Локотство

Белобородов Владимир Михайлович

Суть общества рабов, хотя я подозреваю и не только рабов, в том, что каждый собственно сам за себя. До определённого уровня, разумеется. Шарла не была моей женщиной. А значит.... Чисто в теории.... Я не имел права отгонять ухажёров от неё. А ухажёры встречались: мужской "токсикоз" превалировал зачастую над разумом. Дважды дойдя до разборок на грани клинка, я решил что так и Шарле, и мне будет проще - женская яма была под защитой общества.

– Э-э!
– потряс руками в негодовании Нумон.

– Прекрати. Жук, сгоняй в женскую.

– Они не пускают.

– Жук!

– Ушёл уже.

–

Привет, - протянул я руку Нумону.

Тот хмуро сжал мне её, заставив скривиться. После чего улыбнулся и огрел своей "оглоблей" по плечу.

– Сейчас проснусь, - ответил я ему.
– Моя опять зверствует.

Алия тут же показалась из-за спины гиганта, хмуро поглядывая на меня.

– Просил же...
– прокомментировал я её взгляд.

Она, слегка толкнув меня плечом, влезла в нашу "берлогу".

– Сам уснул.

– Поври мне ещё! Где была?

– По делам ходила.

– Это, по каким это?

– Не расскажу.

– Не смей больше!

– Хорошо, - пробурчала она.

Второй раз заснуть было сложно. События последних дней вертелись в голове. Тот совет, на котором решили судьбу Рваного, предполагал собой сплочение рабского коллектива. Вот уж действительно благими намерениями... И людей убили, и только хуже сделали. Каждый теперь тянет в свою сторону.

– Наин не хочет быть локотом, - прозвучал в темноте голос Алии - словно мысли подслушала.
– а Оруз хочет.

– Ты что, спросила их?
– переварив услышанное, задал я вопрос.

– Нет. Просто... Поговорила. И несколько раз произнесла, что ты локот.

– И что?

Алия перебралась поближе и прижалась ко мне. Я обнял клубок в который она свернулась. Худоба. Рёбра даже через плотную ткань платья прощупываются.

– Наин рад. А Оруз злится.

– Сама додумалась?

Головёнка, уткнувшаяся в грудь, отрицательно помоталась.

– Толикам?

В этот раз кивок головы обозначил положительный ответ.

– Ты меня любишь?
– прошептала она.

Частый вопрос. А шёпот... так тут все так разговаривали - яма то общая.

– Да, - потрепал я её волосы, пахнущие сухой травой.
– Как дочь.

Мода у женского пола тут такая организовалась - натирать волосы, для запаха, травой. Моя, даже хвоёй раз пыталась - еле отмыли потом.

– А...

– Не надо, - перебил я её.
– Сама знаешь.

– Я уже взрослая.

– Да знаю я. Потерпи. Придёт ещё твоё время.

– Назови срок!

– Вот когда на лесной траве распустятся....

– Прекрати! Я не маленькая!
– толкнула она меня головой в грудь.

– Ну, раз не маленькая, тогда откуда вопросы? Мы же договорились?

Мы действительно договорились. Алию, некоторое время назад, стали беспокоить пересуды женской части торба о том, что мы не спим вместе. Собственно я тогда дал слабину - ну, правда, исходя из местных, то бишь рабских, нравов, это... как не удивительно... не очень достойно для девушки. А Алия уже считалась таковой. Если говорить по простому, то, вроде как мужик, которого она хочет - есть, а затащить... в смысле, приласкать, она его не может. Тогда мы с ней и договорились - притворяемся. Это была наша тайна. Очень глупая тайна: как бы, я её любовник. Спали мы так и так

вместе. Очень неудобно, кстати: она толкается по ночам. И наутро голова может болеть. Это если магия, истекающая из девчонки, переполнит меня. Решалось это буквально несколькими прикосновениями юной магички, только для этого приходилось будить её. В общем... официальные любовники. И лишь небольшая горстка людей знала истинное положение вещей.

Проснулся я от приглушённых криков на улице. Кто-то включил магический светильник, осветивший суматошно соскакивающих рабов. Очень, кстати, вовремя включил. Я как раз успел рассмотреть фигурку Нирки - подруги Ларка, накидывающей на себя платьице.

– Что случилось?
– Поймал я, когда вышел из ямы, пробегавшего мимо, Штобота.

– На деревенских волки напали. Отбились уже.

– Твою ж... Все живы?

– Не знаю. Вроде да. Из наших кого-то подрали немного.

– Понятно.
– Я отпустил парня, и хотел было развернуться.

– Здесь я, - раздался сбоку голос Алии, державшей здоровенную сумку.

– Я же тебе говорил в таких случаях не выходить!

По заведённым правилам, в случае нападения зверья и наличии раненых, за Алиёй посылали только после того, как убедятся в полном отсутствии опасности. И дело даже не в сохранности единственного мага, хотя и в этом тоже, дело в том, что при виде её магическое зверьё существенно активизировалось. И в этом случае могли пострадать все. Был просто случай. Причём вот так же: ночью. Вроде отбились. Вроде всё хорошо. Алия пошла лечить. А нападали в тот раз некие подобия лис. Разве что покрупнее, и не с таким пушистым хвостом. Животные эти были стайными. В общем, только Алия подошла к раненому, как штук семь-восемь этих "лис", почувствовав её, ринулись в целенаправленную атаку. В итоге вместо одного раненого - восемь.

– Ага. Они в прошлый раз забыли послать, - хмуро ответила Алия.

– В прошлый раз сами раненого принесли.

– Готовы уже?!
– Подбежал Санит.

– Ушли?
– поинтересовался я.

– Кто?

– Белочки, - съязвил я.

– А-а-а. Ты вон про что... Да, ушли. Всё та же стая. Как бы их перебить то... Ну что пошли?

Четверо воинов встали вокруг Алии, держа щиты на внешние стороны. Мы с Санитом вышагивали сзади.

В этот раз раненых оказалось семеро. Но почти все несущественно. В смысле кости целы - уже хорошо. Помощь требовалась всего троим. Гогох уже зашивал наиболее серьёзную рану на руке одного из воинов Протоса. Среди пострадавших оказался и наш Рупос.

– В полном боевом.
– Толкнул меня в бок Толикам, кивнув на него.

И, правда. Одеяние Рупоса было странным для ночного боя. Если все вокруг были в наспех накинутых доспехах, из-под которых торчали рубахи, то броня Рупоса была аккуратно завязана на все положенные верёвочки. На поясе висели ножны, что тоже не совсем укладывалось в спешность сборов: большинство и пояс то не надели, а у него даже брюки были аккуратно заправлены в сапоги. Тоже не обычно. Такую обувь берегли. Обычно рабы ходили в меховых чулках. Когда Алия подошла к Рупосу, я не смотря на расстояние отделявшее нас, почувствовал волну страха.