Лось 2
Шрифт:
— Сука, тварь! Опять по лицу!!! — Игла смахнул с глаз кровь и начал поливать всадника в упор всем неистраченным запасом патронов.
Стоя по колено в осыпи, слыша, как пули из шести стволов кучно свистят буквально в двух метрах, а некоторые еще рикошетят от кусков породы, ощущая одновременно зыбкость под ногами, я прямо-таки чувствовал, как седеют волосы во всех местах.
— Чтоб тебя!!! Блядская морда!!! — раздался новый виток мата, а я никогда еще так не радовался сухому щелчку — ничем не защищенный механизм пулемета заклинило от попавшего внутрь мусора.
Андрей, схватившись за вибро-меч, выпластался из завала, подскочил к расхераченному пулями телу Раздора и начал кромсать его на куски. Мы все тут на адреналине, но эту расчлененку уже трудно списать на состояние аффекта — кровь, мясо, кишки, кости… брызги фарша летели во все стороны, оседая в первую очередь на вышедшем из себя Андрюхе, а во вторую — на мне. Ну его нах!
Почти повторив подвиг Мюнгхаузена, выдрал ноги из царапучей каши и прыгнул вверх к окну, точнее к месту, где оно было. Здесь расчлененка не вышла за рамки берегов здравого смысла — отрубленные головы аккуратненько лежали рядом с владельцами.
— Ранен? — встревожилась Варя от моего вида.
— Не, это Игла там в раж вошел.
— Ты его остановить не хочешь? — поинтересовался Квадрат, волшебным образом доставая откуда-то сигареты со спичками. Мы тут за каждый грамм бьемся, а он курево в подсумке таскает?! Разнос предпочел оставить до лучших времен.
— Знаешь, я еще не сошел с ума — соваться под руку занятому делом человеку! У него там художественная нарезка пошла, не иначе, как в шеф-повара метит!
— А! — глубокомысленно отреагировал Юрка, затягиваясь сразу на полсигареты, — Не везет Андрюхе на Раздоров!
— Это точно… — от нечего делать стал осматривать тела всадников.
"Техасская резня бензопилой" затихла, и к нам выпрыгнул Иголкин с мечом наперевес. Мы все дружно шарахнулись от лейтенанта, а Варя еще на всякий случай перекрестилась — видок у него был как у восставшего зомби, сожравшего заживо парочку приятелей. Хотя, вообще-то, вид крестящегося "железного человека" — тоже, то еще зрелище!
— Что ищешь? — Игла убрал меч в крепления, вызвав у нас синхронный вздох облегчения.
— Да вот, смотрю. Я, когда в самый первый раз влез в поединок, похоже, палил исключительно в белый свет. Отлично их "Модест" дерет! Может быть нам калибр уменьшить?
— Не особо! — возразила Варя, — Когда мы подошли, Война еще шевелился.
— Да? Жаль.
Смотреть на Иголкина без содрогания не получалось, но пришлось:
— Андрей, ты как?
— Такими темпами уйду в отставку с полосатой мордой! — пожаловался он на новую рану, — А так — в норме, жить буду.
— Поехали тогда домой!
Младший, сука, раздобыл где-то ключи от моей квартиры и хозяйничал в ней, как в своей.
— Иди нахуй! — послал его, когда он раздвинул шторы, впуская в комнату яркое полуденное солнце.
— Лось, хорош дрыхнуть! — упрекнул он.
За излучаемую жизнерадостность его хотелось прибить так же кроваво, как Андрюха вчера уделал Раздора.
— Вставай! Вставай! — канючил незваный гость, плюхнувшись жопой на кровать и раскачиваясь.
— Чего тебе, горе?!
— Вы-ход-ной!!! — пропел он по слогам, — Харэ спать!
— Два уже есть?
— Час дня!
— Вот через час разбудишь! — вытянул одеяло из-под седалища Сереги и завернулся в кокон, — Имей совесть, я с окна!
Слово "совесть" Младшему было незнакомо.
— Хочу на ярмарку!
Снабжение Муромцево выгодно отличалось от всей остальной страны ценами и ассортиментом, компенсируя неудобства от закрытости городка. Но даже так проводимые раз в сезон ярмарки, где демонстрировались новинки столичной и не только жизни, становились целым событием, о котором еще долго потом судачили.
— Вста-вай! Пош-ли!
Вот вроде бы легкий пацан, разница у нас с ним в весе составляет килограммов двадцать, но такой настырный! Матрац от его подпрыгиваний ходил ходуном, мешая провалиться обратно в сладкую дрему.
— Я-то тебе зачем? — зевнул, рискуя вывихнуть челюсть.
— Костика нет, он только летом приедет, а я один ходить не могу, — бесхитростно признался Младший.
— Слышь, лейтёха, а ты не охамел целого орденоносного капитана в охрану припахивать?!
— Лось! Все же понимаешь! — с надрывом произнес парень, — У меня выбор: или с тобой, или с Маздеевой. Но, согласись, странно приглашать на прогулку тетку вдвое тебя старше, к тому же старше по званию, могут неправильно понять.
Меня ни возраст, ни звание Людмилы вообще не напрягали, но в принципе Младший был прав — с такой дамой его бы сразу записали в альфонсы и относились бы соответствующе. Это мне на удивление простили нашу связь, может быть потому, что тогда я был шпаком и формально майору не подчинялся.
На ярмарке царило столпотворение — празднично одетый народ выгуливал себя и детей. Очереди на передвижные балаганы могли посоперничать с очередью в винный в разгар перестройки. Глядя на творившийся повсюду ажиотаж, оставалось радоваться, что вдосталь накатался на качелях-каруселях в прошлой жизни, и здешние аттракционы даже в подметки не годились тем. Ряды павильонов-однодневок торговали самым разным товаром от матрешек до шуб. Лично меня заинтересовали только те, что со жратвой, но неизбалованный яркими вещами народ сметал прилавки подчистую. На сцене посреди площади шел концерт, с запаздыванием дублируемый громкоговорителями, отчего казалось, что по улице гуляет эхо.
— Ух ты! Айда на ту сторону! — шустрый Младший исчез в толпе, завидев что-то или кого-то на другой аллее палаток.
— Мать твою, Руслану Евгеньевну! — выругался я, пускаясь следом. Ежесекундно извиняясь за оттоптанные ноги, стараясь никого не задавить в толкучке, пробился к нему минут через пять, — Ять! — только и смог сказать, увидев, ради кого Серега сбежал.
В неуставном платьице, кофточке и на каблуках раскрасневшаяся Инна была чудо как хороша, сердце даже слегка ёкнуло. И вторая Зайка в брючном костюмчике смотрелась тоже весьма эффектно. Распустивший хвост Младший на фоне двух валькирий выглядел шибздиком, что его ни капли не смущало. Расточая комплименты обеим девушкам, он попеременно касался их рук, вызывая во мне странное желание ухватить обеих красавиц и увлечь прочь. И самое паршивое, что я мог это сделать — немного усилий с моей стороны, и сегодняшний вечер закончится в их постели. Предательские фантазии оборвал. Уходя — уходи! Зайки — уже пройденный этап! С болью вырванный из сердца, но пройденный!