Лорды гор. Любовь и корона
Шрифт:
– Вы можете принять от ваших телохранителей все, что послужит защите вашей жизни и здоровья, этикет вы этим не нарушите.
– Хорошо. – Летта, устав спорить, дала знак ближайшей фрейлине, чтобы та убрала дар. – О чем вы еще хотели сказать? Только излагайте быстрее, я хочу отдохнуть с дороги.
– Понимаю, – младший лорд склонил голову, но упрямо поджал губы, показывая, что отступать не намерен. – Но у нас не было времени для выработки стратегии, принцесса, и, возможно, уже не будет возможности для столь важного разговора. В этом доме нет прослушивающих магических амулетов, которыми будет нашпигован императорский дворец
Он и туда осмелился заглянуть! – щеки Летты слегка покраснели. Впрочем, это его обязанность. Странно, что ее это смущает. Надо разобраться, почему. Неужели ей начинает нравиться этот невыносимо дерзкий полуинсей? Только этого не хватало! Нет. Просто в его дерзости читалось не самомнение, а действительная забота. Корец, не обученный куртуазности королевского двора, иначе не умел, только на пролом.
– Какая еще стратегия? Я и слова такого не знаю! – возмутилась Летта.
– Не беда. Мы успели поговорить с вашим отцом, и король Роберт передал для вас четкие инструкции. Ознакомьтесь, только читайте быстро, иначе магические чернила исчезнут прежде, чем вы успеете его дочитать до конца. Это небольшая предосторожность против дознавателей императора, – Яррен вытащил из-за пазухи свиток и протянул девушке.
Но она не торопилась его взять, а щеки вспыхнули смущенным румянцем.
– Почему отец ничего не сказал мне? Он мог бы и устно все пояснить.
– Он очень торопился, ему пришлось бы потратить кучу времени на объяснения, а времени у него не было. Да и у нас его мало. Читайте же, ваше высочество.
– Я… – Летта смотрела на свиток с опаской, как на изготовившуюся к прыжку кобру. – Я не умею.
– Что? – от потрясения изменчивые глаза полукровки приобрели чистейший оттенок изумруда. – Как такое может быть?
Принцесса закусила губу и отвела взгляд, настолько ей стало неуютно под полным возмущения взглядом горца. Никогда прежде она не испытывала ни малейшего стыда по этому поводу. Чтение портит прекрасный фиалковый цвет глаз, от книжной пыли кожа становится бледной и желтоватой, как старый пергамент. И – что самое ужасное – от чтения появляются морщины!
Ни одна знатная женщина Гардарунта не умеет читать. Или не признается в таком умении даже под пытками. Почему же ей стало стыдно?
– Но я знаю, как выглядит подпись короля Роберта, – пробормотала Виолетта. Она знала не только подпись отца, но и азбуку худо-бедно, и даже разбирала слоги, но говорить об этом всегда стеснялась.
– Ну уж нет! – резко сказал телохранитель. – Раскрывать свиток с последней волей короля только ради того, чтобы полюбоваться на его подпись – это безумие. Что же делать? Даже я не знаю всего, что тут написано, я лишь создал чернила, а писал его величество своей рукой. Смысл известен мне только в общих чертах, но я не могу произнести вслух ни слова. Но как он мог? – Яррен забегал по небольшой комнате, как потерявшая цыплят наседка. – Зачем тогда он накатал это послание, для кого, если не для вас? Он что, не знал, что вы неграмотны? Или забыл?
Летта только растерянно моргала, наблюдая за неистовством возмущенного горца. Тот, наконец, остановился, обвел взглядом фрейлин, старавшихся слиться с обивкой на креслах.
– И что, никто из вас не умеет читать?
Те дружно покачали хорошенькими головками.
– Тогда выйдите, – Яррен показал на дверь спальни принцессы. – Займитесь подготовкой опочивальни для ее высочества.
– Исполняйте! – Летта, перехватив недоуменный взгляд черноглазой фрейлины, самой знатной в ее окружении, твердым голосом подтвердила приказ телохранителя. Невзирая на то, что он ставил ее в щекотливое положение – незамужняя аристократка не могла оставаться с мужчиной наедине. Даже с телохранителем.
А что ей оставалось делать? Ясно, что горец не случайно потребовал удалить лишние уши.
Когда девушки ушли, Яррен плотно закрыл за ними дверь, проверил и наружную, совершив над ними какие-то пассы. Затем подошел к принцессе и наклонился к самому ее уху.
– Простите за нарушение дистанции, ваше высочество, но мои слова никто не должен услышать. Вот здесь, – он снова потряс свитком, – рукой вашего отца написано, чтобы вы сделали все, чтобы ваш брак с императором Севера не состоялся.
– Что? – обомлела Летта. – Не может быть!
– Если между вами не вспыхнет ни искры любви, – невозмутимо продолжил самый странный на свете телохранитель.
Летта, не в силах сидеть и внимать, вскочила.
– Какая глупость! Отец не мог такого сказать! Он прекрасно знает… знал, что особы королевской крови не распоряжаются своим сердцем. Роберт сам разве женился по любви на вашей тете, леди Лорее? Да, говорят, между ними возникла симпатия, но она вспыхнула уже потом. И после ее гибели на всех следующих женщинах он женился по обязанности, а мою мать, леди Хелину, урожденную Грахар, он так и вовсе ненавидел, однако, родил семерых детей! Королевские браки не заключаются по любви!
– Не в вашем случае, принцесса. Как вы помните, король Роберт поклялся наделить вашего с императором первенца огненным благословением, то есть, по сути, передать часть огненного дара. Теперь эту клятву должен будет исполнить наследник, принц Лэйрин. Ваша свадьба будет магической.
– Но я не маг! – воскликнула Летта.
– Это неважно. Император Алэр – маг. Я, имеющий полномочия вести вас к алтарю вместо вашего отца и брата – маг. И церемония будет проведена по всем правилам магического ритуала. Если она состоится, конечно. Но первый закон магического бракосочетания в мире Эальр, чье название, как вам известно, на языке айров означает Очаг, – звучит так: в Очаге должна тлеть искра, чтобы возжечь огонь новой семьи и новой жизни. Но огонь не загорится без искры любви. Потому браки, заключенные без искры, так быстро гаснут.
– Почему вы уверены, что я не смогу полюбить моего жениха?
– Возможно, вы сумеете. Я слишком молод, чтобы разбираться в женщинах. Но я точно знаю, что он не сможет полюбить вас.
– Почему?
– У императора Алэра нет сердца.
– Так не бывает.
– У людей не бывает. Но он не человек. Он – ласх. Многоликий маг. Он может жить и без сердца. Мой погибший учитель – сын единственной женщины, которую Алэр смог полюбить за свои триста лет. После ее бегства и смерти для него не существует ни любви, ни сострадания. Даже полюби вы его всем сердцем, вам не заполнить ледяную пустоту в его груди. Он стал чудовищем, принцесса. Поэтому его жены долго не живут. Год-два, самое большее – три.