Логово «вепря»
Шрифт:
— Вай дод! — ошарашенно пробормотал караульный. — Ты?!
— Он хотел меня убить, но Аллах не позволил ему это сделать, — заплетающимся языком пробормотал Гафур.
— Зато позволит Абдулкасыму! Как ты тут очутился, шелудивый пес? Где пленный, отвечай?!
На шум в сарай заглянул один из телохранителей командира и тут же кинулся доложить о происшествии. Через несколько минут появился сам Абдулкасым в сопровождении помощников. Гафура поставили перед ним, поддерживая под руки.
— Ну? — полевой командир впился взглядом в лицо смертельно бледного боевика. — Говори, или из тебя вытрясут все, вместе с твоей мелкой душенкой!
— Я хотел рассчитаться с ним.
— Когда
— Ночью, в дежурство Исмаила.
Гафур не задумываясь отдал Абдулкасыму земляка, надеясь смягчить собственную участь. В конце концов Исмаил слупил с него приличную сумму и теперь пусть тоже заплатит по счетам, раз уж он хотел превратить свой пост у сарая с пленным капыром в доходное место.
— У-у, животные! — Абдулкасым презрительно сплюнул и распорядился. — Этого неудачливого мстителя и его дружка Исмаила под арест. Потом с ними разберемся! В горы немедленно отправить поисковые группы.
— Тебе так нужен капыр? — негромко поинтересовался помощник. — Ты же сам сказал вчера, что он все равно покойник.
— Я хочу видеть его труп! И все! — отрезал полевой командир.
Меньше чем через полчаса в горы вышли несколько поисковых групп. В каждой из них было по четыре-пять боевиков, хорошо знакомых с местностью. Одна из таких групп направилась к тропе, по которой ночью ушел в горы Бахарев. Он опережал их почти на пять часов, но не имел запасов воды и пищи и не знал всех дорог, ведущих к перевалу. Зато их знали проводники боевиков, получивших приказ принести Абдулкасыму голову ненавистного капыра. И еще — майор не так умел ходить по карнизам и горным кручам, как ходили, лазили и карабкались по ним его преследователи, двигавшиеся с быстротой и упорством гончих, преследующих раненую дичь.
Солнце уже поднялось достаточно высоко, и его лучи весело играли на белизне вечных снегов, лежавших на вершинах высоченных пиков. Лутфали — старший в поисковой группе боевиков, — вел парней из своего десятка по знакомой с детства тропе. Он справедливо рассудил, что если сбежавший капыр являлся лазутчиком урусча, то он непременно направится к перевалу, чтобы спуститься в долину. Значит, надо отрезать ему этот путь! Конечно, он ловкий и сильный, и никто не понял, отчего он не разделался с Гафуром, хотя легко мог его убить, но непонятный человек не знал многих секретов гор. Хотя как за это поручиться? Внешне он мало отличался от местных уроженцев и говорил на их языке так, будто тоже родился здесь. Может быть, он просто переметнулся на сторону врага? Тогда тем хуже для него.
— Смотри, Лутфали, смотри! — отвлек его от размышлений голос одного из боевиков. Он показывал в сторону дальней гряды, над которой мелькнула яркая искра.
Лутфали прекрасно знал, что это: отражение солнца в стеклах кабины вертолета! Вертолет мог быть только вражеским, и старший десятка сразу же загорелся желанием сбить его, тем более, у него была зенитная ракета — американский «стингер», — которой при известном опыте, мог поразить цель даже подросток. Ну, куда направится машина?
Вскоре стало видно винтокрылую стрекозу, издали казавшуюся размером не больше комара — вертолет летел в их сторону! Уж не искал ли он того же человека, что и они? Если он так нужен и ценен для урусча, то отчего бы им не поднять в воздух машину, чтобы отыскать в горах не вернувшегося вовремя шпиона?
Вертолет приближался. Не сводя глаз с машины в небе, Лутфали нетерпеливо пошевелил пальцами, и ему подали пусковое устройство.
Вот он, желанный миг, которого он так ждал, постоянно таская за собой тяжелую и неудобную трубу. Наконец-то она пригодится, и он непременно всадит в машину урусча ракету!
Вертолет шел на высоте не менее тысячи метров. Боевик медленно поднял пусковое устройство и направил его прицел на приближающуюся машину, и тут же автоматическая система пускового наведения затрещала, давая стрелку понять, цель поймана. Это было похоже на злобное верещание маленького зверька, почуявшего добычу, которая еще способна от него ускользнуть. И он хотел поскорее вцепиться ей в горло, чтобы напиться свежей крови.
Пилот вертолета никак не мог заметить притаившихся на краю горного кряжа людей со «стингером», поэтому, не чуя над собой опасности, он не стал менять курс. Это как нельзя лучше устраивало Лутфали: он приник к прицелу и увидел, что вертолет урусча стал значительно больше, чем внутреннее кольцо тонкими штрихами нанесенной на прицел мишени — значит, машина в пределах досягаемости выстрела.
Левой рукой Лутфали нажал кнопку, подготовив к пуску ракетный снаряд, и позволил его инфракрасной головке наведения «почуять» тепло турбин вертолета. Снаряд «взвыл», сообщив стрелку, что он жестко «взял» и ведет цель, не собираясь ее больше отпускать. Боевик подождал еще немного, пока машина приблизилась настолько, что промах стал уже просто невозможным, и плавно нажал на спусковой крючок.
Труба пускового устройства дернулась, выплюнув «стингер». Ракета сначала рванулась вверх, потом выпустила маленькие закрылки-стабилизаторы и, ведомая бортовым электронным устройством, понеслась к цели. Еще миг — и она ударила вертолет в один из двигателей.
Машина сразу же вышла из строя: взрывом перебило вал, ведущий к хвостовому ротору. Вертолет резко развернуло и начало сносить раздольно гулявшим на высоте сильным встречным ветром. Пилот попытался перевести машину на режим авторотации, одновременно жадно шаря глазами по красно-коричневым складкам гор, надеясь отыскать среди них хотя бы ровный пятачок, чтобы попытаться посадить терявшую управление машину. Страха не было, он еще не успел прийти — слишком неожиданным и предательским оказался удар выпущенного боевиками «стингера». А ведь при вылете его заверили, что здесь нет никаких воинских соединений, — ни правительственных, ни оппозиционных, — и маршрут проложен по самой спокойной трассе. Вот и верь после этого всем заверениям.
Сигнал бедствия пилот не подал. Он выключил двигатели и быстро уменьшил угол установки лопастей, чтобы несущий ротор мог свободно вращаться от встречного потока воздуха, а потом включил бортовую систему пожаротушения — ему не хотелось заживо сгореть при посадке, особенно, если она будет не слишком удачной. И тут появилась надежда на спасение: ветер и умелые действия пилота сделали свое дело и вертолет отнесло за гребень хребта, скрыв его от глаз боевиков. Здесь летчик увидел ровную, чуть покатую площадку, величиной чуть ли не с половину футбольного поля, это ли не чудо, — среди острых камней и нагромождения валунов найти место для посадки?!
До заветной площадки осталось не больше сотни метров, и летчик попытался выровнять машину, но она вдруг повела себя как норовистый конь и, полностью прекратив слушаться, рухнула вниз, клюнув носом камни. Пилоту показалось, что он слышал, как захрустели его шейные позвонки, не выдержавшие жуткой тяжести удара. Перед глазами на миг вспыхнули мириады яростно пылавших солнц, и сразу же наступила глухая и немая тишина, без боли и страданий.
Ударившись носом, вертолет тяжело завалился на бок, пропахал несколько метров по пологому склону, оставляя за собой глубокую борозду, и остановился. Пилот не подавал никаких признаков жизни, повисший в кабине на ремнях. Только тихо шипела бортовая система пожаротушения…