Лось 2
Шрифт:
— Сбила машина?..
— Да, он шел к остановке, когда на него наехали. Гололед, слякоть, возможно неопытный водитель… К нему много человек тогда подбежало, но когда стало открываться окно все разбежались, бросив мальчика…
— Понятно тогда, почему он полз, а не сбежал… — я вспомнил, как Вовка отчаянно подтаскивал себя на руках, почти не работая ногами, — Мои соболезнования Октябрине Борисовне и его родителям. Извините, я совсем в неудачное время пришел…
— За сестру не волнуйтесь. Даже если нас закроют, а к этому все равно все идет, она со своим знанием немецкого не пропадет.
— Ладно…
В итоге, пройдясь по их офису и оценив общий уровень уныния, вручил Вике почти все оставшиеся деньги вдобавок к тем, что
— Знаешь что, Викуся, а перебирайся-ка ты в Москву! Это тебе на переезд. Там я хоть изредка к тебе выбираться смогу. Переводчики везде нужны, а здесь твою конторку со дня на день закроют.
Еще раз попрощавшись с сестрой, подхватил снятые надоевшие сабли и отправился в путь — столица ждала.
Полумрак комнаты разбивал мягкий свет стоявшей на столе лампы в зеленом абажуре. Широкое основательное кресло душевно облепило мой зад, создавая атмосферу уюта и расслабленности. Атмосферу, которой не стоило поддаваться, потому что сейчас, вероятно, в моей жизни шел самый главный экзамен.
— Я думала, вы сообразительнее! — Руслана Евгеньевна проследила за колебаниями янтарной жидкости в бокале, любуясь отсветами.
— И в чем я не прав? — перевел взгляд с матери на сына.
— Если позволите — зайду издалека, — "Итицкая сила! Как мне нравятся все эти "если позволите"! Как будто я мог сказать главе ИСБ — не позволю!" — С Ариной Ногайской, более известной как Кровавая Ведьма, вы когда-то познакомились в больнице. Я помню, что у вас амнезия, но то окно, где она пострадала, случилось уже после произошедших с вами неприятностей, что вы о нем помните?
Отставил свой бокал в сторону, чтобы скрестить пальцы в замок, и стал тщательно подбирать слова:
— Познакомились — громко сказано, единственный раз тогда я ее видел в операционной почти бездыханным окровавленным телом, поскольку сам лежал на соседнем столе донором.
— Этого я не знала…
— Да, это скрыли, потому что кровь у меня, несмотря даже на мое согласие, взяли незаконно — восемнадцать мне только на следующий день исполнилось. А окно… про него помню самый минимум и то с чужих слов — почти в черте города, на нефтеперерабатывающем заводе, всадницы не справились, семьдесят четыре погибших и сколько-то умрёт еще от ран.
— Несмотря на все старания, умерло еще двадцать шесть человек, общие потери в тот раз составили ровно сотню, — перехватила Забелина нить разговора, — Это среднее число, обычно меньше, реже больше. Те два окна, которым вы стали свидетелем в этом году, в статистику не вписываются — почти пятьсот человек перед Рождеством и несколько тысяч сейчас в Петербурге, — Руслана Евгеньевна удрученно покачала головой, — И, стыдно сознавать, во втором случае подвел намертво вдолбленный всем в голову порядок действий — скорейшим образом покинуть район. Пострадали в основном те, кто находился на улице. Те же, кто вопреки инструкциям остался дома, сумел быстро сориентироваться и забаррикадировать уличные окна — выжили, хотя и натерпелись страху. Но вернемся к окну в Бирске. Вы сами сказали — нефтеперерабатывающий завод. Что, по-вашему, могли сделать описанные вами боеприпасы посреди установок, полных горючих материалов? Молчите? И правильно! Если был шанс — весьма высокий, замечу! — что окно схлопнется без стрельбы, им требовалось воспользоваться.
Склонил голову в знак согласия. Предложенный мною способ — насрать на всадниц, а сразу закидывать окно с вертолетов кассетными и другими боеприпасами только что показал свою несостоятельность.
— К тому же бомбы объемного взрыва — я не знаю, откуда вы взяли такое название, но поняла, что вы имеете в виду, — Забелина сделала глоток из своего бокала, — Несколько сложно применять в ограниченном пространстве — есть высокий риск задеть своих, а брать в окружение большую площадь — это значит привлекать гораздо больше техники и людей, что тоже неприемлемо. За многие годы уже вычислен оптимальный баланс сил, требуемых для схлопывания, эти знания оплачены кровью не одной тысячи подданных, не надо считать, что вы умнее других.
Щелчок по носу вышел неприятным.
— Не стоит расстраиваться, — снова прозвучало от моей единственной собеседницы — ее сын предпочитал сидеть в своем кресле молча, — Вы хотя бы задумываетесь, многие не хотят делать даже такой малости. На пути предложенного вами способа есть еще одно препятствие — всадницы, а точнее — стоящие за ними кланы. Как вы понимаете, всадницы лишь формально входят в структуру нашей армии. Когда-то их попытались поставить на службу, если интересно — почитайте историю начала прошлого века, там очень хорошо описано, во что это вылилось. В итоге мы имеем то, что имеем: капитаны, вице-адмиралы, адмиралы, не имеющие никакого отношения к флоту и вообще — к вооруженным силам империи. Однако какую-то узду на их вольницу удалось накинуть, и отказаться выставить своих бойцов на поединок кланы не могут, что уже достижение. Не смейтесь! — отреагировала Забелина на мою усмешку, — Я понимаю, что вы забыли весь курс истории, читаемый в школе, но кое в чем разобраться у вас время было! До начала прошлого века кланы могли вообще диктовать императору — тогда правил последний мужчина-император из Рюриковичей, — что они будут схлопывать, а что нет! Но при этом, — глава ИСБ отбила ритм костяшками пальцев по подлокотнику, — все равно в их власти осталось то, кого они пошлют на окно!
— Это важно?
— Итак, давайте подумаем! И опять — на примере Бирского окна. Нефтеперерабатывающий комплекс, до границы вашего городка — два километра. Как вы думаете — это стратегический объект?
— Однозначно.
— От себя еще добавлю — это была собственность императорской семьи. Не казны, нет. Императорской семьи, которая, если отбросить в сторону государственную власть, по-прежнему является богатейшей семьей в империи. Даже кланы с их ресурсами пока не дотягивают до их состояния. Пока! — Забелина сделала акцент на последнем слове, — И что же делают ваши любимые Ногайские? Формально — все честь по чести, на поединок они выставили лучшую всадницу. Но! С несработанной тройкой. То есть с восьмидесяти процентов понизили шансы до пятидесяти. И, как результат, окно не схлопывается. Не дергайтесь! — хозяйка кабинета жестом остановила мои возражения, — К самой Арине у меня претензий нет! Она, без сомнений, одна из лучших всадниц, на пике формы и опыта. Ведьма, при всей моей предвзятости, могла схлопнуть то окно. Но… поединки одиночками не выигрываются.
Руслана Евгеньевна встала и прошлась по комнате. Остановившись прямо перед моим креслом, она сказала:
— Урок сегодня у меня не только для вас, а еще для Сергея, — отвернувшись к сыну, она приказала, — Итак, дополни для нашего гостя!
Чуть помедлив, Младший начал перечислять:
— Бирскнефтехим в полную мощность заработал только спустя полгода. Все это время промышленность испытывала дефицит смазок, заказы на которые перехватили Агдаш. Окно на вертолетном заводе. Коморины действовали по той же схеме — выставили всадниц, но далеко не лучший состав. Объективные причины у них имелись — на ближайшей опорном пункте стояла нелетная погода, первая четверка вылететь не могла до самого позднего вечера, но уверен, если копнуть поглубже… много глубже, выяснится, что кого-то получше они все же могли выставить…
— А вертолеты, между прочим, мы не можем выделывать до сих пор! — подчеркнула для нас обоих мать моего друга.
— Завод "А-девять"? Очень похожий сценарий?..
— Завод по производству скорострельных пушек, — специально для меня пояснила Руслана Евгеньевна, — Почти треть цехов пострадала при отбитии.
— И опять Коморины! — воскликнул Серый, — Тогда и то окно на моторостроительном?.. Агдаш?!
— Ты меня радуешь, сын! — одобрительно кивнула ему мать.