уже немолодой, с сединой на висках и правильными чертами лица. Он был одет в серый, деловой костюм и такого же цвета легкое пальто, а шляпу держал в руке. В ответ на улыбку Азимова, незнакомец тоже улыбнулся, собрав около настороженно смотревших глаз лучики морщинок, и представился:
— Меня зовут Виктор Николаевич. Если вам захочется, можете назвать меня Виктор-джон.
— Салам, — продолжая улыбаться, кивнул Мирзо, недоверчиво разглядывая незнакомца.
Наверное, Абдулло-бобо, отвечавший за безопасность их миссии, был тысячу раз прав, когда настаивал, чтобы Азимов брал с собой на прогулки оружие или ходил в сопровождении телохранителя? Что стоило сейчас этому человеку выпустить очередь из узи, который вполне можно спрятать под пальто, или прямо из кармана разрядить в ничего не ожидающего Мирзо револьвер. Кстати, достаточно и маленького вальтера с глушителем: его можно прикрыть шляпой.
— Чем обязан? — стараясь, чтобы голос звучал ровно, небрежно поинтересовался Азимов. — Кажется, до сего дня мы с вами не встречались?
— Совершенно верно, — по-русски ответил незнакомец, назвавшийся Виктором Николаевичем, и сердце Мирзо дрогнуло: неужели?!
Неужели Аллах услышал наконец его молитвы и перед ним стоял посланец от русских друзей из Москвы? Но не стоило радоваться раньше времени, все могло оказаться простым совпадением и, кроме всего прочего, он ждал Георгия Кузьмича, а не этого незнакомца.
— Выпьем по чашечке капучино? — предложил Виктор Николаевич. — Заодно побеседуем.
Он показал на ближайшее кафе, где прямо на тротуаре, под полосатыми зонтиками стояли легкие столики и белые ажурные стулья.
— Лучше на углу, — снова улыбнулся Азимов. — Там капучино не в пример вкуснее.
Мирзо здраво рассудил, что уж если пить с нежданным гостем, то лучше это сделать в том месте, которое ты выбрал сам и которое тебе отлично знакомо. Да, с сегодняшнего дня он начнет более внимательно прислушиваться к советам Абдулло, чтобы не чувствовать себя при подобных встречах, как голый среди своры злых собак. Он станет брать на прогулки и пистолет, и вооруженного телохранителя, владеющего приемами кун-фу. Конечно, все это будет, если сегодня удастся обойтись без эксцессов.
— Хорошо, пойдемте, — легко согласился Виктор Николаевич.
В кафе они заняли столик на веранде, — так пожелал Азимов, — и, не сговариваясь, положили свои шляпы на свободные стулья. Подскочил услужливый официант, и русский заказал два капучино и пирожные.
— Вы не против, если я угощу вас? — он достал объемистый бумажник из крокодиловой кожи. — У меня есть деньги. Смотрите!
Он раскрыл портмоне и показал Мирзо фотографию, на которой тот был запечатлен вместе с Шатуновским. Когда Азимов увидел пароль, у него сразу отлегло от сердца и он облегченно вздохнул: хвала Аллаху в его незреченном милосердии! Незнакомец оказался не террористом и, к счастью, долгожданным посланцем от партнеров.
— Почему не приехал сам Георгий? — по-русски поинтересовался Мирзо. — Я ждал его, а не вас. Что-то случилось?
— Лучше поговорим на фарси, — предложил Виктор-джон. — Теперь где угодно можно встретить людей, понимающих русский, а мне бы не хотелось, чтобы в нашей конфиденциальной беседе участвовал некто третий.
— Как вам удобнее, — холодно согласился Азимов. — Вы сами экспортировали по всему миру своих уголовников, а теперь сами же их опасаетесь?
— Не только уголовников, — многозначительно заметил гость.
— Итак? Что же случилось?
— Большое несчастье, — лицо Виктора Николаевича приобрело скорбное выражение. — Георгий Кузьмич умер.
— Умер? — поразился Мирзо. Насколько он знал, Шатуновский практически не хворал и не имел серьезных хронических заболеваний. Значит, надо понимать так, что его убрали?
Впрочем, это внутренние дела самих русских и у него нет никакого желания вникать или вмешиваться в них, дабы не подставить лишний раз собственную голову: там, где крутились огромные деньги, нет места сантиментам или жалости.
— И в этой связи? — начал Азимов, с тревогой ожидая продолжения: вдруг ему скажут твердое нет? Что тогда, начинать все сначала? Хотя не должны так ответить — кто же откажется от огромного лакомого куска? Но конъюнктура меняется, даже в отгрызании лакомых кусков.
— И в этой связи, — подхватил Виктор Николаевич. — Дела теперь поведу я. У меня есть необходимые полномочия, и я располагаю документами, подготовленными вами с покойным Георгием Кузьмичом.
— Вот так? — Мирзо отхлебнул кофе и кивнул, заставив гостя гадать, к чему относилась улыбка удовлетворения и кивок: к качеству кофе или к услышанным новостям?