Лорд и леди Шервуда. Том 1
Шрифт:
Сэр Рейнолд высоко поднял сверкнувшую на солнце стрелу, и имя победителя было восславлено пением труб.
– Какое унижение для саксов! – усмехаясь, заметила леди Клод. – Одна из их святынь досталась норманну, чей возраст – еще больший упрек нерадивости саксонских лучников!
– Что поделать, любовь моя! – ответил ей в тон Брайан де Бэллон. – Возможно, среди саксов больше нет метких стрелков. Остались лишь похвальбы о прошлом в их песнях.
Невилла глубоко задела насмешка леди Клод, а ответная язвительность Бэллона просто оскорбила.
– Что-то я забыл, сэр Брайан, имя первого лучника Англии, который, насколько мне известно, саксонской крови! Не подскажете ли?
Одно лишь упоминание о лорде Шервуда вызвало ропот гостей, среди которых только Невилл и принадлежал к саксонскому роду. С лица сэра Рейнолда исчезла улыбка, и он, укоризненно посмотрев на Невилла, искал достойный ответ, чтобы избежать ссоры, но при этом поддержать честь норманнских родов. Но в то же мгновение раздался скрипучий голос старого лучника:
– Не лорда ли вольного Шервуда вы вспомнили? Да он просто самонадеянный щенок! Что же он не явился сегодня показать всем свое хваленое мастерство? Сдается мне, в его славе больше вымысла, чем правды!
Довольный отповедью, которой старик ответил Невиллу, избавив тем самым шерифа от необходимости вступать в словесный поединок, сэр Рейнолд снова пришел в благодушное настроение.
– Я разделяю твое сожаление, мой славный Фиц-Осберн. Действительно, жаль, что он не осмелился показаться здесь. Нехорошо было бы завершать праздник по случаю помолвки казнью, но полагаю, что моя дочь и ее нареченный простили бы меня, если бы предводитель шервудских разбойников оказался в руках закона. А он бы, несомненно, был схвачен! Но не будем больше омрачать твое торжество именем этого преступника. Возьми же стрелу!
Шериф протянул старому лучнику награду, но тот неожиданно отклонил руку сэра Рейнолда, почтительно и вместе с тем твердо.
– Милорд, большая честь для меня получить этот драгоценный приз из ваших рук, но я смиренно прошу вас о милости…
– Какой милости ты хочешь? Говори! Тебе не будет ни в чем отказа, – потребовал сэр Рейнолд, уверенный в том, что сможет выполнить любое желание полюбившегося ему старого стрелка.
Старик низко поклонился шерифу и вдруг обернулся в сторону Марианны, смерив ее насмешливым взглядом с головы до ног.
– Было бы только справедливо, если бы эту стрелу, свято чтимую саксами, мне вручила самая прекрасная из саксонских девушек – леди Марианна!
– О!.. – только и смогла произнести Марианна, встретившись глазами со старым лучником.
– Это вам в наказание! Оно еще недостаточно, поскольку этот старик хоть и норманн, но все же доброго рода, а не простолюдин, – торжествующе шепнул епископ и больно сжал руку Марианны. – Даже не думайте отказываться! Я вам приказываю
Между тем Невилл, взбешенный дерзостью норманнского лучника, бросил на шерифа взгляд, полный ярости.
– Мне казалось, Рейнолд, что времена битвы при Гастингсе давно миновали, – с нескрываемой угрозой отчеканил он, – и привычки норманнских стрелков, которые чинили бесчинства над саксонскими девушками, остались далеко в прошлом.
– Гастингс – возможно. Но восстание саксов под предводительством трех графов было позднее, – хмыкнул старик, немедленно найдясь с ответом.
– Право же, мы не можем приказывать благородной девице, – примирительно заговорил шериф. – И надо уважать ее чувства!
Епископ выразительно посмотрел на Марианну, и она, покорно склонив перед ним голову, легко поднялась с кресла и, подойдя к шерифу, протянула руку за серебряной стрелой. Невилл смотрел на дочь с гневным удивлением, а ее лицо было совершенно безмятежным, и на губах играла самая любезная улыбка.
– Милорды, не надо споров! Просьба этого славного старика вовсе не оскорбляет моих чувств и не унижает моего достоинства! Напротив, я с удовольствием исполню ее в знак того, что между саксами и норманнами царит мир!
Взяв стрелу из рук сэра Рейнолда, Марианна спустилась по лестнице ниже на ступеньку и остановилась прямо перед лучником, который почтительно склонил перед ней голову.
– Вы были сегодня первым из лучших – оставайтесь таким же всегда, сколько бы лет ни отмерил вам Господь! – торжественно заговорила Марианна. – Я жалую вам эту стрелу потому, что вы единственный оказались достойным ее чистого серебра. И пусть она исполнит волю того, кто ее выковал: хранит вас от стрел и клинков и приносит победу. Если поможет ей в этом мое благословение, то знайте, что оно всегда будет с вами, доблестный воин!
Лучник так же торжественно принял стрелу из рук Марианны, прикоснулся губами к ее серебряному древку и убрал в колчан, после чего почтительно поцеловал Марианне руку.
– Немедленно уходи! – одними губами проговорила Марианна, стиснув ладонь стрелка. – Безумец, ты действительно хочешь, чтобы праздник закончился твоей казнью?!
Он выпрямился, оказавшись лицом напротив ее лица, и она увидела заискрившуюся солнечными брызгами улыбку в его темно-синих глазах.
– Уходи же! – повторила она.
– Вот теперь я действительно вознагражден! – шепнул он в ответ и, еще раз бережно прикоснувшись губами к ее ладони, выпустил руку Марианны из своей руки.
Поклонившись ей, он отвесил глубокий поклон шерифу и всем его гостям и, сильно прихрамывая, пошел прочь. Когда он уже спустился по лестнице, возле помоста появился Гай. Неосторожно задев стрелка плечом, Гай бросил на него небрежный, скользящий взгляд, нахмурился и попытался разглядеть внимательнее.
– Покорный слуга милорда! – поклонился ему стрелок, взмахнув перед лицом плащом и очертив рукой широкий полукруг.