Шрифт:
Наемник
Глава первая
Утро больно ударило по опухшему лицу солнечными лучами. Последнее время я все чаще просыпался, чувствуя, как саднит разбитая кожа на лице. Сколько я себя помню, меня всегда выбирали на роль «мальчика для битья» все местные ребята. В основном это происходило потому, что я был сиротой и заступиться за меня было некому. Слишком рано мне пришлось стать полностью самостоятельным. Родители умерли, когда мне не было еще и пяти лет. Соседи сначала хотели все наше имущество разделить, а меня пристроить к кому-нибудь приемышем, но внезапно для всех я уперся и заявил, что никуда не пойду из своего дома и жить буду сам. Взрослые и наш герцог только покачали головой, но делать ничего не стали, рассудив, что после первой зимы я сам попрошусь к кому-нибудь под бок и все решится само собой. Несмотря ни на что, я пережил и первую зиму, и вторую. Работал наравне со взрослыми в поле, обрабатывал свой небольшой сад и ходил в лес, на охоту, запасая себе на зиму вяленое мясо. Все остальное время я старался заниматься, так как Гордин, маг нашего герцога Красса ар’Сарегоса, всегда втолковывал нам на занятиях по чистописанию, что добиться в жизни чего-то можно, только если в голове есть знания. Вот и получалось, что все свое время я тратил не на игры, как мои сверстники, а на чтение книг и занятия по рукопашному бою. Большинство приемов мне приходилось перенимать, глядя на занятия гвардии герцога Красса. Только с учетом того, что у меня не было оружия и все приемы я перекладывал на использование невооруженным. Так как своих книг у меня не было, то все, что я читал, я брал в библиотеке замка герцога. К счастью, Гордин только радовался, видя, с каким рвением я слушаю его на занятиях и тянусь к новым знаниям. Поэтому давал мне читать все книги подряд: описывающие историю, экономику, особенности рас, населявших наш мир (о том, что наш мир не является единственным, нам рассказали еще в первый год обучения в школе), и многое другое. Однако если с учебой все было хорошо, то с друзьями и просто нормальными отношениями с окружающими все было наоборот. Если сказать проще, друзей у меня не было. А все остальные, узнавая, что я сирота, стремились еще и ткнуть меня в это носом. Поэтому мне пришлось привыкать к постоянному одиночеству. Единственный, кого я мог назвать своим другом, – был Гордин. Он один всегда был готов выслушать меня и помочь – словом или делом. Но жаловаться я к нему не бегал никогда. Отец у меня был гвардейцем и от разных слабостей, таких как ябедничество, отучил довольно скоро. Поэтому, даже если меня били другие мальчишки, я никогда никому не говорил об этом.
В последнее время у меня появилась еще одна проблема. Дочь герцога, Кевира ар’Сарегос, перешла на обучение в общую школу (по словам ее отца и сотника Агазара, «чтобы дома все могли немного отдохнуть от этой занозы»). Несмотря на свой молодой возраст, Кевира была настоящей дочерью своих родителей. Унаследовав красоту матери, она получила от отца глаза изумрудного цвета и властный характер. Несмотря на то что она и так могла всем приказывать, Кевира не делала этого и с радостью участвовала во всех проказах сверстников, очень быстро выбившись в лидеры и получив, помимо подчинения, еще и уважение всех вокруг. К несчастью для меня, объектом ее шуток в последнее время стал все чаще становиться я. Хотя надо отдать ей должное, используя свое влияние на всех остальных, она никогда не допускала, чтобы меня били или унижали при ней. Поэтому, когда ее не было рядом, все старались отыграться на мне по полной. После очередной такой «расплаты» я лежал сейчас дома на кровати. Все тело болело просто несказанно, но, несмотря на это, я проснулся и пошел умываться. В школу сегодня лучше было не ходить. Нового я там ничего не узнаю, а вот увидев меня, Кевира вполне могла устроить допрос всем остальным с целью дознаться, кто это сделал. Обычно она после таких выходок своих «подчиненных» устраивала им прилюдный разнос, а некоторым (особенно ярым) даже отвешивала – подзатыльники и отправляла ко мне для извинений. Мне от этого легче не становилось, а вот потом приходилось пару дней прятаться от доброжелателей, которые хотели поквитаться со мной за перенесенное унижение. Посмотрев на свое отражение в воде, я понял, что, скорее всего, в школу не стоит ходить пару дней. Раньше такие синяки точно не рассосутся. Левый глаз полностью заплыл, а под правым набухал просто огромный синяк.
Решив для себя, что делать мне в школе и вообще в деревне нечего, я быстро умылся, сделал зарядку и, подхватив свою походную сумку и короткий лук, отправился в лес с целью поохотиться и продолжить тренировки по изучению искусства рукопашной борьбы.
Утро было на редкость хорошим для периода поздней осени. Ярко светило солнышко, и на небе почти не было облаков. Гулять в такую погоду одно удовольствие. Стараясь не попадаться на глаза никому из местных, я отправился в сторону леса. А выскользнув за ворота деревни, задумался о том, чем же заняться. С одной стороны, зимой мясо лишним не будет, но с другой – запасов у меня было сделано много, и хватило бы даже на весну и большую часть лета. Моих же знаний в овладении навыком борьбы вполне хватило бы, чтобы справиться с любым из мальчишек в деревне, или даже несколькими, и вполне возможно, даже помериться с одним из людей герцога. Не в силе, конечно, но в ловкости-то уж точно. Обманывать самого себя и верить в то, что я могу победить кого-то силой, было глупо. С моим телосложением, а скорее, теловычитанием верить в великие силы было глупо. Вот я и не верил. Так что все мои тренировки были направлены на развитие скорости реакции и быстроты ног, чтобы в случае чего можно было убежать. Рассуждая так, я решил, что посвящу все свое время отработке техники укрепления своего тела. Великими силами, может, обладать мне и не дано, но вот синяки уже надоели.
В одной из книг я прочитал про методику концентрации внутренней энергии путем медитаций и распределения полезных веществ в организме. Особых успехов я добиться не смог, но научился пребывать постоянно в состоянии легкой медитации, что позволяло мне двигаться быстрее и делать более сильные удары. Одним ударом я уже мог переломить небольшое сухое деревце или сломать толстую ветвь. Организм также быстрее заживлял свои раны. Наверное, именно поэтому я до сих пор и не стал каким-нибудь увечным. А может, просто боги присматривали за мной.
В очередной раз пробежав по лесу до своего схрона, я оставил все не нужные мне вещи и отправился на берег лесного озера, чтобы начать тренировки.
Не успев пройти и половины пути, я услышал крик, донесшийся со стороны деревни. Замерев на секунду на месте, я стал прислушиваться, чтобы определить направление звука. Спустя секунды я увидел несколько фигур, бежавших в моем направлении. Присмотревшись, я понял, что это Кевира и еще несколько девушек из деревни. За ними бежал огромный волк. Даже не просто огромный – гигантский. По крайней мере, я таких точно не видел. Размера он был со среднего теленка. Скорее всего, именно это мешало ему развить нормальную скорость. Его лапы проваливались в рыхлую землю и не позволяли ловко маневрировать на прелой листве.
Не теряя времени, я кинулся ему наперерез. Если бы кто-то спросил меня в тот момент, почему я это сделал, наверное, я бы даже под пытками не смог ответить. Стараясь не шуметь и не показываться на глаза девушкам, я, подхватив с земли палку, остановился за деревом недалеко от них. Девушки, понимая, что им просто так не убежать, постарались залезть на деревья. Все они были довольно хорошо сложены и поэтому взлетели на ближайшие к ним ветви в мгновение ока. Волк попытался достать кого-нибудь из них в прыжке, но не смог и принялся бродить вокруг деревьев, иногда порыкивая на сидящих на ветвях девушек.
Все, кроме Кевиры, постарались залезть повыше и прижаться к стволу, чтобы ненароком не упасть. Выходить перед ними я не торопился, старательно обдумывая план по нападению на волка. С одной стороны – можно было бы просто увести его за собой: к счастью, бегал я быстрее, чем этот волк, но опять же как это сделать, не привлекая к себе внимания девушек, сидевших на деревьях, я не знал. Подумав еще немного, я пришел к выводу, что самым лучшим будет позвать кого-нибудь на помощь из деревни. Лучше всего было бы кликнуть солдат герцога. Начав потихоньку удаляться от места событий, я заметил, что Кевира пытается перепрыгнуть на другое дерево. Не удержавшись на скользкой с утра ветке, она начала падать. Волк, видя такой подарок судьбы, рыкнув, бросился к ней.
Варианты исчезли сами собой. Бросившись наперерез, я со всей силы ударил волка палкой по голове. Не ожидавший такого зверь пропахал несколько метров земли мордой и, вскочив на ноги, начал оглядываться по сторонам, ища обидчика. Прямое столкновение с ним не входило в мои планы, и пока он приходил в себя, я старался привести Кевиру в чувство. К счастью, она не потеряла сознание, а просто ударилась при падении.
– Дарк, что ты тут делаешь? – спросила она, глядя на меня.
– Некогда. Лезь на дерево, – ответил я, помогая ей подняться и подталкивая в сторону ближайшего дуба.
Вопросов больше не последовало. Забравшись, с моей помощью на нижнюю ветку дерева, Кевира полезла дальше вверх.
Когда я только приметил, куда лучше было бы ухватиться, чтобы тоже залезть, на меня обрушилась серая масса. Больно ударившись о дерево и содрав кожу на лице, я упал на землю. Сразу же перекатившись и вскочив на ноги, я увидел приближавшегося ко мне волка. Кожа на голове в том месте, куда я его ударил, была содрана. Вся морда испачкана в грязи, и из пасти капала слюна вперемешку с кровью.
«Судя по тому, что никто из девушек не пострадал, скорее всего, у него выбит зуб», – подумал я, отступая в сторону от ствола, чтобы иметь возможность для маневра.
Глядя в безумные глаза волка, я понял, что теперь он не успокоится, пока не прикончит меня. Внезапно волк прыгнул в мою сторону. Отскочив немного вбок и на него, я проскочил рядом с его клацнувшей над ухом пастью и припустил в лес, уводя его за собой. План был прост. Как только мы удалимся достаточно от места, где сидят девушки, я постараюсь оторваться немного от него, а они в это время смогут вернуться в деревню и будут в безопасности. Однако моим мечтам не суждено было сбыться. Внезапно резко кольнуло в боку, и я полетел на землю, запнувшись о торчавший из земли корень.