Лот номер 69
Шрифт:
Ироничная улыбка осветила мое лицо.
— Вы так говорите, словно мне сорок, а не двадцать… — я снисходительно посмотрела на него.
— Все равно как-то поздновато, — ответил Феликс. — Неужели и правда никогда и ничего не было с другими мужчинами?
Тяжело вздохнув, я закатила глаза, больше не в состоянии сдерживать иронию.
— Да, знаете, мне нужно кое в чем признаться. На самом деле, это не первый мой опыт. Не знаю, как сказать об этом, но, я виновна в том, что трогала пипиську одного мальчика в детском саду, когда мы всей группой сидели на
— Ужасно, — насмеявшись, ответил Феликс. — И как ты могла?
— Сама не знаю, — отмахнулась я и вновь приступила к еде.
— А если серьезно? — продолжал допытываться Феликс. — Ты же на редкость красивая, Мира. Неужели никто даже не попытался тебя завоевать?
— Пытались, конечно, но у меня принципы, — ответила я и закусила губу, поняв, насколько смешно и нелепо говорить о принципах мужчине, который меня купил. Все же я решила продолжить: — Вернее, были. По всей видимости… раз я сижу здесь, с вами.
— Но ты же не собираешься возвращаться на аукцион? — спросил Феликс, подозрительно поглядывая на меня.
— Никогда в жизни, — ответила я, уверенная в своих словах, но… одного моего нежелания недостаточно. К сожалению, существует еще одна гнида, которая может в теории заставить меня вернуться на аукцион и заниматься грязью до конца жизни. Однако, чтобы еще больше не омрачать ужин, я проглотила тяжелые мысли и запила их вином. Сегодняшний вечер только мой и Феликса. Так что больше никаких воспоминаний.
— Я могу задать ещё вопрос? — спросила я, когда закончила с едой. Потягивая вино, чувствовала, как тело постепенно расслабляется, из головы уходят все тревоги, а холодный взгляд Феликса начинает казаться мне слишком соблазнительным. Услышав вопрос, мужчина кивнул, позволяя мне продолжать, что я и сделала: — Почему я? Да, понимаю, вам нравится моя внешность, но… неужели это всё?
— Ты будешь считать меня законченным романтиком, если отвечу, — Феликс отвёл взгляд, словно стыдился этого. Ничего удивительного для мужчины, они, порой, бояться показать черты, противоречащие мужественности, чтобы не показаться слабыми в глазах окружающих. Очень напрасно.
— Не буду, обещаю, — тепло улыбнулась я. Вино в бокале закончилось, но я не спешила просить добавки. От второго бокала мне бы стало слишком хорошо — настолько, что вместо логичного продолжения ужина я бы улеглась спать.
Феликс повёл губами, словно решаясь мне что-то сказать, и выпил свой бокал до дна — он и придал мужчине решимости.
— Ты искренняя, Мира, — начал говорить Феликс. — Ты не врала мне с первого взгляда, когда я увидел тебя на аукционе. В твоих глазах было столько боли и печали, что я не смог противиться желанию…
Феликс прервался, заглянув в пустой бокал, словно искал внутри него ответ на вопрос — какое именно желание им двигало? Пауза растянулась на десяток секунд, но я терпеливо ждала, пока он не закончит разбираться
— Желанию… сделать тебя хоть капельку счастливой, — глухим голосом проговорил Феликс и нахмурился, словно ответ не устроил его самого. Я глянула на него нежным взглядом, но тут же отвела его, почувствовав себя так, будто смотрю на плачущего мужчину. Феликс обнажил передо мной душу, и я не могла найти в себе смелости принять его чувства за правду. Все сказанное им казалось мне настолько нереальным, как утренний сон в машине.
— Я… знаешь, с возрастом становлюсь все более и более сентиментальным, — Феликс почесал затылок, и я заметила, как покраснели кончики его ушей.
— Не стоит извиняться за чувства, — слабо улыбнулась я и тут же добавила: — На самом деле, я испытываю по отношению к вам нечто, что никак не могу себе объяснить. Возможно, потому, что никогда до этого не… не любила по-настоящему.
Феликс поднял на меня полный надежды взгляд, и я поняла, что он не соврал мне ни на секунду. Я дорога ему. Несмотря на то, что мы знакомы очень мало, практически ничего друг о друге не знаем. Он боялся сказать напрямую, что испытывает ко мне гораздо больше, чем похоть, но мне хватило и сдержанного полунамека, чтобы все окончательно понять.
Встав со стула, я подошла к нему и потянула за руку, заставив подняться. Недоумение на лице Феликса сменилось тёплой улыбкой, когда я обняла его за талию.
— Значит, мы все выяснили о чувствах друг друга… — начала я.
— Пожалуй, — ответил Феликс.
— Не пора ли продолжить чувственные изыскания в постели? — пошлая ухмылка украсила мое невинное лицо, она же зажгла огонь в бездонных глазах Феликса.
— Чертовски прекрасное предложение, малышка, — ответил мужчина. Ладони легли на мои ягодицы, с силой сжав их, из-за чего по телу прошла волна предвкушения. — Как насчет плётки?
Едва коснувшись его шеи губами, я отпрянула как от огня, одарив мужчину недоуменным взглядом.
— В чем же я провинилась, что вы собираетесь меня лупить? — спросила я, искренне не понимая, в чем наслаждение от использования этой игрушки. Если назначение вибратора мне понятно, то какое удовольствие могут приносить удары — совершенно не ясно.
— В том, что ты невероятно соблазнительна, — Феликс сам наклонился ко мне и заставил откинуть голову, чтобы добраться до моей шеи. Мысли о том, как бы ему ответить, растворялись в океане похоти, грозящем накрыть меня одной гигантской волной, когда губы коснулись нежной кожи, опаляя горячим дыханием.
— Это нечестно! — хихикнула я, дрожа от жарких поцелуев в мужских руках. Феликс добрался от шеи до подбородка, легонько покусывая кожу.
— Спорить со мной будешь? — хмыкнул он. — Значит, теперь есть, за что лупить.
Я отчего-то расхохоталась, а Феликс воспользовался передышкой, чтобы перехватить меня на руки и понести на кровать.
— Вы взяли повод из воздуха, — продолжала хихикать я. Феликс положил меня на кровать, а я тут же привстала, чтобы видеть его чудные глаза. — Это не по правилам.