Лосев
Шрифт:
Круг философской деятельности Лосева в это время неуклонно сужался. Библиотеки, правда, работают, запасы научных книг еще не иссякли. А философские общества и кружки доживают последние дни. Закрыли в революцию Религиозно-философское общество памяти Вл. Соловьева, которое с 1911 года посещал молодой Лосев.
Лосев успел прочитать в Обществе памяти Вл. Соловьева доклад «Вопрос о принципиальном единстве диалогов Платона „Парменид“ и „Тимей“». По докладу выступали среди других председатель общества Г. А. Рачинский и о. П. Флоренский. В измененном виде этот доклад слушали у Н. А. Бердяева в его Вольной академии духовной культуры, которую тоже прикрыли в 1922 году, выслав представителей духовности за границу. У А. Ф. сохранилась не очень совершенная запись этого доклада, сделанная каким-то усердным слушателем. У Бердяева на одном из последних заседаний (5/IV—1922) Лосев выступил с докладом «Греческая языческая онтология Платона»,
64
Дом в Большом Власьевском, где жил Бердяев, мне показывал А. Ф. Мы обьино к вечеру гуляли по соседним переулкам и всегда проходили мимо этого ничем не примечательного в несколько этажей дома.
В обсуждении доклада участвовали (как тогда говорили, были «собеседниками») выдающиеся философы С. Л. Франк, с которым у А. Ф. были теплые отношения и глубокое взаимопонимание, Б. П. Вышеславцев; филолог, знаток Данте Б. А. Грифцов; бывший председатель соловьевского общества Г. А. Рачинский, товарищ Лосева по университету П. С. Попов.
В философском кружке имени Л. М. Лопатина (он помещался в Психологическом институте Г. И. Челпанова) А. Ф. читал доклад «Учение Аристотеля о трагическом мифе», который лег в основу главы «О мифически трагическом мировоззрении Аристотеля» в книге 1930 года «Очерки античного символизма и мифологии».
В Московском Психологическом обществе при Московском университете на последнем заседании в 1921 году под председательством И. А. Ильина, высоко ценившего молодого собрата по философии, А. Ф. прочитал доклад «„Эйдос“ и „идея“ у Платона». Этот доклад отражал огромную работу, проделанную Лосевым по терминологии кардинальных понятий Платона, оснащенную тщательными статистическими подсчетами. Она вошла в качестве третьего очерка (главы) «Терминология учения Платона об идеях (eidos и idea)» в книгу «Очерки античного символизма и мифологии». Существует также отдельный оттиск этого очерка. Там же, в Психологическом обществе, выступал А. Ф. с докладом «Теория абстракции у Платона» (сведения из письма Лосева Г.Г. Шпету от 30/V—1922).
Замирает жизнь чистой философии. Остается кабинетная работа – подготовка будущих книг. Ею Лосев с энтузиазмом начнет заниматься в доме на Воздвиженке.
Печататься Лосев начал в последний предреволюционный год. «Эрос у Платона» – философия, «Два мироощущения», «О музыкальном ощущении любви и природы» – из области музыки, о любимых операх «Травиате» и «Снегурочке», итальянском и русском национальном мелосе – все статьи в 1916 году. В 1918-м написал «Русскую философию», напечатанную в Цюрихе в 1919 году в сборнике «Russland» на немецком языке. [65] Он уже начал работать над статьей «О философском мировоззрении Скрябина» (закончил только в 1921 году), написал статью о религиозном движении имя-славцев, которая оказалась в архиве Лосева тоже на немецком языке. Значит, предназначалась для немецких издателей и свет увидела на русском только в 1993 году в «Вопросах философии» № 3. Пишет он и «Философский комментарий к драмам Рихарда Вагнера». [66]
65
О том, что эта статья напечатана в Швейцарии, А. Ф. узнал в 1983 году, получив изданную в Мюнхене к его 90-летнему юбилею свою книгу «Диалектика художественной формы», где М. Хагемейстер указал выходные данные статьи «Russische Philosophic».
66
Все вместе музыкальные статьи напечатаны в кн.: Лосев А. Ф. Форма. Стиль. Выражение. М., 1995.
В труднейший и голодный 1918 год затеял вместе с С. Н. Булгаковым и Вяч. Ивановым серию книг по русской религиозной философии и, что характерно, на темы о русской национальности. Удивительно подходящее время выбрал Алексей Лосев. Он, договорившись с известным издателем М. В. Сабашниковым, сначала сагитировал С. Н. Булгакова, потом направил письмо о. П. Флоренскому с условиями, которые «издатель склонен считать ультимативными». Среди этих условий (сроки, размеры, оплата) «никаких партийных точек зрения и никакой злободневности». [67] Постепенно организовался замечательный круг авторов, причем каждый выпуск принадлежал одному сочинителю, а было их 13.
67
Сб.
Сохранились письма А. Ф. М. В. Сабашникову с перечнем участников издания и их статей. Здесь С. Н. Булгаков, Вяч. Иванов, Е. Н. Трубецкой, С. Н. Дурылин, сам Лосев. Он подготовил сразу две статьи: одну – о национальной русской музыке, другую – о Римском-Корсакове и Вагнере.
Вот перечень ряда статей этой замечательной серии, которая так и не увидела свет: [68]
«Духовная Русь» – религиозно-национально-философская серия под общей редакцией А. Ф. Лосева. [69]
68
Приношу глубокую благодарность сотруднику Отдела рукописей Российской государственной библиотеки В. В. Абакумовой, которая сообщила мне об этом письме из Фонда М. В. Сабашникова (Ф. 261, картон 5. Ед. хр. 19).
69
См.: Тахо-Годи Е. А., Троицкий В. П. Духовная Русь. Неосуществленная религиозно-национально-философская серия // Вестник РХД. 1997. № 276. С. 127–145, а также сборник: Вячеслав Иванов. Архивные материалы и исследования. М., 1999.
Вып. I. Вячеслав Иванов. Раздранная риза.
Вып. П. Н. А. Бердяев. Духи русской революции (Гоголь, Достоевский, Толстой).
Вып. III. Георгий Чулков. Национальное воззрение Пушкина.
Вып. IV. С. Н. Дурылин. Религиозное творчество Лескова.
Вып. V. А. Ф. Лосев. О русской национальной музыке.
Вып. VI. Кн. Евг. Трубецкой. Россия в ее иконе.
Вып. VII. С. Н. Булгаков. [О духовной Руси].
Вып. VIII. С. А. Сидоров. Юродивые Христа ради.
Вып. IX. А. Ф. Лосев. Рихард Вагнер и Римский-Корсаков (религиозно-национальное творчество).
Вып. X. С. Н. Дурылин. Апокалипсис и Россия.
А. Ф. Лосев замечает, что «название серии „Духовная Русь“ предложено Вяч. Ивановым. Оно может быть изменено в связи с пожеланиями издателя, так как оно не у всех участников серии встречает полное сочувствие».
Не увидела свет также большая философско-психологическая работа. Опять этот фатальный 1919 год.
Он переделывает, меняя композицию и сокращая (учитывает, видимо, трудности издания), свою еще университетскую рукопись «Обзор и критика основных учений Вюрцбургской школы». Снова меняет, расширяет ее, пишет новое предисловие, как бы не замечая 1919 года, и дает ей новое название «Исследование по философии и психологии мышления». Она обращена к учителю: «Георгию Ивановичу Челпанову – борцу за истинную психологию в России посвящает эту книгу автор – ученик». Характерно, что эта в несколько сот страниц рукопись, хранящаяся в университетском архиве А. Ф., не имеет столь важного посвящения. Однако собственноручно написанное Лосевым, оно обнаружено мной в его домашнем архиве. Думаю, что А. Ф., желая издать эту работу, еще раз ее пересмотрел и специально публично решил поддержать Г. И. Челпанова, которого вытеснял из созданного им института его же ученик К. Н. Корнилов, перекинувшийся к новой власти.
Молодой человек учится, работает, изучает древности, готовится стать профессором, а тем временем отошли дни Февральской революции и как-то незаметно, но решительно произошел большевистский переворот.
Еще летом 1917 года Алексей ездил в станицу Каменскую к матери и родственникам. Там в храмах еще возглашали многолетие благоверному Временному правительству (вспоминал А. Ф.), и никто не предполагал, что конец его уже при дверях. Сын и мать прощались до зимнего перерыва, в крайнем случае до следующего лета, но им не суждено было увидеться. [70] Гражданская война объяла громадную страну, все связи расторглись, билось на смерть донское казачество, белые и красные, свирепствовала «испанка», пришел голод. Никого не осталось в Каменской из старшего поколения, то ли всех скосила эпидемия, то ли что похуже. Так это исчезновение родных, близких, друзей навсегда осталось тайной.
70
По сведениям из дневника В. М. Лосевой, мать А. Ф. скончалась в 1920 году.
В университете еще теплится наука, но и ученым жить надо, а есть нечего. Алексей Лосев вместе с такой же, как он, молодежью пускается в не очень далекий путь, но все-таки в другой, чужой город, где открылся новый университет, в Нижний Новгород. В университет этот принимали демократично, всех, кто достиг 16 лет, даже если он ничего не кончал. В программе этого университета за 1918/I9 учебный год есть замечательный список принятых, который поражает размахом либерализма. Но если большевики провозгласили мир – народам, землю – крестьянам, то почему бы не провозгласить науку – всем?