Лонгви

Наталья ИГНАТОВА

Лонгви

Он сам втянул свою империю в эту войну.

Попросили.

"Ты не политик, де Фокс".

Кто бы спорил? Он никогда и не претендовал. И не озадачивался размышлениями "выгодно - невыгодно", если шла речь о помощи тому, кого считал другом.

Христианство встало на краю пропасти. Раскол. Двоепапство. Вот-вот вспыхнет война внутри церкви и, как следствие, внутри государств. Христианскому миру необходим был внешний враг. Ладно. Он стал этим врагом.

Империя

Христиане перли вперед, не сомневаясь ни в чем, не замечая легкости, с какой давались им победы. Объединенные ненавистью, они забывали старые распри. А империя не могла воевать. Просто не могла. Потому что нападали те, кто бессчетное количество лет был другом, союзником, сателлитом.

Империя отступала.

– Земли на Восточном материке потеряны.
– Торанго обвел взглядом Владетельных Конунгов, что собрались в зале Совета. Первые люди государства отводили глаза, избегая встречаться взглядом с правителем. Если бы в их власти было что-то изменить, они несомненно сделали бы это. Но Слово Торанго - закон для подданных. И Владетельные Конунги не могли предотвратить войну. Точно так же, как не мог сделать этого их Император. По той же самой причине: есть вещи более важные, чем сила и власть.

Земли на Восточном материке потеряны. Что будет дальше?

– Дальше Люди не пойдут. По крайней мере, сейчас. Победа далась им легко, но продолжать войну они пока не могут.

– А когда смогут?

– Сменится поколение. Родятся Люди, с которыми нас не связывают никакие обязательства.

– Вы уверены, что они не продолжат войну, Торанго?

– Уверен.

Остановить экспансию - это был минимум, гарантированный тем, ради кого началась бойня.

– Значит будем ждать.

Ждать.

Конунги разошлись. Земли большинства из них были на другом материке. И если обещал Торанго, что война вот-вот закончится, следовательно их владениям ничего не грозило.

Торанго остался один.

Он сидел в глубоком кресле, задумчиво курил побитую трубку. Скользил взглядом по вычурной мозаике пола. Красивая была мозаика. Разные породы камня, мастерски сведенные в единый узор. Любоваться на это диво можно было часами, находя все новые и новые детали, не уставая, ни о чем не задумываясь.

Жаль, что не всегда можно было перестать думать.

Мозаика. И улицы Лонгви, города-сказки, вымощены были цветным мрамором. Узорная мостовая.

"В этом городе красивой должна быть любая деталь, даже самая незначительная".

Лонгви - единственный город на Восточном материке, о взятии которого еще не пришло сообщений. Может, его просто не трогают? В Лонгви никогда не было войск.

Лонгви. Красивое, звучное, звонкое слово. Город Императора. Город любви и ненависти, счастья и боли. Ненавидимый город. Единственно-нужный. Сколько раз дрались за него баронства, королевства, империи. Сколько раз переходил он из рук в руки. Не имеющий особой важности, расположенный неудачно, даже как-то нелепо, под самыми склонами Орочьих гор, никому, если разобраться, ничем не полезный, это был город-символ. Желанная столица для любого государства.

Сколько раз ты дрался за него, Торанго?

И всякий раз он захватывал Лонгви. И всякий раз не для себя. И ни разу, ни разу в жизни он не оборонял его.

Была мечта, навязчивая идея, становящаяся иногда смыслом жизни, взять Лонгви для себя. Он воплотил ее однажды. И никто больше не посмел посягнуть на древние, истрепанные боями стены символа Людской независимости. Все верно. Нужно было совсем спятить, чтобы попытаться отобрать у него, Неистового Эльрика, город, о котором мечтал он не одно столетие.

Мечта воплотилась. Для символа независимости все кончилось. А для Лонгви только началось.

Как он перестраивал этот город! Создавал его заново. По камушку. По крупице. Шлифуя и доводя до совершенства каждую мелочь, каждую деталь.

Деньги, деньги, деньги. Они уходили на Лонгви в таких количествах, что даже сами горожане иной раз крутили пальцем у виска:

– Ненормальный.

Ненормальный. С этим спорить так же глупо, как с тем, что он не политик. Но деньги были. И более достойного применения им он не придумал бы никогда.

Лонгви. В этом городе все должно быть прекрасно.

Лучшие архитекторы работали там. Лучшие художники, скульпторы, каменщики, плотники... лучшие, лучшие, лучшие. Город-символ становился городом-сказкой. Да, еще там жили люди, но до них, право же, Императору не было дела.

Хотя, работали они, как черти. Не сразу, но прониклись идеей. И не жалели ни сил, ни денег на город, в котором им жить. Словно не эти же люди совсем недавно терпели на улицах непролазную грязь вместо мостовой, сточные канавы вместо подземной канализации, колодцы прямо посреди площадей, вместо приличного водопровода. Неужто понимать что-то начали в городе своем? Любить его стали? Особость почувствовали?

Может быть.

Весь их энтузиазм - до первой смены власти.

Ну и пусть.

От восстановленных стен Старого города - улицы-лучи. Огромные здания. Узорный камень мостовых. Строгость и вычурность. И кружева кованых оград. И небольшие, неожиданные в серой невозмутимости башен-домов, всплески зелени крохотные сады вокруг зеркальных прудиков. Университетский холм. Обилие статуй, фонтанов, и веселых, иногда даже слишком веселых маленьких кабачков. Вместе - ощущение воздушного монолита. Средний город.