Лорд 3
Шрифт:
— Кажется.
— Ага. Командир, ты сам-то не ранен? Считай, в тебя же фашист очередь влепил, — произнёс Фёдор Куропаткин.
— Ни царапины, — отозвался тот и только сейчас вспомнил о подарке, который ему вручил младший политрук сегодня утром. Машинально он поднял правую руку и посмотрел на медную круглую пластину, исчерченную хитрыми завитками и закреплённую на кожаном ремешке. О таких танкист только слышал, мол, они защищают от твоей пули или осколка. Слышал, но поверил только сейчас, испытав всё на себе. Повезло, что политрук выделил их экипаж из оставшихся в строю танков. И тут же его больно кольнула мысль — «Но не повезло другим».
Глава 18
Немецкие подкрепления, шедшие на помощь частям, штурмующим Витебск с запада, были ночью на марше
Как-то так само получилось, что оборона западной окраины Витебска полностью легла на мои плечи. А оттуда немцы валили буквально живым валом. Ещё хорошо, что первую крупную волну разгромила советская авиация на марше. Вдвойне хорошо, что маны хватило на перерождении сотни с лишним людей в полуэльфов воинов-ветеранов. Приставка ветеран не просто ради красивого словца давалась этим мужчинам и женщинам, сменивших арбалеты на винтовки. Ветеранами назывались воины, прошедшие десятки боёв и вышедшие из них победителями, укрепившие свой дух и получившие новые навыки и хитрости, помогающие им бить врагов ещё лучше. Кстати, кое-кто из разведчиков попросил оставить им арбалеты. Аргументировали тем, что зачарованное привычное оружие в лесах, то есть, на короткой дистанции, будет эффективнее винтовки или автомата. А в качестве огнестрельного оружия взяли пистолеты и компактные гранаты, советские Ф-1 и немецкие «яйца». Выслушав их, я согласиля на это.
Гаю я дал день на отдых и погнал обратно в соседний мир за пополнением и амулетами, которые стоили там дешевле, чем продавала Озара. К счастью, Озеров сумел найти нужные доводы для своего руководства и те прислали некоторое количество необработанных алмазов вполне неплохого качества и размера, плюс, тридцать пять мелких бриллиантов. Последние явно до попадания ко мне красовались в каких-нибудь украшениях. Также, не собираясь ставить Озерова в известность, я приготовил для переправки в соседний мир кое-какие музейные ценности, ранее вывезенные из Минска. Возможно, получиться продать их там каким-нибудь коллекционерам. Да, с одной стороны, я вроде бы уподобляюсь немцам, что хотели ограбить СССР. С другой же, этими предметами я воспользуюсь для борьбы с врагом Союза, а не в личных целях.
Феи вновь отправились рыть котлован, который по размерам уже был сравним с каким-нибудь высохшим глубоким озером. Из-за боевых действий, в зону которых попала железная дорога, стало опасно таскать оттуда рельсы. А нести сырьё из Витебска, где лежали тысячи тонн строительного мусора в виде камней, кирпичей и древесины, а также разбитая техника, было ну очень далеко. Я даже пожалел, что привёл бронепоезд в город, а не заставил очарованную паровозную бригаду отвести его назад и бросить в месте, где до моего лагеря было минимальное расстояние. Примерно там, где мои феи несколько раз собирали урожай рельс. Уж как-нибудь с разборкой вагонов справились бы. В крайнем случае мои сапёры взорвали бы их, чтобы потом собрать фрагменты.
Кстати, с началом сражения за Витебск, прекратились обстрелы моего лагеря. Всё-таки, артиллерии у германцев было не так много, чтобы распылять ту на несколько задач. Или имелась какая-то другая причина, которая мне не известна.
*****
Фигурки немецких пехотинцев, поднявшихся в очередную атаку, казались муравьями с позиции стрелков Цитадели. Даже лучшие снайперы РККА вряд ли сумели бы гарантированно поразить цели на такой дистанции, да ещё активно перемещающиеся. Но то, что оказалось не по силам обычным людям, было по силам полуэльфам, ветеранам стрелкам. И пусть в их руках находились не привычные арбалеты, а огнестрельное оружие. Это мало что меняло. Ведь мастер — всегда мастер. Зоркие глаза остроухих стрелков даже отличали офицеров и унтеров от обычных солдат. Они-то и стали первыми жертвами редкого, но невероятно точного огня обороняющихся.
Илья
Спокойно передёрнув затвор, выбросив ещё горячую гильзу, Бастрыкин вновь прижал затыльник приклада к плечу, и стал выбирать очередную достойную цель. Например, ею станет пулемётный расчёт, состоящий из двух бойцов. Один из них тащил пулемёт, второй нёс в руках короба с лентами, забросив карабин за спину.
Выстрел! Спустя три секунды ещё один!
Первым пал наземь пулемётчик, следом рухнул второй номер расчёта. В течении следующих трёх минут Бастрыкин отправил на тот свет, а кого и на больничную койку, ещё восьмерых. Выбирал он тех, кто выделялся оружием, активностью, униформой. Ведь не только командир способен поддерживать боевой дух подразделения и успешно им командовать, но и опытный солдат, прошедший через множество боёв.
Вместе с Ильёй почти трёхкилометровый рубеж защищали восемнадцать цитадельских стрелков. Узнав это, немцы вряд ли поверили бы. Ведь уже в пятый раз их атака захлёбывается, а потери после каждой переваливают за две сотни убитых и раненых. Мало того, дух солдат с каждым разом падает всё ниже и ниже. Как назло, русские диверсанты или лесные бандиты, называющие себя партизанами, вывели из строя две батареи лёгких стопятимиллиметровых гаубиц. Они не только вырезали расчёты орудий, но и не то кислотой, не то иным способом повредили сами гаубицы. Оставались миномётчики. Но тяжёлые ещё в пути, а ротные пятидесятимиллиметровые не добивали до позиций русский с безопасного расстояния. А ближе подходить немцы боялись. Пример налицо в виде трёх миномётов, стоящих на открытом месте. Рядом с ними лежали мёртвые тела не только расчётов, но и тех, кто пожелал забрать тяжёлое оружие с боеприпасами. Больше такой ошибки немецкие миномётчики не совершали и вели огонь из укрытий с максимально возможной дистанции, что на порядок снижало его эффективность.
*****
В лесу снег местами лежал сугробами выше метра, из-за чего пехотинцы вязли по пояс. А если под ним ещё оказывались нагромождения сучьев, поваленные стволы деревьев, кусты с гибкими ветвями, прижатых к земле снегом, то появлялся риск получить травму. Так уже два отделения ещё до боя попали в лазарет с переломами, вывихами и проткнутыми ногами.
Девяносто шестой мотопехотный полк в лице трёх пехотных батальонов и роты тяжёлых пулемётов и средних миномётов был отправлен в леса, чтобы выйти во фланг советским войскам, обороняющих Витебск с северо-запада. Это был практически весь полк, свыше тысячи солдат, если не считать связистов, обозников и роту тяжёлого оружия с противотанкистами, оставшиеся в спешно создающемся укрепрайоне на северо-западе от этих лесов. Артиллеристы просто не имели возможности тащить орудия по лесу, где пехотинец с пулемётом с трудом передвигается. Настроение шутце, унтеров и даже офицеров было где-то на уровне от невесёлого до похоронного. Наслышаны они про ужасы, которые творятся в этих местах. И ладно бы дело было только в партизанах и тайной базе советских диверсантов, на чьи действия штабные топтуны списывают неожиданные и сокрушительные удары с диверсиями от Витебска до Минска. Так ведь ещё и про нечистую силу шёпотом говорят в солдатской среде. Не даром многие офицеры заказали себе из серебра… пули. Глядя на них, примером воспользовались и рядовые. Те, кто был беден или не успел купить серебро до того, как оно резко взлетело в цене, имел при себя хотя бы иглу из этого металла. Да что там, кое-какие солдаты даже тайком ходили в русские церкви, которым разрешили функционировать с началом оккупации. Тем самым новая власть хотела противопоставить себя большевикам. Возможно, у них и получилось бы такими решениями склонить на свою сторону значительную часть населения, да перестарались с карательными акциями и нескрываемым презрением к белорусам, коих немцы не считали за полноценных людей. А кому понравится, когда тебя и свинью в твоём хлеву ставят на один уровень?