Локотство
Шрифт:
– А ну то да-а...
– продолжил Тарт.
– Коли сам корень смочить не можешь, так полагаешь и другим не нужен?
– Да чего не может?
– снова пробасил Потыкун.
– Может. Он как смочил!
– А ты, правда, Варёный! Показал бы ей? Может там ей понравится?
– Так ты-ж... думаешь, чего он в знатные штаны вырядился? Там обтянута всё! И она сразу видит, как он рад ей!
Мужики снова заржали.
– Му-с-с-куны, - отбил зубами Варёный.
Сходу в Сапожный мы соваться не стали. Высадили под покровом ночи Яра и Гроза с двумя десятками парней на лодке у начала горного
Парни, распустив парус, должны были незаметно пройти вдоль скал до места, откуда выплыл Гроз и связаться с рабами. Героический, дело прошлое, поступок - плыть чуть не десяток дней с передышками на скудных "балкончиках" скал.
На всякий случай выделили рабам один из сигнальных прожекторов, изготовленных по пути. Делов-то им было всего на руки. Мы же за это время должны были незаметно пройти на другой берег залива и поймать кого-нибудь из местных - хотя бы ориентировочно узнать диспозицию врага. Незаметно... Тремя кораблями... Один из которых был гигантских размеров... Послали в итоге одного "Сухого", ссадив с него всех, кроме команды, сформированной частично из безпечатных - если поймают, то купцами прикинутся - в океане документы проверить сложно. Оставшиеся же два судна направили подальше от берега.
Вроде всё было правильно. Вроде всё было верно, только его величество случай, явившийся через пять дней...
– Хромой, не уйдём!
– в который раз начал тему Варёный.
– "Рыбак" точно печати примет!
Разговор шёл о корабле, добытым ещё Сухим. А если подробнее, то о корабле, добытом Сухим, и которого (корабль, в смысле) не в этот час, так в следующий, возьмет на абордаж пятимачтовый императорский барк, ну или как там его, нечаянно обнаруживший нас на нашем импровизированном рейде.
Изначально хотели притвориться сошедшимися в битве кораблями. Один-то ведь имперский! Чтобы враг купившись на ловушку, пришел на помощь своим собратьям. Но, чуть не все корабельные завопили, что перепутать "Импрератора" с иным судном сложно. То есть нас раскусят.
– Давай, развернёмся!
– крикнул я Глобу, стоявшему у борта.
Тот тоже понял, что не уйти. Да и собственно! Если мы состыкуемся, то не факт, что они нас опрокинут! Нас точно больше!
– Пока поворачиваемся, он нас достанет. Надо с кормы подпустить ближе. Возможно, паруса ему проредим. Опускай с кормовых мачт! Бортовые металки на корму! Люм! Сигналь "Рыбаку" что мы сбавляем ход! Пусть чуть вперёд идёт! Потом в борт заходит!
Императорское судно тут же, заметив, что мы приспустили паруса, тоже стали убирать часть своих, и слегка сменило курс. На нашей палубе кто-то радостно засвистел.
– Он не уходит!
– повернулся к команде Глоб.
– Он пытается зайти с борта! Лишние с палубы! Рубиться будем!
– А то среди нас такие есть, - пробурчал Варёный.
Мы уже четверть дня играли в салочки с противником. Суть игры проста. Имперское судно не желало идти на сближение. Они хотели подойти на расстояние выстрела пушки и просто расстрелять нас, желательно сбоку, но не на ближе дистанции покрытия наших баллист и камнемётов, чтобы не пострадать самим. Нам же, надо было наоборот, как можно ближе
– Забавно.
– Санит стоял рядом со мной.
– Что именно?
– Дракон "Дракона"
То, что имперское судно называлось столь пафосно, я уже рассмотрел. Но пока связи не увидел.
– Тысячник, а капитан военного корабля приравнивается к нему, - пояснил Санит, - зовётся меж собой Драконом.
– Понятно.
Только мы спускали паруса, замедляясь, как "Дракон", опускал часть своих, слегка меняя курс, чтобы медленно зайти с борта. Глоб тут же давал команду поднять парус, чтобы избежать укреплённого магией камня в бок. А за это время мы их получили уже три. И если два, срикошетив от борта, не нанесли особого урона, то самый первый, когда мы по дурости дали врагу подойти на достаточное расстояние, прошил два паруса, сорвав один из них с такелажа.
Погода словно насмехалась над нами. Утром был моросящий дождь, из-за которого мы и оказались в опасной близости от имперцев. Сейчас же наоборот - солнце, изредка прикрываемое облачками, позволяло видеть любой наш манёвр. Сейчас бы утреннюю погоду. Разбежались бы в стороны и напали. Ан, нет же...
– Ашо один!
– заорал с мачты Глаз.
– Тама ашо парус ближа к нам адёт! Далече токмо!
– Так далече или близко?
– задрав голову, прокричал Глоб.
– Далече! А идёт ближа к нам!
– С какой стороны?!
– Он тама!
– указал литроповский в ту сторону, куда был направлен нос нашего корабля.
– Сколько мачт?!
– Не знамо! Не разглядно!
– Он считает по пальцам, - оповестил Глоба Санит.
– Нумон! Уводи правее! Паруса первой выровнять! Охренели там! Медузы! Самому смотреть придётся, - Глоб, кряхтя, схватился за ванты.
Не было его минут пятнадцать, в отличие от его голоса. Как ещё голосовые связки не сорвал.
– ...Потыкун! Сволочь! Тебя не за косорукость в рабы отправили?! Отон, помоги, а то он в штаны от натуги наложил!
– Зачем сам-то полез?
– спросил Санит, когда Глоб вернулся с небес на землю.
– Ты ж капитан!
– Помощник слёг. Твои, раз уж разговор пошёл, постарались.
– Это тот косоротый?
– А твои, лары благородные, глянь-ка!
– Нет. Но языком так не крутят.
– Перегнул парень. Согласен. Но не ломать же!
– Рука тяжёлая...
– А голова? Нет?
– Накажу их. Успокойся.
– Накажет он...
– пробурчал Глоб, не отвлекаясь от созерцания противника.
– Люм! Сигналь "Рыбаку"! Пусть не жмётся к ним!
– Что там?
– спросил я, подразумевая парус на горизонте.
– Не знаю. Как он вообще увидел? Там точка...
– Глаз...
– пространно произнёс Санит.
– Корабельный, ты дашь нам клинки вынуть или нет?
– выглянул в люк из нижней палубы Варёный.
– Руки на рукояти уже вспотели.
– Ещё успеешь устать железом махать... Нумон! Правее!
– переключился Глоб.
– Говорю же, давай развернёмся и нос в нос.
– Варёный! Ты уже пятый кто это предлагает!
– И что не так?