Локотство
Шрифт:
– Не жирно будет?
– раздался выкрик из толпы.
– Не будет, - поддержал Толикама Санит.
– Или так и будем жить? Всё на всех? Так и баб тогда давай на всех. А то как-то не по справедливости выходит. Кто-то корень в кулаке зажимает, а кто-то пыльцу цветка собирает.
– Часть коров и птицы забьём, чтобы не сдохнуть, - слегка смягчил я тему развитую Толикамом и Санитом, жестом остановив перебранку.
– Остальных раздадим тем, кто захочет на землю встать. Взамен надо будет отдавать часть урожая тем, кто не может работать и тем, кто на страже. С лошадьми сложнее. Будем как-то делить. Сейчас не могу сказать как, хотя бы
– Эт значит, не хотишь работать - не работай - всё равно сыт будешь?
– раздался выкрик.
Вопрос был далеко не праздным. Действительно, среди нас хватало людей, которые в отсутствие хлыста, не хотели делать что-то. Нет, разумеется, они не говорили об этом. Просто делали всё, что им поручат, по рабски. То есть, спустя рукава.
– Это сейчас мы с общего котла питаемся, - ответил я.
– Все же понимают, что иначе многие просто вымрут. Придёт время и у каждого будет свой дом, своя кухня. Тот, кто не будет работать, будет голодать. Но и тех, кто просто не может, например, старуху Харту, бросать нельзя.
Харта. Не знаю уж как удавалось выжить этой слегка полоумной старухе... Старая. Очень старая женщина с высохшими костлявыми руками и сморщенным лицом, каждое утро, наперекор всей логике (ещё в начале зимы должна была умереть) выходила из ямы, и с улыбкой протянув руки перед собой ладонями вверх, стояла статуей, впитывая лучи восходящего солнца. Затем трясущейся походкой, опираясь на палку, шла к котлам на завтрак.
– Это почему?!
– крикнул Липон.
Пока я обдумывал ответ, буквально в трёх шагах от Липона, из толпы, растолкав впередистоящих, вышла сама Харта, и направилась к Липону. Подойдя, встала напротив, глядя в глаза парню. Уж не знаю, что он там видел, но в лице изменился. Харта переложила свою палку-посох в левую руку и начала что-то искать в складках потрёпанной накидки. Секунд через десять она извлекла на свет искомое: небольшой блестящий нож. Взяв его за лезвие, старуха попыталась толкнуть рукоять в ладонь Липону. Тот, убирая руку за спину, стал пятиться.
Глава 4
– Хромой!
– Раздался крик Клопа.
Мы всё-таки переехали в Шахматную. А поскольку место это было уже давным-давно покинутое прежними хозяевами, работы хватало всем. Даже самозваному локоту. Но в меру физической ограниченности и пусть картонного, но статуса, я прибился к работам на общей кухне. Ну а что? Камни таскать я не могу. Брёвна ворочать тоже. А на кухне.... Из мешка крупу половником сыпать? Тут ведь изысков не было. Разделал тушку какого-нибудь зверька, кинул в котёл, и через полчаса крупой засыпал. Комплексы это, если уж совсем честно. За годы, проведённые в рабстве, выработался стойкий инстинкт - кухня - главное. Да и русское - поближе к кухне, подальше от начальства сказывалось.
– Чего орёшь?
– Выглянул я из окна первого этажа хозпостроек.
И таки да, они двухэтажные! Шикарная крепость!
– "Император" похоже, вернулся!
– Почему, похоже?
– А я Большого с башни вижу. Только они без скота.
– Они?
– Кажись, они всей командой!
Пока выбегал с
– Не наши, - прошептал Санит.
Выбегать на встречу прибывшим, словно соскучившиеся девицы, мы не стали. Просто стояли у полуразрушенной части крепостной стены, возвышавшейся над землёй метра на полтора, разглядывая идущих к воротам крепости. Ну как к воротам... К арке с одной покосившейся воротиной. Вторая, виднелась на дне прикрепостного рва.
– Да вон, Нумон и Сухой.
– Это они. Ещё троих вижу. А остальные не наши.
– Но и не селяне.
– Рабы, - констатировал Наин.
К другому сословию, идущих, причислить сложно было. Потрепанные рубища. Хмурые исхудавшие лица. Большая часть босиком. Сотни две, не меньше.
– Стоять!
– раздался от ворот голос Ритума - одного из немногих воёвых, оставшихся в крепости.
Большую часть санитовских пришлось отправить, во избежание эксцессов, на "Императора", потому как Сухому, капитану судна, после моего конфликта с Орузом, полного доверия не было.
– Свои!
– Крикнул Сухой.
– Да я вижу, что вы свои! Остальные кто?!
– Рабы беглые. Позови Хромого!
– Здесь я!
– выглянул я выглядывая.
– Что с кораблём?!
– Привели! Всё хорошо!- Расплылся в улыбке Сухой, повернув голову в мою сторону.
– Ритум, запусти.
Рабы входили в крепость, озираясь по сторонам, с настороженными лицами. Оно и понятно: шагали в неизвестность. Причём вид двух сотен вооружённых людей, стоявших с обеих сторон от ворот и пары десятков арбалетов, нацеленных на них с башен, не вселяли уверенности, что они снова не в рабстве. Да и остальное население крепости, собравшись поглазеть на пришельцев, в руках что-нибудь, да держало. И это "что-нибудь" совсем даже не букеты цветов.
– С кем говорить?
– подошёл я почти вплотную к сбившимся в кучу мужикам.
Чуть сзади меня шли Санит, Толикам и Торик.
– Со мной можно, - несколько настороженно ответил один из них.
– Аликсий, - протянул я руку.
– Яр, - ответил он на рукопожатие.
– Откуда вы?
– Из Сапожных каменоломен.
Я оглядел рабов. У некоторых из них, были мечи. У кого-то заострённые палки. По сути, без какого-либо оружия, не было ни одного.
– Добро пожаловать в Шахматную крепость!
– так чтобы слышали все, произнёс я.
– Зла никто вам не причинит. Сейчас вам покажут место, где можно отдохнуть. Накормят, хотя и скудно. А потом мы встретимся с Яром. Проводите в казармы, - кивнул я Ритуму.
– Корзины тут ставьте, - указал Сухой место рядом с собой.
– Осторожные. Откуда вы их взяли?
– спросил Толикам Сухого, когда пришлые скрылись в зеве огромных дверей казармы, оставив у ворот четверых на страже.
Я в это время приподнял листву, прикрывавшую содержимое одной из пары десятков увесистых корзин. Рыба! Много рыбы!
– Не поверите. В наших старых ямах жили. Говорят руки уже там. А осторожные... так их местные уже к духам пытались отправить. Видели бы вы, как мы пытались их уговорить пойти с нами...