Лос Анжелес Таймс
Шрифт:
— Здорово, я весь внимание. Пока что в газетах об этом не было ни слова.
— А я и не передавал это репортерам.
— Вам удалось произвести арест?
— Нет, и не уверен, что нам это удастся.
Майкл с большим трудом сдержал охватившее его чувство радости. — А почему нет?
— Выглядит, как работа мафии, чистая и простая работа по контракту.
— Мориарти был связан с мафией?
— Может, да, может, нет, но кто-то связанный с ней, захотел его смерти, в этом могу вас заверить.
— Рассказывайте.
— Автомобилем управлял парень — «шестерка» из Лас-Вегаса по имени
— Как вам удалось его найти?
— Какие-то туристы обнаружили Доминика на свалке на пустыре возле местечка под названием Двадцать восемь пальм. У нас имелись отпечатки его пальцев.
— Удалось ли найти его автомобиль?
— Тело Доминика находилось в машине. На него было страшно глядеть — автомобиль столкнули в овраг глубиной футов четыреста или пятьсот.
— И это все?
— Не совсем. В машине мы обнаружили еще одни отпечатки, что весьма интересно.
При этих словах сердце Майкла едва не остановилось, но он не подал виду. — Правда?
— Автомобиль был украден. Само собой, там были отпечатки пальцев владельца и его супруги, но еще одни следы были весьма необычны.
— Продолжайте.
— Они принадлежали кому-то, чье имя… — он вынул из кармана свернутый лист бумаги и взглянул на него, потом вручил его Майклу. — Винсенте Микаэль Каллабрезе.
Майкл уставился на свое свидетельство о рождении. — Кто такой? — усилием воли заставил он себя спросить. Он положил бумагу на стол, чтобы Ривера не увидел, как у него дрожат руки.
— Он сын Онофрио и Мартины Каллабрезе, и ему двадцать восемь лет. Это все, что нам известно. А данные — из свидетельства о рождении.
Майкл, вообразивший себя уже в наручниках, увидел искру надежды. — И вы не сумели раскопать что-нибудь еще?
— Ничего, и это весьма необычно. Нет никаких других бумаг на этого парня — ни его номера социальной защиты, ни водительских прав, ни страховок. У малого никогда не было кредитной карточки или открытого счета в банке. И нам известно о нем только потому, что в восемнадцатилетнем возрасте он был арестован за автомобильную кражу. За не доказанностью с него сняли все обвинения, но взяли отпечатки пальцев. Эти отпечатки хранятся в файлах ФБР. Но в его деле нет фотографии. И мне неясно, почему.
Майкл прекрасно помнил. — Вы считаете, нет никаких шансов до него добраться?
— Никаких. Но, почти уверен, он связан с мафией.
— Почему? Потому, что он итальянец?
— Нет. Невозможно в нашей стране, достичь двадцати восьми лет и при этом не иметь никаких документов. Те, кто не имеют документов, пользуются украденными бумагами и существуют благодаря связям с мафией.
— Что вы хотите этим сказать?
— Это, скорее всего, означает следующее: Мориарти в какой-то момент своей жизни имел дело с тем, кто связан с мафией. Между ними происходит инцидент. У него появляется враг. Враг договаривается с кем-то, дает деньги и делает заказ Каллабрезе или кому-то другому, кто связан с мафией. Он был вторым человеком в машине. Он, или кто-то, кого он знает, нанимает Ипполито, чтобы устранить старика, и Каллабрезе сопровождает его, чтобы лично удостовериться, что все пройдет по сценарию. А потом, когда все кончено, Каллабрезе убивает Ипполито и оставляет
— Какие выводы?
— Что не он организатор этого дела. В противном случае, он бы постарался лучше замести следы.
— Понимаю.
Ривера прав. Он был так глуп. Но его так напугала сцена преступления, что в ту минуту ему и в голову не пришло подумать об отпечатках пальцев. — Итак, что вы собираетесь предпринять теперь?
— Ничего, — ответил Ривера. Но наступит день, когда этот Каллабрезе совершит ошибку, и мы его возьмем. У меня есть копия его пальцев, и в случае, если он будет арестован, мне сообщат из ФБР.
— Сержант, буду с вами откровенен. Вряд ли у нас получится кино на этом материале. Здесь все сыро и не завершено.
— Я понял.
— Но если вам случится раскопать другое дело, с такой же интересной фабулой, мне хотелось бы, чтобы мы продолжили наш разговор. Майкл рассчитывал, что Ривера сейчас уйдет, но сержант даже не шелохнулся.
— Есть нечто, в чем я хотел бы лично удостовериться, — произнес он.
— Что именно?
— Ну, мне интересно, что у этого парня Каллабрезе имя и фамилия похожи на ваши — Винсенте и Микаэль.
— Действительно, интересное совпадение, — сказал Майкл. Ему вновь стало страшно.
— Мистер Винсент, сколько вам лет?
— Тридцать.
— У вас есть документы, которые могут это подтвердить?
— Конечно. К этому он был готов. Он открыл ящик с документами в своем столе и стал искать свое личное дело. — Вот, — добавил он, протягивая полицейскому свидетельство о рождении.
Ривера тщательно изучил документ. — Вам тридцать лет, и Каллабрезе родился в больнице Беллевью, в то врем, как вы родились в больнице святого Винсенте? Он посмотрел на Майкла. — Вы не итальянец?
Майкл покачал головой. — Я еврей.
— Вижу, что отращиваете бороду.
— Я сбривал и отращивал ее уже много раз.
— Интересно, а мог бы я измерить ваш рост?
— Вы шутите? Когда я был ребенком, я смотрел кино, в котором один человек согласился на это, и кончилось тем, что его забрали, хотя он был невиновен.
— Ну, ваше дело, — сказал Ривера, поднимаясь с места.
— Это вовсе не потому, что это мое дело, — сказал Майкл, провожая его до дверей, — просто, у меня нет времени на подобные вещи. Я и так потратил полдня, а это потеря больших денег для бизнеса.
— Понимаю, конечно. Он выпростал руку. Я приду с каким-нибудь другим делом, из которого может получиться кино.
— Непременно. И вот что, сержант?
— Да?
— Могу я получить обратно Свидетельство о рождении?
— О, прошу прощения, — сказал Ривера, возвращая бумагу.
— Могу изготовить копию, если она вам понадобится.
— О, не беспокойтесь, я просто забыл вернуть документ.
Как же, забыл, думал Майкл, когда детектив ушел. Сертификат был подлинный, об этом позаботился Томми Про много лет назад. Но на нем были мои отпечатки пальцев. Он сел за стол и сделал несколько глубоких вдохов. Он молил бога, чтобы Ривера ничего не заподозрил.