Лондон
Шрифт:
Сам Мередит подготовился тщательно. За последнюю неделю он повидался почти со всеми крупными вкладчиками.
– По-моему, я успокоил всех, – сказал он Юджину. – Но если начнется настоящая паника… – Он пожал плечами. Туман, по его мнению, служил подспорьем. – Нас придется искать.
Он также как мог запасся золотой монетой:
– Двадцать тысяч соверенов!
Правда, в ответ на реплику Пенни о том, что этого хватит, Мередит буркнул:
– А иначе никак…
С утра за деньгами пришло лишь несколько человек.
– Забрал из «Уильямса», – пояснил он. – У вас надежнее.
По ходу дня пришли новости о новых банках, попавших в беду, но паника еще не докатилась до банка «Мередитс».
А перед самым закрытием нарисовался крепко сбитый, пожилой джентльмен из глубинки в коричневом пальто. Он вышел из тумана, переступил порог и неуверенно произнес:
– Это банк «Мередитс»?
Будучи заверен, что это именно так, он подошел к стойке.
– Гримсдайк, – назвался джентльмен. – Из Камберленда. Я хочу снять деньги.
– О боже, – пробормотал Мередит, – это один из старейших вкладчиков! Я почти забыл, как он выглядит. Должно быть, ехал всю ночь.
– Конечно, сэр, – любезно ответил клерк. – Какую сумму?
– Двадцать тысяч фунтов.
Мередит хладнокровно заверил его, что незачем снимать так много, банк прочен. Но старый джентльмен не для того добирался с севера Англии, чтобы передумать на месте. Он забрал все и велел клеркам отнести деньги в его экипаж. Когда дверь закрылась, Мередит снова пригласил Юджина.
– Подведите баланс, мистер Пенни, и принесите мне в гостиную, – велел он тихо.
Когда же они с Юджином проверили книги, Мередит сделал вывод:
– Мы можем не продержаться и дня. Вот эти трое, – он указал на имена, встревожившие Пенни несколько лет назад, – должны слишком много, и все могут пойти ко дну. Я искренне не знаю, насколько мы платежеспособны. Что касается выплат, то я могу набрать еще пять тысяч наличными, но завтра они уйдут, и нам придется закрыться.
– И нас не поддержит Английский банк?
– До сих пор он не проявил такого желания. В любом случае мы слишком малы, чтобы о нас печься.
Оба помолчали.
– Есть граф Сент-Джеймс, – наконец произнес Юджин.
– Не могу, – поморщился Мередит. – Он и так сделал для меня слишком много. Да и сказал уже, что никогда не выкупит. Я не могу к нему обратиться, – вздохнул он.
– Тогда позвольте мне, – ответил Юджин.
«Старый дьявол, понятно, смылся из Лондона», – пробормотал Пенни вечером, сидя в летевшей стрелой карете.
Граф уехал в Брайтон. Пенни нанял почтовую карету и устремился на пятьдесят миль на юг к морскому курорту. Он мрачно хмыкнул – по крайней мере, выберется из тумана. Юджин прикинул, что если повезет, то доберется до места раньше, чем граф отойдет ко сну. Единственное, что немного смущало Пенни, было то, что он
Шел одиннадцатый час, когда после долгих пререканий с привратниками, лакеями и важными персонами Юджин остался в роскошной приемной наедине с графом Сент-Джеймсом. Старик изрядно угостился шампанским, но впору было дивиться, как быстро сделался жестким его взгляд, стоило Юджину изложить причину своего приезда.
– Я же сказал, что не стану его выручать. Он это знает.
– Знает, милорд. Я упросил его отпустить меня к вам.
– Вас? – уставился на него Сент-Джеймс. – Вы клерк и приходите повидаться со мной? Сюда?
– Мистер Мередит доверяет мне в делах.
– Ну и выдержка у вас, – беззлобно заметил Сент-Джеймс.
– Выдержка – это все, что нужно банку, – быстро ответил Пенни, – если вы нас поддержите.
Старик помолчал. Затем неожиданно вперился взглядом в Пенни – острым, как у букмекера на бегах:
– Банк платежеспособен?
– Да, милорд.
Он смотрел графу прямо в глаза. И произнес это предельно убедительно, хотя и знал, что лжет. Но поступал так ради Мередита.
– Я дам ему десять тысяч под десять процентов, – коротко сказал Сент-Джеймс. – В Лондоне буду завтра. Этого хватит?
На рассвете Юджин Пенни сел в почтовую карету и к середине утра был в Сити. Туман развеялся. На улицах было людно. Когда он сообщал Мередиту новости, банкир был так расстроен, что только пожал ему руку. Но, обретя дар речи, объяснил:
– Боюсь, уже поздно… У нас осталось две тысячи. Уходило по одной в час. К полудню все закончится. Я спрашивал везде, но не нашел ни пенса. И я не могу взять и закрыться до обеда, пока не поступят деньги Сент-Джеймса, потому что после случится такой наплыв, что нас не спасут даже десять тысяч. Нам нужно хотя бы четыре часа. Что мне делать, черт побери?
И в этот момент Юджину пришла в голову поистине блестящая мысль.
– У вас осталось две тысячи? Быстро везите их в банк! Тележку возьмите! – выкрикнул он. – Вот что нужно сделать!
Спустя полчаса Мередит, теперь уже спокойный, как сфинкс, обратился к небольшой толпе, томившейся в конторе:
– Джентльмены, прошу извинить. Мы запросили в банке соверены, а нам прислали только мелочь. Но у нас ее много. Денег хватит всем. Прошу запастись терпением.
И два клерка за конторкой принялись медленно выдавать шиллинги, шестипенсовики, но в основном – пенни. Мелочь тщательно пересчитывали, и деньги уходили всего про триста фунтов в час, но поток не иссякал. Сам граф явился перед закрытием с десятью тысячами золотом и обнаружил, что остались самые паникеры, а прочие рассосались, гонимые откровенной скукой. С тех пор и многие годы после о «Мередитсе» в Сити говорили: «Платить-то они платят, но только пенсами».