Лорд 3
Шрифт:
— Дева Мария… — вновь зашептал немецкий солдат свою молитву. У остальных сил не было ни на что. Им казалось, что они то падают вниз, то резко поднимаются вверх, то их толкает вправо, то влево, то земля под ногами начинала кружиться. Подводило и зрение, показывая то, чего не было. Так солдатам чудилось, что им в лицо упираются острые сучки и ветки, а под ногами овраги и промоины, зато слева есть чистая и просторная тропинка. Чтобы не свернуть на неё и ломиться сквозь «заросли» они использовали всю силу воли, забыв обо всём, перестав контролировать окружающее пространство и высматривать врагов. Да что там, сейчас самыми страшными
Фридрих выпустил рамки из рук и упал на колени. Стащил ранец и достал из него деревянную коробку из граба, покрытую изнутри слоем серебра, а снаружи железом, которое было вручную выковано из железных вериг какого-то монаха из древнего германского монастыря. Не известно, что именно помогло из всего вышеперечисленного, но стоило камню в виде маленькой пирамидки оказаться в коробке, как давление существенно уменьшилось. Солдатам чудесным образом повезло, что те, кто делал тару угадал с размерами. Неизвестно, как камень повёл бы себя, окажись между стенками и крышкой зазор.
— Уходим, живо, — скомандовал Густав, как только в его голове прояснилось. — Могут появиться хранители камня.
*****
Удача улыбнулась ещё одной специальной группе немцев. В неё вошли только военные. Даже лозоходцы оказались из числа военнослужащих войск СС, отобранных для обучения по особой программе, созданной аненербе.
— Стоп, фашисты, вы дошли, куда хотели, — раздался довольный и злорадный голос. Причём, свою фразу невидимый незнакомец произнёс на чистейшем немецком языке.
Семь солдат резко остановились и ощетинились оружием во все стороны. Лозоходцы бросили свои рамки на землю и схватились за автоматы, висевшие до этого на груди. В ответ раздался глумливый смех.
Тр-р-р, трр-р-р, трр-р-р!
Пара очередей была выпущена на звук, но пули явно прошли мимо. В ответ раздался одиночный выстрел из пистолета, уменьшивший численность отряда на одного бойца.
«Меткий», — мелькнула мысль в голове гауптшарфюрера Кронкхе, увидевшего пулевое отверстие точно в переносице лозоходца, павшего первым в стычке. — Гранаты не использовать! — быстро крикнул он, увидев, как один из его людей схватился за деревянную ручку М-24.
И вновь раздался смех, а потом ещё один выстрел, который прозвучал из совсем другого места, не там, где миг назад веселился невидимка.
— Шайзе, — сквозь зубы выругался солдат, стоящий на одном колене рядом с гауптшарфюрером, когда справа от него медленно повалился тот, кому не дал использовать гранату Кронкхе. — Нас сейчас так перебьют.
— Нас и так перебьют, если мы не перехитрим этих варваров, — совсем тихо ответил ему унтер-офицер. Затем он поднял над головой свой МР-28, а затем демонстративно отбросил его подальше от себя. После чего вынул пистолет и отправил следом за пистолетом-пулемётом. — Эй, предлагаю сразиться, как настоящие мужчины. Лицом к лицу, только руки и клинки, как сражались наши предки. Или вы настолько трусы? — а затем негромко приказал своим подчинённым. — Бросьте автоматы и пистолеты, — и уже едва разбираемым шёпотом добавил. — Держите под рукой гранаты, но не спугните этих тварей раньше времени.
Стоило ему замолчать, как на чёрную прошлогоднюю листву полетело огнестрельное оружие группы. Несколько солдат бросили гранатомётные сумки, но при этом их расстегнули и постарались, чтобы «карманная артиллерия» выпали из них. Предохранительные колпачки
Избавившись от автоматов и пистолетов, солдаты группы встали плечом к плечу. Внутри каждого сидел страх. Но кто не боится?
— Так вы сразитесь, или перестреляете нас из кустов, как трусливые бабы? — вновь крикнул Кронкхе.
— Не пугай их ещё больше, — подал голос один из солдат группы. — Они сейчас юбки стирают. Да, унтерменши?
В ответ слева и справа зашуршали кусты, выпустив двух молодых мужчин в гражданской одежде. До этого гауптшарфюрер готов был поклясться, что там невозможно укрыться никому, всё-таки, весна ещё, почки только-только выпустили узкие листочки, а многие деревья ещё стоят почти голыми. Русские партизаны, показавшиеся на глаза немцам, были отлично сложены, отличались немалым ростом и смазливым лицом, в котором проскальзывали слишком жёсткие черты, звериные. Одеты легко, совсем не по сезону: штаны, яловые сапоги с короткими голенищами, рубаха из плотной ткани со стоячим воротником, а поверх неё волчья безрукавка, опускавшаяся чуть ниже поясницы, чуть короче спереди, чем на спине. Голова у обоих была непокрыта, и свои длинные светло-русые волосы русские стянули узкой лентой на лбу. Уши… гауптшарфюреру показалось, что они выглядели немного иначе, чем у людей, но хорошо разглядеть их не давали волосы.
«Здоровые, с ними голой силой не справишься. Двигаются, хм, нехорошо, — подумал он, потом оценил взгляды врагов. — Самоуверенно смотрят, с презрением. Хех, а это уже хорошо».
— Здесь только одни трусы — вы, — с вызовом сказал парень слева. — Только и можете, что сражаться против баб с детишками и стариками.
— Умирать вы будете долго, — угрюмо добавил его товарищ справа. Он показательно медленно достал из ножен большой кинжал, который впору было маленьким мечом назвать. — Я вам потроха наружу выпущу и оставлю подыхать.
Оценив то, как русский держал свой недо-меч, гауптшарфюрер немного успокоился. Было видно, что тот немного знаком с боем на клинках, но вряд ли сумел достичь вершин в этом искусстве. А вот Кронкхе ещё в юности полюбил холодную красоту шпаг и сабель. Надев погоны, он перенёс свою любовь на ножи и кинжалы. За годы до этой встречи, он изучил бой на коротких клинках в совершенстве. В свою специальную группу он попросил включить таких же мастеров, хотя бы ещё двоих, а прочие чтобы были со средними навыками. И ему пошли на встречу. Шарфюрер Нотбек немногим уступал своему командиру на ножах.
— Ну-ну, посмотрим, чьи ещё потроха вскоре солнце увидит, — усмехнулся немец и медленно вытянул из ножен кинжал, который ему вручили недавно. Единственное, чего он опасался, это того, что русские заметят серебро на клинках и решат не лезть в ближний бой. В этом случае группу попросту перестреляют. И тут ничего не сделать, увы. К счастью, враги или не узнали серебра, или поддались своей самоуверенности, не посчитав данный фактор важным. — Ганс и Бруно, поможете мне освежевать этого ублюдка. Нотбек, ты с Августом обрежь уши тому.