Ломбард в Хамовниках
Шрифт:
Было чему удивиться. Задумывался ли о последствиях такой «демократизации» русского общества Керенский? Отдавал себе отчет о последствиях? Не все в порядке было, видимо, у него с головой. С этим наследием старого режима пришлось заниматься новой власти. От удивления Сергею оставалось только почесать свой затылок. Царские прислужники, оказалось, были гораздо лучше «временщиков». Успешно ловили преступников, сажали их в тюрьмы. Жаль, что такие специалисты, как Кошко, не захотели сотрудничать с новой властью. Зачем сбежал? И все потерял. Сергей вздохнул. Подробная карта Кошко не могла не вызвать уважения к ее создателям. Перед глазами Сергея, как на экране кинематографа, четко вырисовывались окраинные районы с условными обозначениями – скоплениями двух-трехэтажных домов с лабиринтом проходных дворов. Сергей по себе знал, что эти проходные дворы были сущей бедой для милиционеров – в них легко можно было запутаться. А проживавшие в этом окраинном лабиринте бандиты чувствовали себя вольготно – все подворотни знали. К тому же многие местные поддерживали их, давали приют, прятали награбленное, за что получали свои вознаграждения.
Светлыми стрелками на карте были показаны улицы, на которых имелось освещение, а темными, на которых его не было. Таких оказалось большинство. На окраинах города проступали серые и темные заштриховки – места возможного расселения уголовных элементов. Красными крестиками отмечались полицейские участки, которые возглавляли приставы. Их было ровно сорок. Синие крестики – это арестные дома.
Секретную карту обнаружил на чердаке завхоз, когда убирал вывеску. Принес ее Трепалову. Начальник сразу оценил ценность документа, выразил завхозу благодарность и велел отнести карту в секретку. Под замок. Разрешил с ней знакомиться только в целях подготовки сотрудников к операциям. Беречь как зеницу ока. В общем, хоть и царская, хоть и старорежимная, но очень даже полезная. И еще Трепалов предложил вносить в нее новые данные, в том числе переименованные улицы, площади, чтобы карта по-прежнему оставалась рабочей.
Сергей взял лупу, отыскал зеленые бульвары. Ему хотелось определить ближайший маршрут движения к Николаевскому вокзалу. Значит, топать ему придется по бульварам к Мясницкой. Можно на трамвае, но это опять висеть на подножке. Нет. Пешком надежнее. От Мясницкой проще всего спуститься к Каланчевке. Там и Николаевский. От карты его отвлекло надоедливое жужжание. В оконное стекло билась крупная зеленая муха. На улице конец апреля, пригревает солнышко, вот она и проснулась. Ищет щель, хочет выбраться из секретки. На свежий воздух просится. Так и преступники, подумал он, как мухи, с началом весны начинают оживать, выползают из подполья, ищут богатые объекты, где можно поживиться чужим добром.
Он подошел к зарешеченному окну, открыл форточку. Муха улетела. На другой стороне улицы медленно прохаживался бородатый дворник в высоком картузе. Длинной метлой он аккуратно сметал незаметный мусор в железный совок. Чистюля нашелся, подумал Сергей, что он там пыль собирает, что ли? Неожиданно дворник поднял голову, и они встретились глазами. Вот пялится в чужие окна. Знает ведь, что здесь работают милиционеры. А может, не знает, вывески-то нет. А часовой для чего? Почти каждый день здесь дворник крутится. Чего ему надо? Выйти, шугануть? Или забрать в камеру и допросить, почему уставился в окна закрытого служебного учреждения? Сергей закрыл форточку, задернул штору и сел за стол.
В этот момент он услышал какой-то подозрительный шорох, раздававшийся сверху. Потолок? Штукатурка сыплется? Пришлось поднять голову. Прислушался. Все вроде тихо. Ничего с потолка не сыпалось. Но едва он склонился над картой и принялся ее разглядывать, как снова послышался едва различимый скрип, словно наверху кто-то осторожно ходил. Один шаг, другой, третий… Вот еще напасть, подумал Сергей, наверху чердак, туда отнесли всякое старье, оставшееся от бывших царских полицейских. Остатки сломанной мебели, груда ненужного барахла. Кто-то туда пробрался? С какой целью? Странно. В этом момент на потолке, что-то грохнуло. И все смолкло. Упало чье-то тело? И потом опять этот подозрительный скрип. Воображение Сергея разыгралось.
Некоторое время он сидел в полной неподвижности. Перед глазами рисовались разные картины. Он не знал, что предпринять – доложить Трепалову или самому пройти на чердак и посмотреть, кто там наверху возится над потолком секретки, к тому же падает. Может, это завхоз Касьянов, старожил московской уголовки, который работал еще при Кошко, наводит наверху свой порядок. Этот старорежимный субъект всюду сует свой нос, то ему спуститься в подвал надо, то залезть на чердак. Сергей вытащил из кармана полученные от Трепалова ключи, отыскал в связке один, изогнутый как крючок. Кажется, этот. Идти по пустякам к Трепалову не стоит, ему хватает забот. Некоторое время Сергей прислушивался, но подозрительные звуки больше не раздавались.
Честно говоря, ему просто надоело сидеть над картой. Устал от неподвижности. Хотелось размяться, вот и нашел повод. И дальше действовал по привычке – проверил свой нож, проверенная финочка в кожаном футлярчике, которую прикрепил справа к ремню брюк, сложил карту, запер секретку и неторопливо прошелся по коридору к повороту, за которым скрывалась лестница, ведшая на чердак. Слава богу, никого не встретил. Он стал неторопливо подниматься по нехоженым ступенькам, их всего десять. Дверь на чердак оказалась закрыта. Он подергал ее – она не поддавалась. Что за ерунда, ведь кто-то же вышагивал над головой у него? Он слышал скрип, это были осторожные шаги и потом падение тела. Свой или чужой? Чего его туда занесло? Сергей несколько секунд прислушивался, потом вставил ключ и постарался бесшумно повернуть его. Но ключ застрял, и дверь не открывалась! Ее заперли изнутри! Вот это номер. Он пытался вытащить ключ, тот не проворачивался и не шевелился вообще. Сергей начал осторожно дергать дверь, туда-сюда. Никакого движения. Устав от борьбы с замком, он тонким концом своей финочки сумел наконец провернуть злосчастный ключ и вытащил его. Может быть, не тот вставил? Нашел в связке еще один, похожий, расплющенный и изогнутый на конце, как гвоздь. Вставил его. Ключ повернулся, дверь открылась.
Он глубоко вздохнул. Борьба с ветряными мельницами кончилась, удовлетворенно произнес он про себя. Впереди была сплошная темень. Идти туда одному, не слишком ли большой риск? Но отступать не в его правилах. На всякий случай он покрепче зажал финку в кулаке и шагнул в темноту.
Его глаза не сразу стали различать стены, опорные столбы, перекрытия. Пахло пылью, затхлостью, кошками. В носу защипало. Как бы не чихнуть. Он набрал в грудь побольше воздуха, задержал его, стал медленно выпускать и сделал вперед один шаг, следом другой, третий. Своих шагов не слышал. Под ногами была какая-то древесная труха. Сквозь щели в слуховых окнах проникали тонкие полоски света. Теперь можно было ориентироваться. Слева свалены разбитые столы, кресла, справа какие-то продавленные матрасы. Вот под его ногами появились доски, и они тотчас заскрипели. Черт знает что?! Он остановился. Сердце стучало в груди, словно хотело выскочить. Внезапно он услышал похожее легкое поскрипывание рассохшегося дерева, которое раздавалось где-то справа. В этом не было никаких сомнений. Едва он начинал двигаться, как где-то сбоку возникал скрип. Доски откликались? Непонятно. Впечатление создавалось такое, что кто-то двигался вместе с ним. Но он никого не замечал. И вдруг раздался, какой-то шорох, за ним послышалась возня и раздался кошачий визг.
Ему захотелось запустить какой-нибудь палкой в этот клубок напугавших его тварей. Вот ты дрянь какая, подумал Сергей, кошки тут прижились. Еще несколько шагов. Теперь уже в полной тишине. Он перевел дух. Вот и печная труба, она же дымоход. Дотронулся до нее рукой. Теплая, значит, внизу затопили. Готовят обед. Под дымоходом на первом этаже находилась кухня. Еще несколько шагов. Кажется, он вступил на потолок кабинета «братьев-сыскарей». Интересно, они внизу слышат эти шаги? По его лицу покатился пот, он старался не шуметь, даже платок не вытаскивал. Только сейчас почувствовал, какая духота и жара на чердаке. Дальше начинался потолок секретки. Сколько шагов ему еще сделать? И тут произошло то, чего он никак не ожидал. Он споткнулся и чуть не упал. Левой рукой ухватился за перекрытие. Еле удержался. Потом невольно наклонился. У его ног лежало тело. Это был незнакомый ему мужчина. Сергею послышался как будто стон. Он наклонился над ним, тронул за плечо. Человек не шевелился. Мертвый? Застыл? Его лица совершенно было не видно.
– Кто вы? – негромко спросил он.
В ответ молчание.
– Кто вы, отвечайте? – громче произнес он и на всякий случай выставил руку с финкой.
Тишина. Сергей распрямился и в этот момент заметил недалеко от себя какую-то фигуру. Она была неподвижной. Он вздрогнул от неожиданности, сделал шаг к ней, приготовил финку для удара и… И остановился. Ему показалось, что это… Он выдохнул воздух. Это был манекен. Он вспомнил, что завхоз Касьянов завозил со швейной фабрики соломенные чучела, манекены, чтобы на них, как он объяснил, примерять новую форму для милиционеров. И складировал все на чердак.