Логово
Шрифт:
Вплоть до сегодняшней ночи они пытались убедить себя, что кошмары эти – явление временное. Хатч, как всегда, был оптимистом. Мало ли кому снятся кошмары! Ничего странного в этом нет. Причина многих кошмаров – стрессы. Стоит удалить причину, и следствие отпадет само собой.
Но кошмары не прекращались. Более того, они неожиданно приняли новую и глубоко обеспокоившую их форму: Хатч стал лунатиком.
Или, возможно, он уже начал галлюцинировать сходными, что и в сновидениях, образами наяву.
Незадолго до рассвета Хатч протянул к Линдзи руку под простыней, нашел ее ладонь и прижал к себе.
– Все будет в порядке. В конце концов, это был только сон. И ничего более.
– Первое, что мы сделаем утром, позвоним Нейберну, – сказала она, чувствуя, как сердце ее камнем летит в пропасть. – Мы его и себя все время обманывали. Он же сказал тебе, что если появятся какие-либо симптомы…
– Ну какой же это симптом, – возразил Хатч, пытаясь все свести к шутке.
– Он имел в виду любые физические или психические отклонения, – сказала она, страшась и за мужа, и за себя, боясь, что с ним действительно происходит что-то неладное.
– Я же уже сдавал все анализы, а некоторые из них даже по нескольку раз. Врачи признали меня полностью здоровым. Мозг тоже в порядке.
– Значит, нет никаких причин для волнения. И потому нет смысла откладывать встречу с Нейберном.
– Если бы было какое-нибудь повреждение в коре головного мозга, оно бы сразу проявилось. Мозг ведь не мина замедленного действия.
Они немного помолчали.
Линдзи уже не различала на потолке шевелящихся чудищ. Ложные страхи тотчас испарились, когда вслух было произнесено название самого страшного из всех недугов, которого они опасались больше всего.
Она первой нарушила молчание.
– А как быть с Региной?
Он ответил не сразу.
– Думаю, надо дать ход этому делу, заполним все необходимые бумажки… Если, конечно, она согласна переехать к нам.
– А если… у тебя все же что-то неладно с головой? И будет прогрессировать?
– Чтобы закончить все дела и перевезти ее к нам, потребуется несколько дней. За это время я успею пройти медосмотр и сдать все анализы. Уверен, что со мной все в порядке.
– Уж больно ты спокоен, как я погляжу.
– Было бы хуже, если бы я стал нервничать.
– А вдруг Нейберн обнаружит что-либо серьезное?..
– Тогда, если потребуется, мы попросим у приюта отсрочку на некоторое время. Ведь если я завтра заявлю им, что у меня возникли проблемы со здоровьем, они сразу же поставят под сомнение нашу пригодность как приемных родителей и застопорят оформление документов. И тогда нам не видать Регины как своих ушей.
А как великолепно начался вчерашний день в кабинете у Сальваторе Гуджилио и как чудесно завершился на диване перед камином, а затем в огромной китайской кровати! Будущее казалось им таким ярким и безоблачным, все плохое, думали они, осталось позади. Линдзи была буквально раздавлена столь неожиданным и зловещим оборотом дела.
Она повернула голову к Хатчу:
– Господи, Хатч, я люблю тебя.
В темноте он придвинулся к ней, обнял и прижал к себе. И так, обнявшись, они долго-долго лежали. И после того как наступил рассвет, продолжали лежать и молчать, так как все уже давным-давно было сказано.
Позже, когда оба приняли душ и оделись, они спустились вниз и прямо на кухне выпили еще по чашечке кофе. В это время суток они обычно прослушивали утреннюю сводку новостей по радио. Из нее они и узнали о Лизе Блейн, блондинке, которую неизвестные убили двумя выстрелами в упор и на ходу" выбросили из машины на Сан-Диегском скоростном шоссе прошлой ночью, как раз в то время, когда Хатч, находясь на кухне, ощутил, что палец его нажимает на курок револьвера, и увидел катящееся по шоссе вслед за автомобилем тело.
8
По причинам, которые и сам не мог толком объяснить, Хатч захотел своими глазами увидеть тот участок шоссе, где был найден труп молодой женщины.
– Может, что и прощелкнет в мозгу. – Было единственное, что он мог предложить в качестве объяснения своего желания.
Он сам сел за руль их новенького красного "мицубиси". Сначала по прибрежному шоссе они поехали в северном направлении; затем, выбравшись из лабиринта городских улиц, свернули на восток, а у торгового центра выехали на Сан-Диегское скоростное шоссе, по которому помчались на юг. Он хотел попасть на место преступления с той же стороны, с которой прошлой ночью ехал убийца.
По идее, к девяти пятнадцати утра пик интенсивности движения должен уже быть пройден, но все равно шоссе было сплошь забито машинами. Медленно, то и дело останавливаясь, Хатч и Линдзи продвигались в южном направлении в мареве выхлопных газов, от которых их спасал встроенный внутри салона машины кондиционер.
Туман, нахлынувший ночью с Тихого океана, к этому времени полностью рассеялся. Весенний ветерок обвевал деревья, и в безоблачном, удивительно синем и бездонном небе носились птицы. В такой день нелепо было думать о смерти.
Вот позади уже остался бульвар имени Макартура, затем бульвар Бойскаутов, и с каждым новым оборотом колее Хатч чувствовал, как все более напрягаются мышцы его шеи и деревенеют руки. Его охватило жуткое чувство, что вчера ночью он уже побывал здесь, что уже мчался мимо скрытых туманом аэропорта, гостиницы, административных зданий, что впереди, как и тогда, высились коричневые, подернутые дымкой холмы, хотя точно знал, что никуда из дома не отлучался.
– Они ехали в Эль-Торо, – проговорил он, только сейчас почему-то вспомнив эту деталь кошмара. Или она всплыла в его памяти благодаря какому-то неведомому шестому чувству.
– Может быть, они ехали к ней или к нему?
– Не думаю, – сказал Хатч, хмуря брови.
Пока они черепашьим шагом продвигались сквозь медленно рассасывающийся затор, в памяти его стали всплывать не только подробности кошмара, но и те ощущения, которые он испытывал во время него, и прежде всего то острое жгучее чувство ожидания крови.
Неожиданно руль выскользнул из его рук. Ладони сделались липкими от пота. Он поочередно вытер их о рубашку.
– Уверен, что блондинка была не менее опасна, чем и я… чем и он.