Лондон бульвар
Шрифт:
— Это надолго?
Я одарил его банковской улыбкой и ответил:
— Понятия не имею.
Операциониста вернулась с мужиком в костюме. Это был Мистер деловитость. Он сказал:
— Мистер Митчелл, не могли бы вы подойти к моему столу?
Я мог. Сел, посмотрел на стол. Табличка гласила:
МЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЗАБОТИМСЯ О ВАС
Он немного позанимался банковскими делами, потом сказал:
— Мистер Митчелл, ваш счет не был активирован в течение трех лет.
— Это незаконно?
Он замялся:
—
Я подождал. Он спросил:
— Полагаю, вы хотите активировать ваш счет?
— Нет.
— Мистер Митчелл, я могу вам предложить вклад «Экономный». У нас очень привлекательные предложения для мелких вкладчиков.
— Выдайте мне мои деньги.
— О да… кхе… вы желаете закрыть свой счет?
— Оставьте на нем один фунт… вы, ребята, так хорошо о них заботитесь.
Я забрал свою наличку — никаких теплых рукопожатий или радостного «до свидания».
Всегда спрашивайте себя, действительно ли они о вас заботятся.
Представление начинается. Я прикорнул и проснулся как от толчка. Гулко билось сердце, пот катился по спине. И не потому, что мне показалось, будто я снова в тюрьме, а потому, что я знал: я на свободе. Парни в камере предупреждали: «Нет ничего страшнее, чем быть на свободе».
Именно поэтому, думаю, многие из них возвращаются обратно.
А я поклялся вслух:
— Черта с два я вернусь!
Сделал сотню приседаний, сто раз отжался от пола и почувствовал: страх отступил.
Кухня была набита продуктами.
И никакой овсянки, слава тебе господи.
Выпил немного апельсинового сока, съел противный подгоревший тост. На кухне была микроволновка, и я заварил кофейку в чашке. На вкус он был абсолютное дерьмо, точь-в-точь к такому я привык Принял душ, бриться не стал. Пусть будет трехдневная щетина.
Что может быть хуже?
Буду выглядеть как папа Джорджа Майкла.
Намазался дезодорантом «Кельвин Кляйн». На этикетке написано: «Не содержит спирта». Так что пить это ни к чему.
Немного посидел, скрутил сигаретку. Просто стал мастером в этом деле. Могу скрутить одной рукой. А если еще и спичку научусь о зубы зажигать — полный успех мне обеспечен.
Совершил небольшую ревизию музыкальной коллекции. Удивительно, квартира — просто произведение искусства, а к великой цифровой революции парень не приобщился. В основном винил и кассеты. Мне подходит.
Включил Тришу Йервуд, [6] «Любовь не обманет».
Прослушал два раза.
Я сам с юго-востока Лондона. Мы говорим «красота» только о машинах и футболе. Но и тогда нужно очень хорошо понимать, с кем имеешь дело.
Песня была великолепная.
Она пробудила во мне
тоску
чувство утраты
сожаление.
Черт, в следующий раз начну жалеть женщин, которых никогда не встречал. Наверное,
6
Триша Йервуд (р. 1964) — американская кантри-певица.
Я встряхнулся, наступило время рок-н-ролла. Надел гэповские брюки-хаки — узковаты в поясе, ну да ладно, если не дышать, то все в порядке. Белую футболку и блейзер.
Выгляжу клёво.
Настоящая приманка для начинающего грабителя.
Альбом все еще играл, и Триша волшебно пела дуэтом с Гартом Бруксом.
Нужно выключить.
Да, музыка реально сносит башку, это как пить дать.
~~~
ТО, ЧТО ТЫ СЧИТАЕШЬ мелким, ни с чем не связанным происшествием, влечет за собой цепь событий, которые невозможно предвидеть. Ты думаешь, что делаешь выбор, а на самом деле просто собираешь пазл своего предопределения.
Во закрутил!
К Овалу я приехал на метро. Северная линия была в своем наилучшем взвинченном виде. Два замызганных уличных музыканта кромсали ножами стенд «Улицы Лондона». Я бросил им пару монет в надежде, что они прекратят это занятие.
Они не прекратили. А как только закончили, сразу принялись за другой стенд. Выходя на Овале, я наткнулся на Джои с «Биг Ишью». Говорю ему:
— Хочешь на вечеринку, Джои?
— Тут моя вечеринка, Митч.
И не возразишь.
Через дорогу, у собора Святого Марка, припарковался «астон мартин». Из машины вышла молодая женщина. От деревьев около церкви отделились три хищника. Нет, не бездомные. Это были, как их называет Эндрю Вокс, шкеты. Подонки. Начали приставать к ней. Я раздумывал, вмешиваться или нет. Пиджак пачкать не хотелось. Джои говорит:
— Давай, Митч.
Я перешел через дорогу. Всё, допрыгались. Один, поближе, что-то базарил, другой, сзади, приготовился ударить.
Я крикнул:
— Эй, парни!
Все трое обернулись.
Хищникам лет по двадцать с небольшим. Белые и мерзкие.
Один сказал:
— Чё надо, урод?
Другой прибавил:
— Вали, придурок!
Подойдя поближе, увидел, что один из них женщина. Сказал:
— Оставьте леди в покое.
Парень глянул на мой пиджак и сделал неправильные выводы. Он придвинулся и сказал:
— И чё ты сделаешь, пиз...к?
Я ответил:
— Вот что.
И ткнул ему указательным пальцем в правый глаз. Обычный прием на тюремном дворе. Если сделать по-серьезному, можно глаза лишить.
Но я так не сделал. Хотя боль все равно ужасная. Повернулся к девке, говорю:
— А тебе я нос сломаю.
Она убежала.
Женщина, несостоявшаяся жертва, тупо смотрела на меня. Я сказал:
— Не самое удачное место для парковки.
Перешел обратно через дорогу и услышал музыку, которая доносилась из «Грейхаунда».