Лорд 3
Шрифт:
— Пусть немцы сами себя наказывают, — предложил Струков, когда я взял паузу.
— Ты о чём, вьюноша? — посмотрел на него Прохор, озвучив невысказанный вопрос остальных. — Про ментальные чары?
— Нет, — бывший лётчик тяжёлого бомбардировщика отрицательно мотнул головой, — не про них. Даже не про магию.
— Так, так, — заинтересовался я, — Илья, слушаю тебя внимательно.
— Устроить немцам от Минска до Пскова такую жизнь, чтобы они взвыли не хуже наших серых.
— Эй, — возмутился Семянчиков, — сам ты серый и взвоешь у меня сейчас.
— Да я не в обиду, Вань. Я вот что предлагаю…
Сокол выдвинул идею геноцида линейных частей вермахта, в основном командной составляющей. Бить офицеров и бить показательно. Одновременно с этим разбрасывать листовки с пояснениями,
— Идея интересная, — кивнул я соколу, — но исполнить её будет сложно.
— До самого Пскова бить немца мне нравится, — поддержал Илью Иван-два. — Но времени беготня займёт просто мама не горюй.
— Потому вам и не придётся бегать, — ответил ему парень и посмотрел на меня. — Киррлис, с этим лучше всего справятся соколы.
— Ещё чего! — в один голос произнесли четверо волколаков и беролаков, что присутствовали на совещании. — Да и мало вас, куда вам лететь?!
— У меня есть тридцать кандидатов, которые согласны дать клятву на крови и пройти перерождение в соколов-оборотней, — сказал Струков, глядя на меня, и не обращая внимания на возмущённых товарищей.
— Откуда столько и кто такие? Из лагеря? — заинтересовался я. Из-за кучи дел и резко выросшего населения двух моих баз я давно уже не так плотно контролирую тех, кто согласился жить под моей рукой. Нет, только подумать — тридцать соколов! Ещё не так давно мне стоило усилий уговорить людей стать соколам, а не беролаками или волколакми. И вдруг слышу, что есть три десятка таких желающих.
— Деревенских половина, семеро из лагеря, остальные из мира Гая.
— Деревенские? — нахмурился я, не сразу поняв, о ком идёт речь. — А-а, односельчане Силантия, так?
— Они самые.
— Да там одни старики с бабами и малые, — сообщил Прохор.
— А сам ты кто? — хмыкнул Илья, посмотрев на беролака.
— Да я… да ты… — поперхнулся Прохор.
Рядом с ним прыснула в кулачок Маша, чем вызвала раздражённое сопение своего деда, чьё негодование разделилось пополам, на неё и вредного сокола.
— Решать лорду, — привёл самый главный аргумент Паша, — не мне и не вам.
Взгляды собравшихся скрестились на мне.
— Идея мне нравится, но её ещё стоит как следует обдумать и доработать. То, что тут нужна скорость — это не обсуждается. Я сам летаю и знаю, насколько мобильны соколы. Но они же и ограничены в грузе. Так что, повторюсь, предложение нужно дорабатывать. К тому же, сейчас я не смогу провести через Башню оборотней столько народа. Максимум четверых, может, пятерых.
На этом обсуждение идеи Струкова на сегодня завершилось. Дальше мы перешли к другим вопросам.
Уже после того, как все ушли и я остался один, то ещё раз покрутил в голове предложение Струкова. Как я ему и сказал, предложение парня мне пришлось по вкусу. Вот только проблема была в его реализации. Даже тридцать новых соколов-оборотней её не решат и на половину. А ещё где-то нужно найти гору ресурсов на перерождение. На такой размах — отстрел сотен немецких офицеров — я пока не готов ни морально, ни физически. Тем более, тут под боком немцы строят такую оборону, что как бы не пришлось намертво закрываться в своих лесах с болотами и пускать всё в защиту. Я просто уверен, что немцы обязательно решат отыграться на мне, когда не сумеют выбить русских из Витебска. А те так просто не уйдут, ведь этот город позволяет им контактировать со мной, без особых проблем и затрат по времени получать мои товары, в том числе и редкие ресурсы, как вольфрам. Но самое главное, почему я не хочу распылять свои силы, заключается в том, что я боюсь всплеска инициации магов-землян. Всё-таки, вокруг
Хорошо ещё, что моим подчинённым не пришла в голову мысль предложить слетать до Берлина и прикончить всех глав третьего Рейха. Ну, или хотя бы одного Гитлера. А вот мне такое совсем не нравится. Реши подобное все проблемы, то или глава Германии, или глава СССР обязательно бы бросил все силы на ликвидацию своего, так сказать, коллеги во вражьем лагере. И я просто уверен, что такое по силам государственным спецслужбам. Просто по каким-то причинам ликвидация невозможна или отложена в долгий ящик. Показательная подготовка или даже неудачная акция — это может быть. Мало ли для чего это нужно. Но не настоящее убийство. Плюс, я сам никогда (точнее, сейчас, а там жизнь по-всякому может вывернуть) не возьмусь за подобное. Не считаю себя тем, кто может брать на себя право убивать правителей стран. Именно потому я не показываю всех своих возможностей и ещё долго не покажу, чтобы меня не решили убрать с игровой доски, испугавшись того, что в будущем смогу диктовать свою волю и Сталину, и Гитлеру, и Рузвельту с Черчиллем и его принцем и королевой. И Сталин, и Гитлер сейчас могут смести с лица земли мою Цитадель с Очагом, если решат не считаться с потерями и бросить на меня воздушную армаду. Несколько сотен самолётов превратят местные леса и болота в пустыню, уничтожив всё то, чего я успел добиться за полгода с небольшим.
Ещё один нюанс в таком громком и показательном процессе, как уничтожение вражеских офицеров — это слишком громко и показательно. Тут даже русские могут выставить иглы и начать подумывать про устранение такого опасного противника, как я. Вдруг посчитают намёком в свой адрес. Так что, пока у меня нет твёрдых союзных договорённостей, то я буду сидеть тише воды, ниже травы, как говорят аборигены. Может, это и паранойя в очередной раз разыгралась, но лучше пусть она, чем одного излишне возомнившего о себе недомага смешают с землёй.
— В общем, с террором фашистов от Минска до Пскова пока стоить погодить, — вслух сказал я.
Собственно, я не верил, что немцы возьмутся за ум и перестанут заниматься геноцидом гражданского населения, даже после такой акции, которую предложил Паша Струков. Я дважды вычищал немецкое руководство в Витебске, но особого результата не получил. Да, оккупанты чуть-чуть притихли. Но как только их клюнул жареный петух в одно место, то опять вернулись к казням и уничтожению посёлков и деревень со всеми жителями. Тут мирному населению поможет только быстрая и разгромная победа над оккупантами, чтобы они бежали с территории СССР со всех ног, позабыв про террор.
Глава 24
— Герои, настоящие герои! — с воодушевлением произнёс немолодой мужчина в гражданском френче, под которым пряталась чёрная «двойка». Он стоял перед строем солдат. Сорок семь человек в новой отглаженной униформе без оружия застыли навытяжку перед двумя гражданскими и тремя офицерами. Смотр проводился в ангаре, подходы к которому охранялись лучше, чем любой армейский штаб. — Воины, вас лично после победы примет фюрер и вручит награды. Сейчас же вы получите серебряные кинжалы, освящённые в водах Рейна. Прошу, — он протянул руку в сторону большого стола, накрытого чёрным бархатом, на котором лежали несколько десятков кожаных ножек со стандартными эсэсовскими клинками. От тех, которыми владели другие, эти отличались тем, что лезвия покрывало серебро и руны, должные по мнению глав Аненербе защитить владельцев холодного оружия и сделать их сильнее против потусторонней силы.