Лола Роза

Уилсон Жаклин

— Вдруг ее стошнит на меня?

— Не стошнит. Мне кажется, это у нее уже прекратилось. Она съела вареное яйцо и гренок, а потом суп в обед, и ее не стошнило.

Я предупредила Кендэла, что выброшу Джорджа на помойку, если он дотронется до моей открытки, и пошла сама проведать маму. Она лежала высоко на подушках и курила.

— Мама, тебе нельзя курить!

— Почему? Чтобы не заболеть раком? — рассмеялась она.

Тетя Барбара пошевелилась. Она плотно сидела в кресле, опустив голову на руки.

— Боюсь,

что ее оттуда уже не вынешь, — шепотом сказала мама. — Придется ей так и ходить с креслом на заднице.

— Мама! Какая же ты вредная!

— Да, да, конечно. Слушай, Лола Роза, я умираю с голоду. Что у нас есть поесть?

— Могу дать тебе яйца с сухариками.

— Меня с души воротит от всей этой детской дряни. Сбегала бы ты в палатку за горячей картошкой!

Своих денег у нас по-прежнему не было, поэтому мне пришлось стащить кошелек тети Барбары из ее сумки. Я знала, что она не рассердится.

Я бежала к палатке сломя голову, подпрыгивая, как маленький ребенок. Обратно я шла ровным шагом, бережно держа большой, горячий, жирный пакет с картошкой, и наткнулась на Росса.

— Гляди-ка, малышка Лола Розочка! Ну что, пойдем поцелуемся?

— Нет, спасибо.

Я увернулась и помчалась к дому, едва касаясь асфальта, как мамины шпильки на моей картинке. Похоже, маме намного лучше. Самое худшее позади. Правда?

Глава двадцать вторая

Ужас

Я проснулась среди ночи от шагов, шепота и стонов. Тихо соскользнув с кровати, я помчалась в гостиную.

— Маму снова тошнит?

Тетя Барбара склонилась над мамой.

— Она очень горячая. Лола Роза, включи свет, я посмотрю на нее.

Я включила свет. На первый взгляд мама выглядела хорошо. Розовые щеки, блестящие глаза. Слишком розовые, слишком блестящие.

— У нее жар. Я думаю, надо везти ее в больницу, — сказала тетя Барбара.

— Нет, не хочу в больницу, — пробормотала мама.

— Ты больна, родная. Нужно сбить температуру. Лола Роза, помоги мне собрать ее вещи. Я повезу ее сейчас в больницу.

Я завернула маму в одеяло. Она вся горела, но при этом тряслась в ознобе.

— Что со мной еще приключилось, черт побери? — жалобно сказала она.

— Я думаю, это лейкоциты. Я читала кое-что о раковой терапии. — Тетя Барбара положила маме на лоб влажное полотенце. — Химия убивает их, поэтому у тебя нет сейчас никакой сопротивляемости инфекции.

— Ты всегда была такая умная, — сказала мама. — Ну и что будет дальше, доктор Барб? Это уже кранты?

— Да нет, конечно. Любишь ты из всего делать трагедию. Это быстро пройдет. — Голос тети Барбары звучал не очень уверенно. — Лола

Роза, поцелуй маму на прощание.

Я поцеловала ее в обе розовые щеки:

— Ты поправишься, мама. Ты должна.

— Будем надеяться, — сказала мама.

Тетя Барбара взяла ее на руки, как ребенка, и понесла вниз по лестнице к машине. Я наблюдала из окна, как тетя Барбара открывает машину и осторожно укладывает маму на заднее сиденье. Машина тронулась. Я смотрела вслед красным огонькам. Потом в темноту, где они только что были. Голос Рока завел свою песню:

"Ты видела маму в последний раз".

— Заткнись! Это чушь. Ты чушь! Тетя Барбара сказала, что все скоро пройдет.

"А что она еще могла сказать? Но ты же знаешь, что это неправда. Мама умрет".

— Не умрет, не умрет, не умрет!

Я заткнула уши. Но голос был внутри:

"Она умрет, и ты ничего не можешь поделать".

— Я загадаю желание, буду молиться, пообещаю что угодно.

Мне вспомнились все волшебные сказки, которые нам читали в школе, где нужно было пройти опасное испытание, выполнить невозможное задание.

— Я сделаю все, что угодно.

"Действительно все?"

— Да, все!

"Хорошо. Чего ты больше всего боишься?"

— Отца!

"Сейчас он тебя уже не так пугает".

— Тогда чего?

"Что тебе снится в страшных снах?"

— Акулы.

"Правильно. Вот и иди в аквариум. Стань у витрины с акулами. Прислонись к стеклу, чтобы они подплывали к тебе совсем близко".

— Не могу!

"Стой там и отсчитывай шестьдесят секунд. Потом еще и еще — и так шестьдесят раз, пока не пройдет целый час".

— Но я закричу! Меня стошнит! Я не смогу!

"Даже чтобы спасти маму?"

Я понимала, что этот голос не настоящий, что все это я сама выдумываю. И в то же время он говорил что хотел, я ничего не могла с этим сделать.

Я представила, как мимо меня скользят огромные рыбьи головы, чудовищные неподвижные глаза, ряды острых зубов. Меня затрясло, как будто они уже плывут за нашим окном. Я не смогу.

Нет, смогу. Ничего тут нет трудного. Это может любой ребенок, запросто. Я должна постараться — ради мамы.

Я подошла к дивану и зарылась лицом в мамину подушку, вдыхая сладковатый запах ее духов. Тетя Барбара вернулась на рассвете. Лицо у нее было перевернутое. Увидев меня, она попыталась изобразить улыбку.

— Все в порядке, Лола Роза. Там в больнице за мамой присмотрят. Они сейчас накачивают ее антибиотиками.

— Я не пойду сегодня в школу. Мы с Кендэлом поедем в больницу.

— Нельзя, хорошая моя.

— Можно!

— Нельзя, потому что маму положили в специальный бокс. Тебе нельзя ее навещать, потому что ты можешь занести ей еще какую-нибудь инфекцию.