Лось 2
Шрифт:
— А ведь они, получается, ее телохранителями были, — заметил друг, разливая по стаканам новую порцию, — Валя твоя — явно не простая штучка. Как бы даже не та самая великая княжна инкогнито.
— Да, ну! — не согласился я, — Какая из нее княжна? К тому же у них фишка — брать себе "говорящие" фамилии: Королева, Царева. Сталкивались, знаем.
— Да будет тебе известно, мой юный необразованный друг, имя Василий происходит от греческого "басилевс", что в переводе на русский означает "царь", поэтому твоя теория ничуть не страдает. Так что, сдается мне, Лосеныш,
— Да и насрать! — водка, наконец-то, сделала свое дело, и на этом оптимистическом высказывании я отрубился.
— Вставай! Вставай! — сквозь головную боль и туман кто-то настойчиво пробивался к моему сознанию, — Лось, я тебя убью!
— Лучше бы убил! — честно признался я Максу, который возмутительно прилично выглядел, протягивая мне банку рассола, — На хера ты меня растолкал?
— По радио приказ — всем военнообязанным и добровольцам явиться на пункты сбора. А кто-то у нас, помнится, капитан, не припомнишь — кто?
— Бля… — куда-то тащиться в моем состоянии — это, конечно, самое то! А с другой стороны — в мыслях опять выстроилась картинка, где три девчонки шагают на смерть, — буду чем-то занят, хоть отвлекусь. Кто бы сказал, почему я не могу себя простить? Мы с волчихами и друзьями не были, и троллили они меня постоянно, и сам знаю, что на их месте сделал бы меньше — у меня даже пистолета не было! Да и стреляю я из него не так, чтобы метко…
Эх, где бы взять психотерапевта, чтобы успокоил?
— Ты не виноват! — обняла меня Вика, закутывая в тепло своей души, — Это все блядские твари!
— Я на тебя плохо влияю! Всего три месяца, а ты уже со мной материться начала! — выдавил из себя благодарную улыбку.
— Так! Хватит! — хлопнул ладонью по столу Макс, — Где мой друг Лось, который прет напролом, не боясь ни черта, ни бога?! Заберите это сопливое чудовище и верните мне моего друга! Ты не виноват! Виновата малолетняя избалованная идиотка, которой приспичило утолить любопытство! А теперь ноги в руки — и марш на сборный пункт! Я с тобой!
— Ты-то зачем? Ты же не военнообязанный?
— Затем, что я доброволец! Встал и пошел!
Как говорил кот Матроскин: совместный труд, он облагораживает! В моем случае он еще отуплял, оставляя в голове одни команды: "Поднять! Утащить! Погрузить!" Как офицера меня поставили командовать сразу тремя бригадами добровольцев — разборщиков завалов. Военные, закрывая прорыв, повеселились знатно — чем ближе мы пробирались к эпицентру, тем больше было разрушений. К тому же схлопнутое окно не гарантировало смерти всех тварей, и из-под кирпичей вполне могла выскочить какая-нибудь кусачая пакость. Двое моих временно приданных подчиненных уже отправились в медпункт, нарвавшись на таких. Впрочем, гораздо чаще мы натыкались на трупы, которые уже начали пованивать, несмотря на холодную погоду.
— Нда… — растерялся Макс, выйдя на четвертый день к площади, с которой все началось, — Шуточка
Фасадная стена здания университета отсутствовала напрочь. Как и у других зданий, окружавших площадь. В зияющих проломах виднелись закопченные парты, ветер носил по площади обрывки бумаг, на месте, где было окно, лежал обгоревший остов вертолета, жалобно скрипя погнутыми лопастями. А над всем этим сюрреалистическим зрелищем витал мерзкий запах сгоревших тварей.
— Тараном закрывали, что ли?
— А?.. — оторвался Макс от печального вида, — Окно там было?
— По-моему, да.
— Тогда, может и тараном… Само окно так не разрушить, но какую-то передышку взрыв у арки вроде бы дает. А может быть просто твари пилотов достали — некоторые, суки, высоко могут летать…
— Ну, что, девчонки, — обратился я к своей команде, — Глаза боятся — руки делают. Последний рывок!
Расчистка площади шла ударными темпами. Люди устали, но видимость конца монотонной и скорбной работы придавала сил.
— Все понимаю! Сумки, тетради, одежда… — измотанный Макс присел на подножку грузовика, — Но вот скажи — что здесь делает чемодан? Кто и что мог нести на учебу в чемодане? Или наоборот — за знаниями приехал? Чтобы побольше влезло?
— Да что ты к чемодану прикопался? — Я остановился перевести дух рядом с ним, — Человек, может, на вокзал ехал или наоборот с вокзала домой добирался…
— Надоело! — сплюнул на землю Макс, — Ты в курсе, что за это время только в центральной части еще восемь окон открылось?
— Откуда? — удивился я, — По радио тишина.
— Юлька вчера ночевать приходила, сказала. А сегодня ее в командировку с утра дернули и явно не на курорт! Надоело! — повторился он, — Вернется — женюсь, семейных на такие мероприятия не отправляют! А то думай тут!.. И вообще — распустят нас, Ван-Димычу звонить буду, пусть меня обратно берет. Надоело!
— Госпиталь не на переднем крае располагают, — попытался я его утешить.
— Скажи это людям, которые на том конце проспекта жили! — злобно тряхнул головой друг, — И с моей дурехи станется, может и на первый круг вызваться! Она же у меня ответственная! — он снова сплюнул на землю, — Вернется — в койку и ляльку, чтобы дома сидела, а не по окнам шарахалась!
— Так вот чего ты сегодня такой дерганый…
— Будешь тут дергаться… Шел себе человек спокойно, ехать куда-то собрался или домой торопился, гостинцы кому-то тащил… а его — раз!.. — Макс хмуро отпнул валяющиеся под ногами грязные обломки чемодана, — А она сейчас там…
— О! — вдруг уставился он на что-то за моей спиной, — А не по нашу ли это душу?
Обернулся. Среди суетящихся занятых уборкой людей в нашу сторону уверенно продвигалась процессия рослых военных.
— Если это наши — я их прямо расцелую! — пообещал товарищ, вставая и отряхиваясь.