Локаин
Шрифт:
– Вы пожалеете, сударь, – предупреждаю между делом.
– Да ладно вам! – Ольга пытается вклиниться между нами. – Илья, отстань!
– Нет, – беру ее за руку и отвожу в сторону. – Ты, возможно, никогда не чувствовала себя леди? Просто милой и слабой, за которую должны драться.
– Хвед…
– Вот у тебя сейчас есть такая уникальная возможность. Посиди вон там, на травке.
Возвращаюсь к ее бывшему. У него очень наглое выражение лица. Но, в целом, он симпатичный. Вот значит, какие мужчины нравятся Ольге.
– Слушай
По глазам горе- муженька понимаю: лучший удар для него – не физический. Нужно солгать что- нибудь эдакое. Но Илья кидается с кулаками на меня. Отбиваю все атаки.
– Это моя жена! – ревёт раненым быком ревнивец.
– Скоро будет моей женой.
Так нормально соврал? Может, сказать что- то про пирожки? Противник почти попадает мне по лицу. Слишком сильно злюсь и бью его хорошенько в поддых. Шлёпаю по щеке согнувшегося Илью:
– Остынь, дружок. Ольга – моя.
Потом иду к женщине, поднимаю её с земли.
– Это ужасно, – тараторит она. – Я не приемлю насилие.
– Да ладно тебе.
Нет уж. Наши руки соприкоснулись, я чувствую, как ей приятно, что есть рядом кто- то, кто может заступиться. Вот парадокс. Она изображает сильную женщину, а так- то очень даже слабая. Но Илья слишком упёртый. Он догоняет нас и бьёт меня в затылок исподтишка. Ах так! Злость – единственное чувство, с которым до сих пор не могу совладать нормально. Прихожу в себя в тот момент, когда почти задушил недотёпу. А небо над нами покрылось чёрными тучами и полыхает синими огнями. Отец мой ётун! Приехали. Из воронки смерча вылетают семеро валькирий на своих крылатых конях. У каждой в руке – по кнуту, выкованному двергами.
– Локи, ты опять за своё? – вопрошает зычным голосом Регинлейв.
– Давайте сначала все успокоимся, – отпускаю горе- муженька, который валится на землю снопом.
– Да тебя слушать – себе дороже! Смертных обижать нельзя? Нельзя. Значит, получай!
Но воительницы не успевают приступить к экзекуции.
– Подождите! – меня заслоняет Ольга. – А что делать, если он меня спас? Этот смертный- то напал. Со спины, между прочим.
– Локи чуть не убил его, – занудничает Труд.
– Это была самооборона! – не унимается моя защитница. – Честное пионерское!
Наступает неловкая пауза.
– Да что это мы! На ложный вызов, что ли, примчались? – сердится Гейр. – Давайте просто всыпем Локи. Из- за него у нас теперь нет Асгарда.
– Ну почему только из- за меня? – бесит, когда всю вину спихивают на меня.
– Нет, пожалуйста, дорогие… – Ольга окидывает взглядом всадниц в доспехах. – Дорогие валькирии. Чем вам отплатить за беспокойство? Чтобы это не выглядело, как ложный вызов.
6
Сижу в кулоне, слушаю сердце и дыхание
– А ему и говорю: "Локи, убить новую хозяйку не выход!"
Ох… плохо дело… если Ольга пропустила через себя эту фразу и задрожала, значит всё ужасно. Я так старательно и постепенно выстраивал с ней доверительные отношения… эх… и какой- то бывший муж дракой всё перечеркнул.
– А что, он много кого придушил?.. Эм… всего лишь двоих? Ну, в целом, да. Немного.
Ну, Оля! Они были погаными тварями. Одна постоянно била своих детей. И я немного переборщил, защищая их. А вторая хотела уничтожить меня за непослушание. Я же тогда только начал отбывать наказание. Был ещё идиллически настроен.
– Что? Нууу…когда умру, я, конечно, только с вами, девчонки, – веселится смертная. – Подвиг совершить? Обязательно! А мне коня дадут?.. Покататься? А я не упаду?
Ольга оказывается той еще бедовой и пьяной экстремалкой.
– Я свободен, словно птица в небесах! – поёт она.
Чувствую, как её сердце сейчас порвётся от нагрузки. И ловлю себя на том, что мне страшно за женщину. Не хочу, чтобы она умирала.
– Ой, спасибо, золотые мои!
Нет, валькирии сами понимают, что могут стать причиной чужой смерти. Поэтому полёт недолгий.
– Пирожки вам с собой завернуть? Да я ещё напеку! Что мне… и вина положу, конечно. Одину привет передавайте.
Оставшись одна, Ольга трёт кулон. Меня выбрасывает в комнату.
– Ну что, Локи, бог обмана? – сейчас у неё взгляд такой же жёсткий, как и у ее собутыльниц.
– Ну, понимаешь, – да почему мне так неловко?! – Понимаешь… Сейчас такие времена непростые. Я двум предыдущим сразу честно представился. И через такой кошмар прошёл. Сейчас все какие- то озабоченные…
– И ты подумал, что я тоже озабоченная. Ну, допустим сразу не сказал. А потом что мешало, милейший? И, вообще, ты сам там перевоплощался в этих актёров…
Ольга стоит, сложив руки на груди.
– Так это… у меня просто задача вот… сложная… с тобой сложная…
– Да, мне Труд рассказала. Поцелуй любви. Этого я дать не смогу. Тем более, обманщику. Я, наверное, верну тебя туда, где взяла. Пусть другие расхлёбывают этот супчик лжи.
– Оля…
– Для вас Ольга Дмитриевна. Полезайте, уважаемый, на место.
Обсидиан затягивает меня внутрь. В бесконечной тьме тонет мой крик досады. Ну и не нужен мне этот поцелуй любви! В кои- то веки я встретил нормального человека. Я бы мог быть просто другом. Зачем тогда было защищать меня перед валькириями? Ольга очень нелогично поступает. Что мне остается? Погрузиться в кому в ожидании нового вызова. Но меня не трогают. Я просыпаюсь от того, что снова слышу стук сердца. Меня надели на шею. Тянусь к энергии. Ольга.