Лорд Престимион
Шрифт:
На лице Престимиона отразилось еще большее отчаяние.
— Время? У нас нет времени! В этот момент две наши армии находятся в этих кошмарных джунглях. Как ты думаешь, как долго я смогу их там держать, мама?
А безумие, которое этот человек распространяет час за часом? Нет, Нам необходимо нанести удар немедленно. Ты должна это сделать, мама!
Хозяйка не ответила. Она окутала себя царственным величием и спокойно, молча смотрела на сына. Само ее молчание — уже ответ, подумал Деккерет. Температура в комнате, казалось, приближается к точке замерзания. Ссора
Тут леденящую тишину прервал высокий, ясный голос Динитака Барджазида:
— Я мог бы сделать это, милорд, если Хозяйка не пожелает. Я смогу. Я уверен, что смогу.
— Ты готов выступить против своего отца? — воскликнул пораженный Деккерет.
Мальчик с упреком посмотрел на него, словно Деккерет сказал нечто до невозможности наивное.
— О, принц Деккерет, а почему же нет? Если он предпочел стать врагом всей планеты, то он, несомненно, и мой враг тоже. Зачем бы я принес этот шлем сюда, как не для того, чтобы предложить использовать его против него? Зачем бы я убежал от него? — Глаза его сияли. Все его лицо горело юношеским пылом. — Я здесь, чтобы служить, принц Деккерет. Служить, чем могу.
Деккерет увидел, что Престимион тоже во все глаза смотрит на юного Барджазида.
Он внезапно осознал, что этот мальчик поставил его в рискованное положение. Это он привел парня к Престимиону. Это он настоял, чтобы корональ ему поверил. С того момента, когда Деккерет вырвал шлем, похищающий сны, из цепких рук старшего Барджазида в Сувраэле, Динитак пытался убедить отца, что разумнее всего им будет отправиться с Деккеретом на Замковую гору и продемонстрировать силу их устройства лорду Престимиону.
Но предположим, то, что сейчас происходит, — просто часть хитроумного, коварного плана Дантирии Самбайла, как предположил Престимион, когда Динитак столь внезапно явился к нему в Стойен. Что, если парень собирается объединить свои усилия с отцом, находящимся за тысячи миль, в Стойензаре, надев на голову такой же, как у него шлем, тот шлем, который, по его уверениям, он принес сюда, чтобы заставить служить короналю? Вместе они создали бы непреодолимую силу.
Рискованная игра, подумал Деккерет. Они все поставили на оборванного мальчишку, на сына человека, для которого предавать и «обманывать так же естественно, как дышать. Имеют ли они на это право?
И все же…
— Что скажешь, Деккерет? — спросил корональ. — Следует ли нам принять предложение этого парня?
Деккерет смотрел мимо Престимиона на загадочную, равнодушную фигуру Мондиганд-Климда, который все это время не вмешивался в обсуждение.
«Помогите мне, — одними «глазами умолял он су-сухириса. — Здесь я уже не могу судить. Помогите мне.
Помогите».
Понял ли Мондиганд-Климд?
Четыре глаза мага смотрели прямо на него. Левая голова едва заметно кивнула. Затем вторая, справа. А потом обе головы кивнули одновременно — не могло быть никакой ошибки.
«Благодарю вас, Мондиганд-Климд. Он всего сердца».
И Деккерет смело ответил:
— Я вам говорил, когда он пришел сюда, что мы должны
— Значит, пусть так и будет, — тут же сказал Престимион. Он явно уже и сам пришел к такому выводу.
Корональ бросил взгляд на молодого Барджазида. — Встретимся сегодня позднее, — обратился он к мальчику и обсудим, как лучше нанести контрудар. — Потом обратился к леди Териссе:
— Мама, ты можешь не присутствовать. Я не стану просить тебя принимать в этом участие, раз ты испытываешь такое отвращение, но у меня для тебя есть другая работа. — И наконец, он обратился одновременно к Деккерету Динитаку и Мондиганд-Климду:
— Сейчас вы все можете идти. Я хочу несколько минуть побыть наедине с матерью.
Из шкафчика под окном Престимион достал бутылку малдемарского вина редкого сорта, которое привез с собой в Стойен из Замка, и щедро налил его в бокалы.
Они торжественно подняли бокалы за здоровье друг Друга.
— Прошу прощения, мама, — сказал он, когда они выпили несколько глотков и вернули бокалы на стол. — Мне очень неприятно, что я поставил тебя в такое сложное положение в присутствии посторонних.
— Я не обиделась. Ты — корональ, Престимион: ты в ответе за благосостояние всей планеты. Эти люди угрожают нам всем, и тебе необходимо принять против них меры. Я готова сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе в этом. Но то, о чем ты просил, для меня неприемлемо.
— Мне очень жаль. Мне следовало это понять до того, как я заговорил. Чтобы ты применила свои силы и умение для совершения акта агрессии…
— Теперь ты понимаешь, — сказала она и улыбнулась, потом протянула руку через стол и взяла его ладонь. Она легонько поцеловала ее, всего лишь коснулась губами его кожи. — Но попытаться ты обязан, со мной или без меня. Интересно, удастся ли этому мальчику одолеть отца? Даже при мимолетном контакте с его сознанием я увидела, насколько он силен. И насколько злобен.
— Если Динитак хотя бы сможет немного помешать отцу, это уже будет помощью. Неожиданный удар, который ослабит его защиту — отвлечет… — Престимион пожал плечами. — Ну, скоро увидим. — Он взял серебряный обруч Хозяйки, лежавший на столе, там, где она его оставила. И тут же ощутил покалывание, вызванное скрытыми в нем силами. — Тебе надо меня еще поучить обращению с ним, — сказал он. — И я хочу научиться пользоваться шлемом Барджазида тоже. Если я должен сидеть здесь, вдали от поля боя, как все настаивают, то хочу хотя бы принять посильное участие в сражении, пусть на расстоянии.
— В этом я могу тебе помочь.
— Поможешь? И с устройством Барджазида тоже?
— Тебе будет нелегко освоить его. Пользоваться им — все равно что оседлать молнию. Но я помогу, Престимион, помогу, насколько это в моих силах.
А это означает, что я сама должна освоить эту штуку.
Что это за вино? Прекрасное качество.
Он рассмеялся.
— Ты не узнаешь? Оно из наших собственных погребов, мама!
Она снова сделала глоток, на этот раз более тщательно пробуя его на вкус, и попросила его налить ей еще бокал.