Лорд 3
Шрифт:
Услышав эти слова, народ заволновался. Кто-то из мужчин в первых рядах крикнул:
— Куда ж нам идти, господин офицер? У многих дитяти маленькие совсем, им без еды, без молока тяжко будет.
Его поддержала одна из женщин:
— Нас же почти в одном исподнем выгнали из дома. Как же без вещей идти?
— Вы, унтерменши, должны быть рады, что вас не казнили, как пособников бандитов на месте. Благодарите за это армию великой Германии. Недочеловекам запрещено иметь что-то своё.
Даже длительное проживание под оккупацией не сумело вытравить в людях желание бороться за своё.
— За непокорность и отказ выполнять законные требования власти… — раздался голос переводчика. Но миг спустя он был перебит.
Силантий, единственный из всех оставшийся на прежнем месте, вскинул руки к небу и страшно закричал, заглушая все окружающие звуки. Многим даже показалось, что сам воздух загудел от его голоса.
— Что б вы все умерли, нелюди!!!
Руки пожилого мужчины засветились золотистым светом, который быстро охватил его тело, а потом волной разошёлся во все стороны. За пару секунд свет разлился по всей деревне, накрыв людей, живых и мёртвых, местных жителей и захватчиков. Как только свечение пропало, то последние попадали на землю, как срубленные деревья… и зашевелились те, кто стал жертвой немецкого свинца. К сожалению, с земли поднялись не все из них.
— Господи святый! — зашептал Клюшка и принялся креститься, не сводя взгляда со старого Ильи и Ленки Кравчик, которых сразили автоматные пули минуту назад, а сейчас они поднимались с земли с удивлёнными лицами. — Верую, верую, боже, — если бы кто спросил его к чему эти слова и жесты, то мужчина не смог бы ответить. Тело будто действовало само, отдав бразды правления подсознанию, пока сознание пребывало в шоке.
— Сил-лантий, — заикаясь, прошептала Парфёнова, — а как это… ты чего это?
Фельдшер, после того как свечение пропало, упал на землю вслед за оккупантами. Всё происшедшее настолько рвало мировоззрение окружающих, что толпа стояла ещё несколько минут, пытаясь осознать то, чему стала свидетелем. А потом в первые минуты люди отшатывались от тех, кто воскрес из мёртвых. Как и боялись прикоснуться к фельдшеру. Наконец, они преодолели страх.
— Живой? — почему-то шёпотом спросил Клюшка, обращаясь к Авдотье. Та стояла на коленях на холодной земле и прижималась ухом к груди Силантия, перед этим расстегнув на том полушубок.
— Кажись, да. Сердце вроде бьётся, но слабо совсем, точно и не пойму я, — ответила она, потом встала на ноги. — Нужно его в дом занести.
— Туда, — Клюшка немедленно спохватился и ткнул рукой в сторону сельсовета, на пороге которого лежали немецкий офицер и переводчик с открытыми остекленевшими глазами. — Мужики, помогайте.
Несколько
— Живой, точно живой. Зеркальце помутнело, — сказала Авдотья. Минуту назад она поднесла к губам Силантия крошечное квадратное зеркальце из бритвенного набора. На том появилось пятно влаги от неуловимого дыхания. — Жив, Силантий.
— Что теперь делать будем? — поинтересовался Клюшка. — Немцы все того, мёртвые.
— Уходить будем, — вылез вперёд один из деревенских стариков, имевших авторитет среди односельчан. — Германец нас просто так не хотел нас жалеть, а уж за своих смерти лютой предаст. Собирать вещи надобно и двигать в леса.
— В какие?
— Или на юг, или на север. Других вариантов нет.
*****
Не успел я перевести дух после поиска секретных немецких аэродромов, как пришлось отправляться в Витебск, где срочно понадобилась моя помощь.
— Товарищ Киррлис, выручайте, — обратился ко мне Телегин, стоило мне появиться в штабе десанта в Витебске. — Нужно, чтобы вы поставили на ноги наших бойцов. Хотя бы сотню человек. Вы же можете?
— Я… — хотелось отказать, но посмотрел на собеседника, кивнул. — Хорошо, попробую. Обещать не стану, что всё у меня получится, сил у меня очень мало. Подготовьте пациентов и обеспечьте секретность.
— За полчаса всё сделаю. Вы пока отдохните.
— Какой тут отдых, — пробурчал я. — Тоже пойду готовиться.
Выйдя на улицу, я приказал Прохору незаметно умыкнуть трёх-четырёх немцев из тех пленных, что оказались в руках красноармейцев. Когда он ушёл, я вдруг подумал о том, как хорошо, что моя внутренняя энергетика уже достаточно пришла в норму. Прежних сил я не вернул (да и когда, если приходится свою Силу отдавать Очагу, чтобы тот быстрее развивался), но каналы и аура уже не выглядят гнилым кружевным покрывалом, как после переноса на Землю. Уже могу проводить ритуалы из тёмных разделов магии куда чаще, чем в прошлом году. Правда, пока лучше заниматься только небольшими жертвоприношениями. Повторить ритуал с пшеном даже не подумаю. Мне после такого придётся надолго забыть о любых чарах из Чёрной магии. Да и Очаг пополнять энергией при помощи подобного я не стану. Лучше медленно, но верно, через новых знакомых Красного Обсидиана при помощи кристаллов с чистой нейтральной маной. Плюс, сферы Ашшуанума очень помогают, забирая негативную энергию, что разливается в местах тёмных ритуалов. У меня их скопилось уже достаточно, чтобы продать через Гая в соседнем мире.
Раненые красноармейцы уже ждали меня в одном из зданий в самом центре защищаемых позиций. Стоит добавить, что за несколько дней яростных боёв десантники Спицына сдали несколько улиц на северной и восточной окраине Витебска. А ещё немцы почти вплотную подошли к территории шталага. К счастью, там не было никого, иначе потери превысили бы все пределы, так как наступающие буквально усыпали бараки и проходы между ними минами и снарядами.
— Сто восемнадцать человек. Пулемётчики, артиллеристы и лучшие бойцы, — сообщил мне Телегин.