Лоренцо
Шрифт:
Я отступаю назад и натыкаюсь на кухонную стойку.
«Привет, дорогая, я дома», — напевает он, словно только что вернулся со смены.
«Б-Брэд?» Кровь стынет в жилах, а сердце пытается вырваться из груди.
Он облизывает губы, пожирая меня взглядом, словно я его последняя еда. В его глазах безумный взгляд. «Ты правда думала, что сможешь спрятаться от меня, Миа?»
«Я-я…» Я лишаюсь дара речи из-за толстого комка ужаса, застрявшего в моем горле.
Он приближается, его выражение становится все более безумным, когда он приближается ко мне. Его лицо небрито, его внешний вид неопрятный.
Я умру прямо здесь, на этом месте, прежде чем он даже поднимет на меня руку.
«Опять притворяемся, что у нас паническая атака?» — говорит он с жестоким смехом, издеваясь надо мной.
«П-пожалуйста», — умоляю я, хотя и знаю всю тщетность этого. Он никогда не проявлял ко мне милосердия, а теперь…
Его лицо искажается от ненависти. «Пожалуйста?» — рычит он. «Думаешь, мне есть до тебя дело, Миа?» — он выплевывает мое имя, словно ругательство. «Восемь месяцев я искал тебя. Ждал, когда ты образумишься и вернешься ко мне. У тебя был шанс вымолить у меня прощение, но он давно упущен, милая».
Он делает еще один шаг вперед, и мои руки и ноги сильно дрожат. Наблюдая за мной, он злобно смеется.
Ебаный придурок.
Я вдыхаю воздух и опираюсь на стойку для поддержки, пытаясь отрегулировать дыхание и успокоить колотящееся сердце. Ничто из того, что я скажу, не окажет на него никакого эффекта. У Брэда Малкахи нет ни одной приличной кости во всем теле. Какого черта я должна доставлять этому мешку слоновьего дерьма удовольствие видеть, как я съеживаюсь от страха? Никогда больше. Это может быть концом для меня, но я не собираюсь облегчать ему задачу.
«Прошу прощения?» Я обретаю голос, и хотя он звучит чуть громче каркающего, он запинается. Его ноздри раздуваются, когда он сердито смотрит на меня. «Мне следовало уйти от тебя в первый раз, когда ты меня ударил». Мой голос становится сильнее. «В первый раз, когда ты меня изнасиловал. В первый раз, когда ты заставил меня усомниться в собственном здравомыслии».
«Неблагодарная сука», — выплевывает он, ударяя меня тыльной стороной ладони по лицу. Его фирменный прием. Моя голова откидывается назад, и боль расцветает на моей скуле, но я стою прямо и смотрю на него.
«Ты трус и мудак, Брэд Малкахи».
Он скалит зубы, как бешеное животное. «Он тебе это сказал?» Его лицо искажается от отвращения. «Тот парень, с которым ты трахалась в Чикаго?»
Напоминание о нем дает мне новый всплеск адреналина. Даже перед лицом неминуемой смерти Лоренцо Моретти оставался сильным до последнего вздоха. «Лоренцо гораздо лучший человек, чем ты когда-либо будешь, Брэд».
Его тело вибрирует от ярости. «Ебаная шлюха». Он пытается схватить меня, и я не успеваю увернуться. Жестокие руки рвут мою одежду. Я сопротивляюсь ему. Моя рубашка рвется посередине, обнажая мою грудь. Это, кажется, только еще больше его бесит.
Он злится на меня. Называет меня шлюхой и блядью, пытаясь сорвать с меня остатки одежды. Я пинаю и царапаю его, но он больше и сильнее, и его решимость взять то, что он хочет, соперничает с моей решимостью не дать ему этого. Инстинкт выживания включается, и я набрасываюсь, пиная его в колено. Он воет, но
«Ты мне не нужен, гребаное животное!» — кричу я, но он только смеется.
«Ошибаешься, милая. Я буду трахать тебя так жестко, что ты забудешь, что у тебя между ног когда-либо был другой мужчина». Он обхватывает рукой мое горло, его хватка жестока. Толстые, уродливые пальцы исследуют верхнюю часть моих бедер, оставляя синяки везде, где он касается. Мне нужно оружие. Что-нибудь. Что угодно. Он касается края моих трусиков, и желчь вырывается из моего желудка, обжигая мой пищевод, и я вынуждена ее проглотить.
Клубника!
Я тянусь за спину, нащупывая нож в раковине. Моя рука обхватывает гладкую рукоятку, и меня переполняет прилив адреналина. Отвратительные пальцы Брэда скользят в мои трусики, и я размахиваю левой рукой, вонзая лезвие в его горло. Его серые глаза расширяются; его хватка ослабевает. Кровь пузырится на его губах, и он отшатывается назад, тянется к ножу, вонзившемуся в его шею. Он вытаскивает его, и кровь хлещет из его раны, обдавая меня, когда он наклоняется вперед, хватаясь за мою одежду.
На этот раз молит он. Его глаза молят о пощаде, полные ужаса и осознания того, что он скоро умрет. Я вырываюсь из его хватки, и он отступает назад и падает на пол, захлебываясь собственной кровью.
Я хватаю ртом воздух. Что, черт возьми, я натворила?
Я убил копа. Охренеть! Мой мобильный телефон вибрирует в кармане, и я достаю его. Красный индикатор мигает, напоминая мне, что батарея разряжена. Истерический смех вырывается наружу и телефон выпадает из моих рук, когда я подношу их к губам. Символ батареи продолжает мигать на мне с пола, словно пытаясь что-то мне сказать…
Десять цифр всплывают в моей голове. Номер телефона, который я запомнила с мятого листка бумаги, который я перечитывала больше раз, чем могла сосчитать. Опускаясь на пол, я посылаю молитву, чтобы он поднял трубку, и я использую свои дрожащие, окровавленные пальцы, чтобы позвонить Лоренцо.
Глава 36
Лоренцо
Распахнув водительскую дверь, не потрудившись выключить двигатель, я выскакиваю из машины и мчусь по узкой тропинке, ведущей к маленькому домику Мии в этом тихом районе, который я выбрал специально для нее. Я перезвонил ей после того, как закончил говорить с Максом, но звонок сразу перешел на голосовую почту. Последние четыре часа я провел, думая о каждом возможном худшем варианте развития событий и молясь, чтобы ее телефон просто разрядился.
Входная дверь заперта, но это меня не остановит. Используя плечо как таран, я раскалываю дерево вокруг рамы и вваливаюсь в прихожую. Воздух наполняется ароматом жасмина и лимона.
«Миа?» Мое сердце колотится в груди так сильно, что я уверен, что оно взорвется, если я не узнаю, что с ней все в порядке, в следующие десять секунд. Я направляюсь на кухню, пересекаю небольшой коридор в два шага, и первым вижу ее мужа-ублюдка. Он лежит лицом вверх, его тело раскинулось под неестественным углом в луже запекшейся крови.