Лось. Начало
Шрифт:
– Лось, подожди, - услышал я сзади, когда уже почти добрался до госпиталя.
– Братец, ты в госпиталь?
– Ага, - ответил я догоняющему меня Джюсу.
– А ты чё? Тоже, что ли?
– Да. Наш эскулап за пилюлями уехал, второй день его нет, а мне бы курс лечения закончить.
– Заболел, что ли?
– Да как сказать... были контузии, прокапаться надо. Ну и витаминчики проколоть, ещё несколько дней. А то голова болит, почему-то с одной стороны, - он поморщился и потёр голову с левой стороны.
– А то скоро снова работать снова начнём, хотелось бы получше себя чувствовать.
–
– Да не знаю ещё... Ты ж вроде там знаешь кого-то, ну врача эту, ну... брюнетку. Невысокая такая, - Джюс изобразил руками гитару, - Спроси, к кому обратиться. Или сама... Там делов то, капельницу поставить...
– Говно вопрос, братан, организуем, - уверенно ответил я. Маринка точно поможет, за ней не заржавеет. Да и Алёнка всё то же самое может сделать. И тут же возникла идея. Я остановился, подозрительно уставился в честные голубые глаза Джюса и спросил:
– Надеюсь, ты не с пустыми руками, как лох, к докторше прёшься? Презентик там, гостинец взял? Для положительного решения твоего очень сложного вопроса?
– Обижаешь, братуха, - честные глаза Джюса стали ещё честнее.
– И конфеты, и коньяк, всё как надо.
– Красава!
– хмыкнул я, поняв нехитрый манёвр старого бойца.
– Ну лады, лады, пойдём лечить твою голову. Кстати, докторша эта ещё и клизму может поставить. Семиведёрную, - вспомнилось мне, и я хохотнул. Настроение внезапно стало почти праздничным.
– Мне - капельницу, а клизму, если мне не изменяет память, она обещала поставить тебе!
– тоже улыбнулся Джюс.
Глава 21
Джюс, в миру именуемый Владимир, он же Володя, Вовчик или для молодых дядя Вова, был из старых опытных сотрудников, служивший в Корпусе ещё с его основания. Как он попал в наёмники мало кто знает, мне самому он как-то обмолвился, не вдаваясь в подробности, что после гибели жены и сына в аварии пошел в Корпус искать смерть. Но, как это иногда бывает, на самом краю гибели в каком-то крутом замесе, жить ему всё-таки захотелось. Да и компанию он себе нашел - таких-же неприкаянных одиноких бродяг, каким и сам стал. От тех старых боевых товарищей уже почти никого не осталось, он один ещё топчет своими берцами дороги войн и конфликтов. Так что Корпус стал для него и домом, и семьёй, а война - и бизнесом, и образом жизни. Как говорили бойцы, он давно бы мог уже быть командиром штурмового отряда, но всегда отказывался от повышения. Карьера ему была совершенно не интересна. От всех предложений стать командиром хоть в каком-нибудь подразделении он отказывался наотрез, мотивируя это нежеланием отвечать за кого-нибудь кроме себя.
Пару раз чуть не угодив под “мотолыгу”, запылившись от проехавшей мимо нас колонны КамАЗов, и поматерившись на снующих рядом попрошаек, мы наконец добрались до госпиталя. Я разыскал Маринку, после обнимашек выслушал, какой я осёл, что наплевал на их беспокойство и ни разу о себе не дал знать за три недели, и тут же порешал с ней о капельнице для Джюса. За отросшую бороду, кстати, тоже получил нагоняй и обещание, что если сам не побреюсь, она меня лично побреет зажигалкой. Пока Владимир лежал на кушетке и балдел с иголкой в вене, мы с Алёной, которая, как мне показалось, обрадовалась встрече, по-быстрому собрали в вагончике на стол всё, чем были богаты.
Немного поговорили. Алёнка рассказала, что в связи со спадом боевой работы и после эвакуации болезных дальше в тыл, работы стало меньше. И этим вечером и она, и Маринка скорее всего свободны.
Так что уже к вечеру мы всей честной компанией сели за маленький столик в вагончике. Вздохнул от вида колбасного фарша и разогретой рисовой каши из сухпайка, галет и паштета. Хотя были и рыбные консервы, и сырокопчёная колбаса. Джюс достал коробку конфет, коньячок, а я кулёк подтаявших шоколадок, который смотрелся, прямо скажем, весьма слабенько по сравнению с презентами старого бойца. А вот когда Алёна достала из-под нар баночку красной икры, бутылку вина и попросила открыть, я насторожился. И сразу в душе всплыло и завоняло всё то нехорошее, что я думал о бабах и их шлюховской природе.
– Откуда такое богатство?
– этак равнодушно поинтересовался я, хотя и не смог сдержать желчных подозрительных интонаций. Тут же воображение нарисовало Алёну в объятиях какого-нибудь мужика, обнаженную, бесстыжую, в лёгкой испарине, и которую имеют со всех сторон и во всех позах... Эти пухлые губы, которые...
Кажется, эти мысли явственно отпечатались на моей роже. Маринка ядовито хмыкнула и закатила глаза, а блондинка, невинно хлопая ресницами, сообщила, что от благодарных пациентов. И что там, под нарами, ещё пара ящиков разного бухлишка, от шампусика до беленькой. Ну и коробка шоколада. Или две, она не считала.
Я чуть паштетом не поперхнулся, яростно засопел, а Джюс рассмеялся. Меня так и подмывало спросить, мол, и много было этих “благодарных пациентов”? Ну или привычно нахамить. Но всё-таки я сдержался неимоверным усилием воли. Очень-очень неимоверным.
– Кстати, Володь, - я ткнул пальцем в коньяк.
– А можно? Мне потом коленки не прострелят?
О том, как поступают в Корпусе с теми, кто нарушил сухой закон, я был в курсе.
– Можно, не прострелят. Ты ж в увольнении, за пределами располаги. Так что главное - вернуться трезвым и вовремя.
Пили мы совсем немного, скорее, для разговора, и к ночи атмосфера стала совсем лёгкой и приятной. Соседи по вагончику, к нашему неожиданному везению, оказались на смене, а две свечи, горящие на столе, навевали романтику и заставляли бабочек в животе громко хлопать крыльями. Джюс о чём-то тихо говорил с Маринкой, мы с Алёной тоже делились впечатлениями о новой реальности. Девушка словно расслабилась, и от прошлой отчуждённости не осталось и следа. И было всё замечательно, просто в ажуре. Пока не припёрся пьяный доктор Игорёша.
Он ввалился в вагончик, постучав в двери для приличия и звякнув пакетом об дверной косяк. Увидев нас, он тормознул, криво улыбнулся и после паузы двинулся к столу.
– Алёнушка, радость моя, ну что же ты не предупредила, что у вас сегодня гости?
– он пьяно, но злобно, улыбнулся и с грохотом придвинул табуретку к столу, норовя сесть рядом с Алёной.
– Я не помешаю, господа?
– а это уже нам с Джюсом.
– Помешаешь!
– одновременно высказались девчата, пока мы набирали в лёгкие воздух.