Лорд-Чародей
Шрифт:
Впредь он не станет краснеть, как неразумное дитя, услыхав незнакомое слово или женскую насмешку.
На следующее утро, когда в павильоне появился проводник, Крушила его уже ждал. На плече Молодого Воина висел набитый пожитками мешок для ячменя. Сумка с талисманом была надежно укрыта под рубахой, а на поясе болтался меч.
Проводник был плотным мужчиной средних лет. Этот человек привел осенью в Безумный Дуб Старого Воина, и он же увел его три месяца назад. Он единственный водил путников из Безумного Дуба до Ясеневой Рощи на севере — и до Зеленых
Тем не менее он спросил:
— Ты собираешься мне заплатить?
— Хм-м…
Этот простой вопрос застал Крушилу врасплох. О плате он даже не подумал.
— Деньги у тебя есть?
— Нет. Зачем мне деньги? Ведь я путешествую по суше.
— Барочники, парень, не единственные, кто пользуется деньгами, — вздохнул проводник. — Скоро ты в этом сам убедишься. В Среднеземье деньгами пользуются все. Там все продается и покупается. Тамошние жители умерли бы от хохота, увидев, как вы здесь управляетесь.
— Что же у нас не так?
— Для деревни, где варят пиво и растят бобы, у вас все так, но другой мир устроен гораздо сложнее, чем ваша система прямого обмена. Впрочем, сам увидишь. Поэтому советую тебе как можно скорее обзавестись монетами. Ну а сейчас, выходит, ты хочешь, чтобы я довел тебя Устья Долины лишь по доброте сердечной?
Если честно, Крушила именно на это и рассчитывал, но говорить прямо, видимо, не следовало.
— По-твоему, выходит, что Избранные не имею никаких привилегий?
— У меня — нет.
— Моя мама приготовит тебе отличный ужин, когда ты в следующий раз здесь появишься. Этого достаточно? А Арфа, возможно, сыграет для тебя пару-тройку мелодий.
Проводник коротко кивнул, и плюмаж на его шляпе закачался.
— Достаточно. Ты собрал все, что тебе потребуется?
— Надеюсь, — ответил Крушила и, чуть поколебавшись, добавил: — Кроме перьев арра, охраняющих меня в пути.
— Но разве ты не один из восьми Избранных?
— Да, я Избранный.
— Стало быть, тебя оберегают лерры, и перья арра тебе не нужны.
— Ты уверен?
— Старик пришел сюда без всяких перьев.
— Да, я помню. Что же, теперь показывай путь.
Проводник фыркнул и, вскинув свой мешок на плечо, направился к дверям павильона. Это были не те двери, через которые пришел Крушила, — эти двери открывались на тропинку, идущую вверх по склону.
Крушила взвалил свой более тяжелый и менее удобный мешок на спину и последовал за проводником в глушь. Территория за павильоном уже считалась в Безумном Дубе вполне диким местом.
Они довольно быстро оказались на вершине кряжа, миновав по пути огород местного травника. Еще через минуту Крушила увидел пограничное святилище. Проводник решительно прошагал мимо алтаря,
«Здесь кончается моя земля, — думал он, склонив голову перед небольшим каменным сооружением. — Еще миг, и Безумный Дуб останется позади». Поселение заканчивалось здесь, хотя до сумасшедшего дерева еще надо было дошагать. Переступив эту черту, жрецы уже не могли беседовать с леррами, не могли их уговаривать или умолять о щедрости. Он же, Крушила, переступив черту, оставлял в прошлом старую жизнь и вступал в новый для него большой мир.
Проводник оглянулся и замедлил шаг, но останавливаться не пожелал.
Крушила склонил голову и быстро произнес:
— Благодарю вас, духи моей родной земли, и молю сделать так, чтобы я благополучно вернулся под вашу защиту.
Молитва казалось ему уместной, поскольку он слышал, как эти слова произносили другие жители Безумного Дуба, покидая родные пенаты. В любом случае короткая задержка была вполне оправданной.
Ускорив шаг, он попытался догнать проводника. Тропинка была очень узкой и, по мнению Крушилы, вовсе не заслуживала звания дороги.
После пересечения границы прошло не более минуты, но мир вокруг резко изменился. Воздух вдруг сделался холодным и, если так можно выразиться, жестким, земля под подошвами сапог — неровной. Да и все остальное, казалось, перестало быть частью гармоничного целого. Крушила слышал, что разница между местом, где лерры тебя знают, и местом, где ты для них чужак, весьма существенна, но столь резкого перехода не ожидал.
Молодой человек окликнул проводника, но тот не отозвался. Чтобы догнать профессионального ходока, Крушиле пришлось перейти на рысь. На враждебной и незнакомой земле он то и дело спотыкался, но все же через несколько секунд оказался рядом с проводником.
— Я никогда не покидал поселения, — сказал он. — Здесь все так по-другому!
Проводник, явно соглашаясь, буркнул нечто невнятное.
— Это даже… немного пугает.
Проводник ответил кивком, и его молчание обеспокоило Крушилу.
— Может, я тебя чем-то обидел? — спросил он.
— По-твоему, я стал бы бродить по диким местам, если бы любил вести разговоры? — вопросом на вопрос ответил проводник.
— Но ты… — растерялся Крушила… — но ты охотно разговаривал в Безумном Дубе. Да и путешествуешь ты не всегда в одиночку.
— Должен же я зарабатывать себе на жизнь. Разве не так?
— Так.
— А теперь к вопросу о заработке. Видишь вон то дерево? Тот большой дуб?
Дерево, на которое указывал проводник, можно было без всякого преувеличения назвать гигантским — оно высилось над окружением, и его без труда можно было увидеть из поселения, если смотреть на юго-восток.
— Да, конечно, — ответил он. — Это — Безумный Дуб, давший название нашей деревне. Чтобы наши дети не пересекли границу, о нем рассказывают разные страшилки. Но, если честно, я не знаю, почему его так называют.